Лина Манило - Корсар

Я не очень-то и преувеличиваю, потому что по возвращении домой меня ждал сюрприз: выбитое окно, а на подоконнике, присыпанная разнокалиберным осколками, лежала записка. Даже слегка порезалась, пока добиралась до неё, а, прочитав, мгновенно захотела убить своего придурочного брата.

“Если не вернёшь всё до копейки, у твоей сестры станет на парочку органов меньше”. Вот так, простенько и со вкусом, а у меня мороз по коже пробежал от столь радужной перспективы. Ну уж нет, мне мои органы ещё очень даже пригодятся.

Так что да, я не шутила, когда говорила о вопросе жизни и смерти. Как понятно из дебильной записки, первой на очереди буду я. И пусть моя жизнь не так, чтобы прекрасна, но умирать уж точно не хочется.

– Я не знаю, честно, – говорит, а у самого глазки бегают. Никогда он не умел врать, на том и погорит.

Делаю шаг в его сторону и, встав на цыпочки, шепчу на ухо:

– Андрюша, не беси меня, пожалуйста, я и так уже всё терпение потеряла. Артём снова вляпался куда-то, во что-то очень нехорошее влез, денег у кого-то занял, а нам теперь окна бьют. Если что-то знаешь, лучше скажи.

– Чёрт, я же обещал, – произносит жалобным тоном, а прыщавое лицо сморщивается в дульку.

Обещал он. Бесит, что у них какие-то тайны, а я последствия лопатой гребу.

– Я не сдам тебя, клянусь! – уверяю и делаю шаг назад. – Но мне очень нужно с ним поговорить.

Андрей медленно кивает, вздыхает и подходит к этажерке, на которой хранит всякую всячину. Копается там некоторое время и под нос себе бурчит о том, что Тёмыч его убьёт, если узнает. Смотрю на его торчащие лопатки, бледную кожу, покрытую сыпью и мечтаю поскорее убраться отсюда. На сердце так тревожно, что выть хочется. Ну вот почему брат не может жить спокойно? Но раньше всё обходилось, никто его не искал, меня в темноте не домогался, окон не бил. Значит, на этот раз всё может оказаться намного хуже и чем закончится – вопрос открытый. Всё-таки каким бы непутёвым ни был Артём, я люблю его, потому что он заботился обо мне после смерти родителей, не дал оказаться в детском доме, и за это буду благодарна до скончания дней. А сейчас он в беде, и как бы ни злилась, просто обязана помочь выбраться. По-другому просто не могу.

От тягостных мыслей отвлекает Андрей, протягивающий какую-то мятую бумажку.

– Что это?

– Адрес, бери, – указывает подбородком на засаленный клочок, исписанный кривым почерком. – Он там должен быть. Больше ничем помочь не могу, извини.

Он пожимает плечами и, отдав мне несчастный клочок, подходит к двери и несколько раз проворачивает замок, усиленно демонстрируя, что мне здесь больше не рады. В принципе, я и без столь жирных намёков понимаю, что пора уматывать. Что поделать, если гостеприимство не самая сильная черта Андрея?

Выхожу из квартиры и быстро сбегаю по лестнице. Внутри кипит энергия, и мне не терпится уже отправиться по этому адресу, чтобы поговорить с братом. Смотрю на кривую надпись и понять не могу, где это место находится, а ещё упорно кажется, что меня обманули. “Петли и узлы, Сорок восьмой километр, Первый спуск”. Что это за шифровка такая? Наверное, Андрей всучил мне липу, лишь бы отвязалась. Но делать нечего, придётся на практике выяснять, так ли это.

Вызываю такси и пока жду машину, снова и снова вчитываюсь в странный адрес. Что хорошее может меня там ждать? Вдруг там притон какой-нибудь наркоманский или бордель? Что тогда делать буду? От Артёма и его окружения можно ждать чего угодно, тем более, когда разные подозрительные люди активно требуют вернуть долг.

