Наталия Романова - Поверишь в любовь?

Милана почти не пила, как и Надя – та скривила хорошенькое личико и заявила под общий хохот, что вот Мартини Бьянко с апельсиновым соком она бы выпила. А Марина не пропускала. Насте никто не предлагал, да и она не изъявляла желания. Водку к своим девятнадцати она пробовала, та ей показалась горькой на вкус с отвратительным послевкусием.

– Ник, Андрей, а расскажите про свою работу? – взвизгнула Марина и уставилась на Ника.

– Какую свою? – Ник поморщился, как от писка навязчивого комара.

– Чего рассказывать. Сегодня женщину мёртвую выловили в Катуни, молодая, двадцать два года всего, – спокойно проговорил Андрей.

– Как мёртвую?

– С лошади упала в реку, – ответил Андрей. – Поисково – спасательная операция увенчалась успехом, можно сказать.

– Какой же это успех? – Марина уставилась на спасателя.

– Труп нашли, будет что хоронить, если родственники выложат круглую сумму за доставку тела.

– Ужасно, – Марина с Миланой переглянулись, Настя отвернулась, чтобы скрыть непрошенные слёзы. Надя продолжала есть, она или не слышала, или не придала значения. – Неужели ничего нельзя было сделать? – этот вопрос Марина задала почему-то Нику.

– Нет, – отрезал Ник.

Настя заметно вздрогнула. Она не знала эту девушку, совсем немного старше себя, но всё произошедшее было ужасным, не укладывалось в голове. Что в горах гибнут, Настя знала, об этом рассказывал папа, Влад, иногда новостная лента. Однажды она наткнулась на фильм про Эверест, который поверг её в ужас. Но всё это было далеко, как на другой планете. А эта несчастная девушка добралась сюда почти тем же маршрутом, что и Настя, дышала тем же воздухом, погибла всего лишь в двадцать два года в то время, когда Настя была в Долине семи озёр.

Влад разлил по пластиковым стопкам, посмотрел на Настю, она кивнула, и на самое дно капнула прозрачная жидкость, которой хватило, чтобы обжечь язык и появилось желание выплюнуть горечь.

– Ну и работка у вас, – после молчания проворчала Марина и снова почему-то Нику, тот проигнорировал реплику.

В это время Ник помогал Наде убрать со стола, как и Милана. Зелёный продолжал обниматься с полупустой бутылкой, а Егор встал на излюбленные рельсы и начал шутить. Постепенно атмосфера разряжалась, становилось легче не только дышать, но и говорить, шутить, жить. Ночь стояла тёмная и тёплая, звёзды были яркие и, как показалось Насте, отличались от тех, что она привыкла видеть с балкона своей комнаты. Она понимала, что такого быть не может, Алтай находится не за линией экватора, но всё же узор небосвода виделся другим. Наверное, мифологическая суть Алтая выражалась именно в этом, в звёздах, или тому виной алкоголь.

Тем временем Егор устроился рядом с Миланой, его шуточки становились всё фривольнее, а руки развязней. Он шарился по груди Миланы, забирался ей под кофту, звонко целовал шею и губы, та, не стесняясь, отвечала на поцелуи.

– Я пойду? – звонкий голос Марины раздался на весь лагерь, кажется, на весь Алтайский край. Она снова обращалась к Нику, который продолжал в упор её не замечать..

– У-у-у, – протянула Милана. – Куда ты пойдёшь? Оставайся здесь.

– Где я здесь останусь?

– Не идти же ночью одной, – Милана выразительно повела бровями, свет от фонарика, освещающего лагерь, был тусклым, но Настя увидела всю наигранность эмоций. – Не знаю… С Ником переночуй. Он будет рад, правда, Ник?

– А то, – скорее про себя усмехнулся Ник.

– Ой, – взвилась Милана, да так наигранно, что все уставились на неё. Лукавить толстушка не умела, этим она была удивительно похожа на Егора. – Нику пришлось ночевать с Настей, раз он уступил нам палатку, теперь Ник поменяется с Геной!

– Зачем? – Геннадий, продолжавший обниматься с бутылкой, не сразу вник в гениальный план подружек.

– Так всем будет лучше, – восторженно продолжила Марина. – И Насте не придётся ночевать с мужчиной! – она закончила свою реплику и уставилась на Влада. Тот переводил взгляд с Насти на Ника, потом с Ника на Гену, будто пытался сообразить, кто из них мужчина, и о чём говорила Марина.

– Спасибо тебе, женщина с дегенеративными дистрофическими изменениями отделов позвоночника, – промурчал Геннадий.

– Настя отправится ночевать с нами, если тебя настолько беспокоит этот вопрос, – отрезал Влад и окинул Марину взглядом, от которого Насте стало не по себе. Влад всегда излучал позитив и добро, жёсткий взгляд стал неожиданностью для Насти. Впрочем, вряд ли он бы достиг высот в карьере, если бы на самом деле был просто добряком, носящимся по Алтаю с пригоршнями холодной воды из озера.

– Настя отправится ночевать в свою палатку, а вы решайте свои проблемы не за мой счёт, – взвилась Настя.

Отлично, все решают, с кем ей ночевать и где. Сначала все дружно решили, что ей самое место с Егором, потом к ней в палатку притащился Ник, теперь сватают Гену и его незаменимую подружку – водочку. А под конец и вовсе пытаются затащить к Владу с Надей. Её-тосаму спросят или нет? Ник взрослый человек, неужели он не найдёт способ решить свои половые трудности не за счёт Насти? У Марины арендована палатка в соседнем палаточном лагере туристического агентства, с которым подруги прибыли на Аккемское озеро, пусть там Ник и ночует.

– Стась, – попытался что-то сказать Влад, Ник лишь посмотрел и отошёл на несколько шагов.

– Я спать, – отрезала Настя, забралась в палатку и закуталась в спальный мешок.

Она слышала, как Егор выговаривал Милане, чтобы та «придерживала язычок», а Марина довольно мурчала, зазывая Ника проводить её. Гена со всеми громко простился и отправился к себе, а Влада ещё долго было слышно – его разговор с Егором и попытку решения насущной проблемы: кому с кем ночевать. По всему выходило, что либо Егору нужно отправлять Милану восвояси, либо паре «Влад с Надей» разделиться по половому признаку, Наде отправляться к Насте, а Нику к Владу, или к Марине, благо идти совсем недалеко. Анастасия Веселова никак не вписывалась в Алтай, не принимала её атмосфера и аура удивительного края.

Через некоторое время всё стихло. Настя посветила фонариком на часы, прошло около часа с того времени, как она устроилась, замотавшись в спальный мешок, а сон, несмотря на усталость, не шёл. Позже раздалась вчерашняя какофония звуков – сначала чавкающая, потом хлюпающая, перемежающаяся со стонами, повизгиванием, тяжёлым дыханием и, время от времени, храпом Зелёного. Почему Настя не могла так спать? Она лежала, смотрела в скрытой темнотой полог палатки и продолжала злиться… на Ника.

В том, что он ушёл провожать Марину, у Насти сомнений не было, как и в том, чем именно он сейчас занят – это-то и злило больше всего. Именно в это время он тяжело дышит, что-тошепчет, а она протяжно скулит и стонет. Настя чуть не заплакала от обиды, на которую и права-тоне имела, и ещё тщательнее закуталась в спальный мешок, как в кокон.