Лина Манило - Корсар

– Нет, спасибо, – смотрю на свои ноги и смахиваю невидимые крошки с подола тёмно-синей форменной юбки. – Нам нельзя, да и я не голодная, честное слово.

Всех официанток “Корсара” заставляют носить длинные юбки, белые рубашки с пышными рукавами, вечно спадающими с одного плеча и корсеты. Симпатично, но жутко неудобно. А с моей худобой только корсета и не хватает, вообще на воблу вяленую похожа становлюсь. Но устав ресторана – превыше всего, приходится мириться.

– Ева, бери, – понижает голос, и теперь он опасно вибрирует вокруг, обволакивает, а я вздрагиваю. – Я же знаю, что Артур не разрешает официанткам есть здесь.

– Но я не голодная, – ещё пытаюсь сопротивляться, хотя живот мучительно сводит, а вязкая слюна наполняет рот. – Честное слово.

– Ева-а… – протягивает, глядя на меня, чуть наклонив набок голову. – Не бери в голову всю эту чушь о возможном увольнении, ничего с тобой Артур не сделает. Так что уважь старика и возьми креветку. Что тебе стоит?

Старика? Но он не выглядит таким. Да, ему лет сорок, но это же не старость.

– Хорошо, только пить не заставляйте, – улыбаюсь, чувствуя как краснеют щёки.

Он смеётся, а я аккуратно накалываю на вилку одну креветку, самую маленькую. Только одну съем, больше не стану. Неприлично же. Но куда там, голод и усталость сильнее, и очухиваюсь, когда блюдо оказывается абсолютно пустым. Хорошо хоть не вылизала, с меня станется.

Родион молчит, продолжая напряжённо вглядываться в содержимое полупустого стакана с виски. А мне так спокойно сейчас, что хочется только одного: свернуться калачиком и заснуть, чтобы никто не мешал выспаться наконец-то.

– Почему ты вчера убежала? – раздаётся вопрос, услышать который уж никак не ожидала. – Испугалась чего-то?

Смотрю на него во все глаза и не могу понять, о чём он. Такое странное выражение лица, и взгляд не поднимает…

– Нет, вы что? Я торопилась очень, смену нужно было сдавать, домой хотелось.

И это чистая правда. С чего он напридумывал себе не пойми чего? Просто среди заказчиков нашей пиццерии иногда попадаются такие придурки, что за время работы выработала привычку всё делать быстро, чтобы ни у кого из них не возникло соблазна позволить себе лишнего.

Он молчит и весь будто заледенел. Рыжие брови сведены к переносице, меж ними складка залегла, а губы сжаты в тонкую линию. Хочется рассказать, что такое настоящий страх, когда внутри всё клокочет от паники, а в горле ком душит, дышать мешает. Но нельзя, потому что мужчинам такого не понять, да и зачем ему мои проблемы?

– Всё хорошо, – дотрагиваюсь до ладони, а он вздрагивает, точно ударила его. Отдёргиваю руку и поднимаюсь на ноги, потому что и так слишком расслабилась и позволила себе то, за что меня в любой момент могут вышвырнуть за порог “Корсара”, точно нашкодившего котёнка. – Может быть, ещё что-то принести?

– Нет, не надо. – Поднимает взгляд, а мне снова убежать хочется. – Подготовь, пожалуйста, счёт.

Киваю и выхожу из кабинки, столкнувшись на выходе с его друзьями.

Так странно это всё, и он очень странный.

“Странно”… как часто за сегодня я мысленно повторила это слово? Не перечесть, но никакого другого подобрать не могу, чтобы состояние своё описать.

Вдруг в кармане оживает мобильный, и я почти бегу в маленькое подсобное помещение, в котором обычно хранятся тряпки и вёдра. Нельзя, чтобы кто-то заметил, что дисциплину нарушаю. Кстати, который уже раз за смену?

