Светлана Становая - У подножия на вершине

Я смотрела то на маму, то на Костика, и не могла поверить! Ну ладно Костик, брат никогда не отличался дальновидностью и особым интеллектом. За свои восемнадцать лет он успел изрядно попортить нервы и маме, и мне. Мы пережили всё: опасные игры, дурные компании, переходный возраст. Хотя нет, возраст ещё не пережили, у меня было ощущение, что Костик в нём наглухо застрял. Но мама!

Она не боится отпустить обоих детей неизвестно куда, в чужую страну, к чужим людям. Да, она знакома с Джамилем – мама знает всех моих друзей и приятелей – но ведь не за город он нас приглашает, не на пикник! Тем более из первоначальной, довольно большой компании наших общих друзей к сегодняшнему дню оказалось, что свободное время и возможность уехать есть только у меня.

– Да чё такого-то? – удивился Костик. – Поехали вдвоём. Я, между прочим, всегда мечтал посмотреть горы!

– Между прочим, тебя никто и не приглашал! – ответила я.

– Приглашал! Джамиль сказал, что рад будет видеть нас. Нас, – подчеркнул брат и поднял вверх указательный палец, – в своём доме.

Угу, особенно Костика, который, вообще-то, к нашей компании отношения не имеет.

Ещё весной Джамиль, с восточным гостеприимством, пригласил нас к себе в гости. Я хотела сразу вежливо отказаться, но Лёлик так умоляла и уговаривала, что я согласилась и даже промониторила как быстрее и дешевле добраться до села Джамиля.

На тот момент Лёлик была безумно в него влюблена и готова ехать за своей мечтой куда угодно. То, что Джамиль не спешил ответить взаимностью, её нисколько не смущало, уж в чём в чём, а в силе своей настойчивости подруга была уверена. Не обращает внимания, переводит в шутку её откровенные намёки, избегает оставаться наедине? Ерунда. Не любит – полюбит, раз Лёлику этого очень хочется.

Кстати, настойчивость не раз приводила её к победе, и парень, которому изначальна она была малоинтересна, падал в Лёлины объятия. Подруга могла уговорить и уболтать кого угодно, и я не исключение, ведь согласилась же поехать в гости. Просто потому, что ей нужна была моральная поддержка, жилетка для страданий и вообще близкий человек в нелёгкой борьбе за внимание Джамиля.

Я специально оттянула дату поездки на конец лета и оказалась права. Любовь в душе моей ветреной подружки развивается по принципу: с глаз долой, из сердца вон. Поэтому когда Джамиль позвонил, чтобы уточнить дату нашего приезда, она уже была не менее безумно влюблена в другого парня. Кто бы удивился, между прочим. Только перед Джамилем было неудобно.

– Мама приготовила комнату для девочек, Костя в моей будет жить. Отец сладкое вино достал из погреба, такой вкус, такой вкус, это не вино, нектар! – рассказывал он по телефону. – Я на машине встречу, только скажите, когда.

Никогда, подумала я, потому что ехать мне совсем не хотелось. Как оказалось, в отличие от Костика. И мамы. Кажется, она была готова собрать наши вещи, лишь бы дорогие детки поскорее выехали из города.

– Вика, тебе надо отдохнуть, развеяться, – горячо убеждала меня мама. – Тем более после всех неприятностей на работе.

Да уж, неприятностей. Это не неприятности, это провал и крах моей карьеры. В свои двадцать пять я могла занять место младшего редактора, если бы не коллега, которая красиво и объёмно выставила меня перед начальством полной дурой. Я совершенно уверена, что не могла перепутать статьи, скорее всего она была в сговоре с типографией и сама отправила ту статью из моей почты. Удалила первую, правильную, отослала вторую и ждала, когда над моей головой разразится гроза начальственного гнева.

Она и разразилась. Обиженная и оскорблённая я гордо хлопнула дверью.

Обиженная, оскорблённая и вот уже месяц как безработная. Зато гордая. Не стала уговаривать, просить, доказывать, отстаивать свою компетентность. Не потребовала служебного расследования. Просто ушла. Может я и правда дура?

– Доченька, тебе необходимо восстановиться, – уговаривал мама. – Сменить обстановку, окружение. А потом можно и работу искать.

Мама вдруг побледнела, приложила ладони к вискам и медленно присела на диван. Мы с братом бросились к ней.

– Тебе плохо? – испугалась я. – Где болит?

Мама улыбнулась бледными губами, помотала головой:

– Всё хорошо, это от духоты. Принеси водички и включи, пожалуйста, кондиционер.

Костик ломанулся искать пульт от кондиционера – он у нас всё время валялся в разных местах, я поспешила на кухню за водой. На всякий случай решила прихватить аптечку, вдруг маме что-то из неё понадобится.

Аптечкой служила жестяная банка от печенья. Болели мы редко, и в коробке валялись разные недопитые и недоеденные лекарства, капли от насморка, распакованный бинт, помятая картонная коробочка с лейкопластырем, упаковка аспирина, несколько таблеток антибиотика и прочая ерунда, которую выбросить вроде жалко, а применить, к счастью, некуда. Иногда мама покупала себе биодобавки и витамины, как она говорила, от старости, но никогда не допивала весь курс, и крупные разноцветные капсулы валялись здесь же.

До старости нашей маме, в её сорок четыре года, было ещё очень далеко.

Меня она родила без мужа, по большой и чистой любви, которая закончилась, как заканчивается обычно такая любовь: избранник, узнав о беременности, немедленно сбежал. Когда я пошла в первый класс, мама собралась замуж. Только, наверное, не судьба была стать маме замужней женщиной – брат, как и я, родился вне брака. Я и сейчас не знаю причину разрыва мамы с женихом. Вообще-то у нас с ней близкие и доверительные отношения, но обсуждать этот момент своей жизни она категорически отказывается. Может быть, он был женат и в последний момент не захотел разводиться с женой? Или испугался стать отцом сразу двоих детей, из них одного – меня, неродного? Или мама застала его с другой женщиной?

Мама сидела на диване и обмахивалась газетой – пульт от кондиционера Костик не нашёл. Выглядела мама не очень, хотя лицо порозовело и приобрело свой обычный цвет. Под глазами нездорово синели нижние веки, губы показались мне бледными. Это не мне, это ей надо отдохнуть! Мама просто устала от работы – нелегко быть медсестрой в центральном роддоме, где нет ни минуты покоя. От нас с Костиком, от жаркого лета этого года, от волнений за учёбу сына и работу дочери. Ей бы просто полежать на диване ни о чём не думая, сходить в театр с подругами, посмотреть вечером телевизор.

– Ма, ты не беременная? – спросил брат.

Мама вздрогнула.

– Костя, ты идиот, – вздохнула я.

– А чего? Вдруг на работе от клиенток заразилась? Или от пациенток, как правильно? – брат поднял брови и округлил глаза.