Тата Ефремова - Ключ от стального сердца

Упаковав футляр в пленку, я помогла Ольге высушить волосы феном.

– Состричь? – спросила она у меня, глядя в настольное зеркало.

– Ты что? – испугалась я. – Не надо! Классно!

– Все равно придется, отрастают. Да и пора мимикрировать под нормального, с точки зрения общественного мнения, человека. Теперь ты садись, а я над тобой поколдую.

– Что? Зачем?

– Немного макияжа. У меня такая палетка от «Диор» есть – закачаешься! Я в Виндхуке подрабатывала промоутером в молле – красила девушек. Они там любят синий цвет на все веко. Или серебро. Красиво. Но тебе мы сделаем нюд, будет сексуально, но невинно: вроде и накрашена, а вроде нет.

… – Кстати, о секси-шмекси, – сказала Оля. – В нашем доме этажом выше поселился замечательный сосед. Молодой, лет двадцать. Очень симпатичный.

– Это который на байке? Тот, что прямо нам в окна газует? – фыркнула я. – Он все время в шлеме.

– А мне он личико открыл, – Оля загадочно улыбнулась, – когда я на него наехала из-за дыма и грохота. Такой, – тетка выдвинула вперёд челюсть и прищурилась, – сам язвительный, но внешне типа вежливый. Обещал больше во дворе не заводиться, за забор своего железного коня выкатывать. Познакомить вас? Вы подружитесь, зуб даю. Ты такая же: тебе слово – ты десять в ответ.

– Ты знаешь, как его зовут?

– Не знаю. Как раз будет повод узнать.

– А кто отговаривал меня парня заводить? Давай лучше о твоем покупателе поговорим. Кто? Сколько лет? Статус какой?

– Зовут Евгений. Женька, да. Какой-то офисный планктон, судя по всему, но симпатичный офисный планктон. Сказал, что ищет подарок мамочке . Упоминание мамы меня немного напрягло. Терпеть не могу маменькиных сынков.

– Подарок на Новый Год? Самое время, – съязвила я.

– Готовь сани летом, – тетка пожала плечами. – Мне все равно, у кого какие бзики. Мне деньги нужны.

– Женат?

– Сделка не повод для столь интимных вопросов.

– Но ты все равно надела именно то платье, которое тебе суперски идет.

– Мне нельзя расслабляться: это в твоем возрасте судьба может ждать за поворотом, а в моем она часто начинает филонить.

– Зачем ты берешь с собой меня?

– Во-первых, так надежнее. Ни одной сделке свидетели еще не мешали. Во-вторых, ты девочка симпатичная, проверю парня на вшивость.

– Польщена.

– Обращайся.

… – Ты все ещё переживаешь из-за Артёма? – осторожно поинтересовалась я, когда мы вышли из дома.

– Представь себе, ни капли. С глаз долой – из сердца вон. Я в юности так настрадалась с этой самой первой любовью, ну ее. Теперь стараюсь не особо… вовлекаться в чувства. Учись, пока я жива. Мальчики, парни, мужчины – это интересно, однако собственная целостность важнее.

– Учту, – на полном серьезе обещала я.

Я жаждала узнать подробности первой любви Ольги, но время поджимало. Мы отправились в кафе пешком, благо все лучшие заведения города находились в его старой части, в том числе и на Витебской.

Евгений оказался очень интересным молодым человеком: высоким, крепким и "фактурным", как любит выражаться моя мама. Очки в узкой оправе только добавляли ему харизмы. Он действительно работал в офисе – в собственной нотариальной конторе. Так что насчет «планктонности» Оля не угадала.

– Потрясающе, – Евгений открыл коробку и растерянно заморгал. Глаза его заметно увлажнились. – Фото не может передать очарование настоящих вещей, согласны? Моя мама тяжело больна. Я стараюсь проводить с ней больше времени. Мы много говорим, мама часто вспоминает детство и юность. Их она помнит лучше, чем настоящее, – молодой человек помолчал. – Пятьдесят второй – год ее рождения. В детстве у нее была такая же коробка. Поскольку настоящее и прошлое у нее путается, она иногда начинает искать в доме вещи, которых уже давно нет. И каждая находка – радость. Вот я и стараюсь скрасить ей… оставшееся время. Простите, отвлекся. Я беру набор. Деньги переведу по курсу, прямо сейчас.

Ольга ни на секунду не оставляла деловой тон, но я видела, что Евгений ей интересен. Зато мне стало скучно. Я допила чай, догрызла пирожное и, когда «взрослые», увлекшись воспоминаниями, дошли до ностальгии по школьным годам, вышла на улицу – поглазеть на вечернюю жизнь города. Мимо кафе текла толпа, в массе красиво одетая и оживленная. В ней сразу были видны приезжие. У них были особые лица – лица людей, которые открывали для себя новый город и его достопримечательности.

– А он ничего так, да? – спросила я, когда тетка и Евгений вышли из кафе и распрощались.

– Да, – задумчиво проговорила Оля, провожая взглядом высокую фигуру нового знакомого.

– И это так трогательно. Любить свою маму, так о ней заботиться.

– Да.

– Вы хоть контактами обменялись? – я ткнула тетку локтем в бок.

– А? – проснулась та. – Да, конечно. Женя будет время от времени кидать мне заказы в мессенджер. Ему нужны вещи из шестидесятых.

– Отлично, – сказала я, ощущая, как рот у меня растягивается прямо до ушей.

Дома я почувствовала, что мне не хватило нашей сегодняшней прогулки. Я бы еще погуляла, в этом романтичном платье, со взрослой прической и макияжем. Возможно, я что-то пропускаю, думала я. Все обещают, что самое веселье начнется на первом курсе вуза, главное, потерпеть. А я хочу сейчас. Веселья и бурной романтики.

Оля уехала за очередным «уловом», а я сидела на подоконнике и слушала звуки города. А еще бульканье чайника этажом выше. Там были открыты окна на кухне. Странно. В нашем случае компания по установке климат-контроля, в которой Оля заказала сплит-систему, с трудом справлялась с изнывающей от жары клиентурой и который день кормила нас «завтраками», обещая вот-вот привезти заказ. Но у этих-то, сверху, уже торчал под окном внешний блок кондиционера. Иметь кондюк и не пользоваться? Непостижимо.

Чайник посвистел. Потом посвистел и побулькал. Потом похрипел… и затих. Ветер принес в окно характерный запах газа. Несколько секунд я сидела и думала, что делать. Потом сорвалась и выскочила в коридор. Взвилась вверх по лестнице. Принюхалась. У дверей соседей запаха не было, но я вспомнила уроки ОБЖ и, вместо того, чтобы позвонить в звонок, начала стучаться.

– Чайник! Газ! – выкрикнула я в лицо парню, что открыл дверь.

Это потом я его узнала и подумала, что могу сейчас с успехом влипнуть в знатный позор –если ошиблась или если сосед уже устранил опасность. Тогда я мысленно сказала «прости» своей репутации адекватного человека, отпихнула растерявшегося Бурята в сторону и прорвалась на кухню. Там свистел выходящий из погасшей конфорки газ.

Макс

Ну да, я растерялся. Полотенце норовило сползти, а девушка требовательно наступала. Наконец, видя, что толку от меня мало, она подвинула меня в сторону и пробежала на кухню. Я бросился следом, начиная въезжать в ситуацию. Девушка чем-то щелкнула, но я успел услышать свист из потухшей конфорки.