Ныряю в салон подъехавшей синей иномарки и протягиваю таксисту мятый листок. Он кидает на меня удивлённый взгляд, от чего становится не по себе.

– Вы знаете это место? – спрашиваю, удобнее усаживаясь на пассажирском сидении. В глубине души надеюсь, что хоть кто-то заранее сможет просветить, куда направляюсь.

– Да, приходилось бывать. – Заводит мотор, искоса поглядывая на меня. От этого становится не по себе, но стараюсь сохранять спокойствие. – А тебе, красавица, что там понадобиться могло?

– Очень важное дело, документы просили передать. – Похлопываю рукой по лежащей на коленях сумке, а таксист криво улыбается и газует.

Эти странные ухмылочки мне совсем не нравятся, но стараюсь не зацикливаться, чтобы лишним голову не забивать. У меня есть цель, от которой не отступлюсь, что бы ни случилось.

Всю дорогу едем в полном молчании, лишь тихо играет радио, да изредка ловлю на себе заинтересованные взгляды таксиста. Не знаю, о чём думает сейчас, но разбираться нет никакого желания. Скорее бы уже доехать, а там на месте разберусь. Стараюсь расслабиться, занимая мысли ничего не значащей ерундой, лишь бы не паниковать. Думаю, что нужно купить бананы и хлеб, заплатить за отопление и позвонить в “Долину вкуса”, если придётся задержаться. Надеюсь, меня не уволят, если разок пропущу смену. Ещё фантазирую о море, которого никогда не видела вживую. Какое оно на самом деле? Интересно.

– Приехали, красавица, – говорит таксист, а я смотрю за окно, абсолютно не понимая, куда меня занесло.

Когда мне озвучивают сумму, высветившуюся на счётчике, перед глазами на минуточку темнеет. Это же половина моей зарплаты в “Долине вкуса” и почти все деньги, которые взяла с собой. Ну, Артём! Только попадись!

Выхожу из автомобиля, и свежий ветер остужает разгорячённую кожу. Только сейчас в полной мере ощущаю, как сильно затекли мышцы от долгого сидения на одном месте. Небо уже окрасилось в закатные оттенки красного, а вокруг ни одной живой души. Вижу высокие, выкрашенные в тёмно-зелёный цвет, ворота и каменный забор, тянущийся далеко-далеко по обе стороны. Что же это за место такое?

Чем ближе подхожу, тем яснее слышу приглушённые голоса, рёв моторов и чей-то смех. Останавливаюсь, не зная, что дальше делать. Просто постучать? Или попытаться перелезть? Но забор такой высокий, что мне и не допрыгнуть. Стучу, но ничего не меняется, а в сотый раз звонить брату не хочется. Он выключил телефон и выходить на связь, по всей видимости, не собирается. Сумерки сгущаются, таксист уехал, и у меня есть все шансы провести ночь под открытым небом, потому что в кошельке лишь мелочь звенит.

Стучу-стучу, а всё безрезультатно. Пропасть какая-то, честное слово. Жгучие слёзы от собственного бессилия разъедают веки, а я всё долблюсь в железо забора, сбивая кисти чуть не до крови, а в ответ чужой громкий смех, неразборчивые крики и музыка. Вдруг за спиной раздаётся звук мотора. Резко оборачиваюсь и замечаю мотоцикл, рассекающий светом фар сумерки. Остановившись невдалеке, водитель спрыгивает на землю, а во мне рождается крошечная надежда, что благодаря ему смогу попасть внутрь.

Когда парень медленно приближается ко мне, замечаю, насколько он огромный. Лысый, как коленка, а мощные руки покрыты плотным слоем рисунков. Неосознанный страх копошится внутри, но у меня нет другого выхода, нужно найти брата, если он, конечно, находится здесь, потому что в противном случае совершенно не знаю, что делать.