– Я же просила не звонить мне на работу! – шиплю, приложив трубку к уху и заодно следя через тоненькую щелочку, чтобы не попасться на горячем.

– Да ладно тебе, систер. – Судя по голосу, брат доволен до крайности. Интересно, с чего бы это? – Ты там скоро смену заканчиваешь?

Смотрю на часы и с радостью понимаю, что осталось всего полчаса. Ура! У меня будет несколько часов отдыха, прекрасно.

– Я вот о чём, – продолжает брат, – сегодня меня не жди ночью, буду очень занят. И не звони, хорошо?

– Что-то случилось? Тёма, ты опять за старое?

– Нет, – обрывает, и я замолкаю. – Я же обещал тебе, что найду способ решить все наши проблемы. Помнишь?

– Да, но…

– Никаких “но”, систер, – усмехается в трубку, а мне его по башке треснуть хочется, беспечного такого. – Просто не паникуй, хорошо?

– Уговорил.

Ага, чёрта с два, не дождётся. И вляпаться никуда снова ему не дам, пусть даже не пытается.

Я храбрюсь изо всех сил, а на душе так тревожно, что поджилки трясутся. Слишком хорошо знаю своего брата, у которого все идеи заканчиваются катастрофой.

Масштаб просто разный.

– Это она была? – спрашивает Викинг, когда четырёхколёсный бронированный гроб уносит нас прочь от “Корсара”.

Киваю, а парни переглядываются. Вот что им ответить, если я и сам ничего не понимаю? В голове полный кавардак, и я абсолютно ничего с этим сделать не могу, потому что мне нравится это новое ощущение. И Ева мне нравится, хоть мозгами и понимаю, что всё это блажь и глупость. Ей не нужен такой как я, но, чёрт возьми, как же хочется попробовать.

– Вы видели её? Ей же максимум лет двадцать… – привожу самый весомый из аргументов. Между нами с Евой – пропасть из моих прожитых лет.

– И что? – удивляется Викинг и нервно дёргает плечом. – Из-за разницы в возрасте, что ли, паришься? Вот дебила кусок.

– И из-за этого тоже. – Сжимаю кулаки до хруста в костяшках. – Но есть и ещё сотня причин, из-за которых никогда к ней не сунусь.

– Так уж и никогда, – хмыкает Карл и откидывается на спинку сидения, закрывая глаза. Мы много выпили сегодня, но пьяным не чувствую себя, зато на подвиги отчаянно тянет. – Не зарекайся.

– И не думал, просто говорю, как оно есть.

– Ну-ну.

– Родж, я тебя не узнаю, – замечает Викинг и удивлённо смотрит на меня. – Что с тобой? Когда робким научился быть?

– Отвали, придурок!

– Вик, ты не понимаешь, – говорит Карл, кивая в мою сторону, – он просто втрескался. По уши влип.

– И ты отвали, ясно?

Карл смеётся, и его хриплый гортанный хохот выводит из себя. Так бы и вмазал по наглой роже, честное слово.

Сначала мы завозим Викинга в “Бразерс”, где его, наверняка, уже заждались, а потом молча едем к месту моей дислокации: к гоночным трассам “Петли и узлы”. Скоро вечер, и заезд обещает быть насыщенным. Много новых парней решили выйти впервые на трек, ставки на многие головы вполне приличные, так что скучно быть не должно. Каждый новичок – риск, потому что, сколько ни проверяй, любой может оказаться засланным казачком, но вся наша жизнь – один сплошной риск, так что лучше не забивать голову ненужной ерундой.

– Поговорим? – спрашивает Карл, не меняя позы.

– А нужно?

– Не ёрничай, я серьёзно.

Если Карл встал на рельсы серьёзного разговора, только держись. Скрещиваю руки на груди, рассматривая татуировку на кисти: языки пламени сплетаются в причудливом танце, рассыпая искры, а Карл выравнивается, смотрит в окно и продолжает: