Жасмин Майер - Красавица и чудовища

Люблю, когда у женщин большой рот.

Розовые соски хорошо видны через прозрачный черный лиф бюстгальтера. У нее естественная маленькая грудь, а не пара силиконовых подушек безопасности, вшитых хирургом. Так даже лучше.

Тонкую талию подчеркивает кружевной черный пояс, за который крепятся чулки. Бикини на ней тонкие, но скрывают самое главное, что я так хочу увидеть.

Обмениваюсь быстрыми взглядами с Вороном. Вижу, что ему тоже девочка приглянулась.

А еще он, как и я, немного удивлен. Сторонний наблюдать не прочитал бы этих эмоций на лице Ворона. Но только не я. Мне хватает даже того, как Ворон едва вскидывает бровь при виде узких бедер и натуральной груди.

Надеюсь, она хотя бы совершеннолетняя? – читается на его лице.

Мы, может быть, и извращенцы. Но даже у нас есть табу.

– Сколько тебе лет? – спрашивает Ворон первым.

Это уже говорит о многом. Если Ворон решается прервать молчание, значит, для этого есть важные причины.

Девчонка спотыкается, цепляя каблуком угол потертого ковра.

– Двадцать один, – отвечает без запинки.

Может, и врет. Ей лет двадцать, возможно, чуть меньше. Что ж, сутенеры – не самоубийцы. Вряд ли прислали бы нам несовершеннолетнюю, зная наши увлечения, скорее приберегли бы такую для тех, кто любит девственниц. Я неопытную просто порву, как тряпичную куклу, и мне это удовольствия не принесет.

И все-таки эта тоже может не выдержать. Даже несмотря на то, что ей двадцать или около того. Она весит в два раза меньше каждого из нас, у нее чистая фарфоровая кожа и ясные глаза с немного расширенными зрачками. Вряд ли обдолбана. Скорее – боится.

И это нормально после всего, что ей наверняка рассказали о нас с Вороном.

Девушку прислали в строго назначенное время, что хорошо. Но плохо, что мы до сих пор ничего не решили. Теперь никакого секса с этой крошкой, пока не закончим с делами, а Сяо темнит больше, чем хотелось бы.

Тем не менее я не буду показывать ему, что мои нервы на пределе. Киваю, хлопнув себя по колену.

– Хорошо, крошка. Верю на слово. Садись. Лицом ко мне, – бросаю ей и выпиваю залпом виски.

От стакана виски я не опьянею, но пусть Сяо думает, что я устал говорить о делах и увлекся полуголой красоткой. Мне просто нужно подумать. А еще потянуть время. Красивая девушка на моих коленях идеально подойдет для этого спектакля.

На красивом лице секундное замешательство.

– Мне придется оседлать тебя, – говорит она.

– И в чем проблема? – хмыкаю я. – Именно для этого ты здесь. Чтобы хорошенько меня объездить, когда я прикажу, разве нет?

– Точно, – кивает она, как будто напоминает об этом сама себе.

Изящно перекидывает ногу и, широко разведя бедра, наконец-то садится мне на колени.

Мне нравится то, что я вижу. Тонкий шелк, едва прикрывающий задницу, натягивается сильнее. Соски твердеют на глазах, упираясь в кружево лифчика.

Пока я глазею на ее грудь, Ворон моментально подхватывает переговоры вместо меня, и я благодарен другу за это.

Но это не объясняет того, что со мной, черт возьми? Это всего лишь пара сисек, а я достаточно повидал их на своем веку, чтобы не пускать слюни и не терять способность мыслить при виде очередной, пусть и идеальной двоечки.

Мне надо думать о деле.

Но вместо этого я тяну обе руки к ее прозрачному лифчику и обнажаю грудь, приспуская кружево. Это не займет много времени, но, несомненно, принесет мне удовольствие.

Краем уха слышу, как Ворон в это время делает все, что может, а Сяо, похоже, решил увиливать от прямого ответа до последнего. И эти переговоры, и все, что было до них, отправятся прямиком в задницу, если я не возьму себя в руки.

Розовые соски так и выпрыгивают из плена, маня прикоснуться к ним. Покатать между пальцами. И я снова не могу отказать себе в этом.

Грудь у нее все-таки обалденно красивая, натуральная, налитая и высокая. Сначала я взвешиваю каждую на ладони, а после провожу пальцем по ареоле, заворожено глядя на то, как в ту же секунду кожа покрывается мурашками.

Я уже готов вернуться к переговорам, но внезапно слышу тихий стон, который, как короткое замыкание, сжигает нервы и вышибает пробки у меня в мозгах. А главный рубильник в моих штанах моментально наливается кровью.

Тихий стон.

Порочный, почти беззвучный и такой невинный.

Поднимаю глаза и смотрю на полуголую шлюху. Снова провожу пальцем по ее груди, обводя сосок по кругу, и на этот раз вижу, как она впивается зубами в нижнюю губу, пытаясь сдержать очередной тихий стон.

При этом ерзает бедрами, пытаясь устроиться поудобнее, потому что ей определенно стало не так удобно, как раньше. Член дергается от движения ее бедер, и хочется положить руки ей на талию и как следует насадить на себя. Но вместо этого я ошалело смотрю, как она каменеет, стоит ей почувствовать мое возбуждение.

Она ловит мой внимательный взгляд и вдруг заливается румянцем.

Что за херня происходит? Краснеющая от стояка шлюха? Или от того, что я снял ее лифчик?

Как она умудряется так совмещать порок и невинность, я не знаю. Но очень хочу узнать.

И у меня есть несколько вариантов для этого. Может быть, когда мы полностью ее разденем? Или когда ее рот будет на моем члене, а Ворон возьмет ее сзади?

Снова смотрю на китайца. Мне нужно закончить с ним. И как можно скорее, чтобы после я смог наконец-то заняться девчонкой.

Я должен сосредоточиться на разговоре, но мне плохо это удается. Я то и дело отвлекаюсь на девчонку. Она по-прежнему пунцовая, и румянец уже заливает шею и грудь. Стоит признать, ее алые соски выглядят еще лучше, когда я смотрю на них сверху. Как вишни на воздушном безе.

Мой член все сильнее упирается ей в попку. Но я не хочу терять терпение, пусть и близок к тому, чтобы перехватить копну темных волос и заставить ее склониться над своей ширинкой.

Впрочем, она ведь и так скоро сделает это сама?

А сначала переговоры.

Я идеально следую давно установленным правилам этой игры – полуголые женщины на наших с Вороном коленях годами помогали нам на переговорах. Редкие мужики могли спокойно смотреть на то, как на их глазах кого-то уже почти трахают. Это даже круче, чем смотреть порно вживую.

А я должен прижать китайца к стене и вывести на чистую воду. И только после займусь этой неестественной скромницей, оказавшейся в борделе и которую выбрали сегодня в постель сразу двоих мужчин.

Долгие часы тренировок и обсуждения тактик остались позади. И вот я здесь – на втором этаже элитного борделя, полуголая.

И изнывающая.

Этой реакции не должно было быть в списке. Я оказалась совершенно не готова к тому, что как только Эдвард Тайлер, он же Медведь, коснется меня, то надобность в использовании фальшивой смазки моментально отпадет.