Алиса Перова - Безобразная Эльза

Инесса ещё много о чём говорила, а Жоржик всё время молчал и смотрел на женщину обожающим взглядом. К моему облегчению, парень оделся, и теперь я могла разглядеть его как следует. Кареглазый кудрявый брюнет, с фигурой Аполлона, южным загаром и белозубой улыбкой.

– Жор, хватит ощеряться, давай-ка нам кофейку, – распорядилась Инесса, и парень сорвался с места.

– Ой, а можно мне чай? Я к кофе как-то не привыкла…

– Жора, чай! – исправилась хозяйка, и Жорик принял к исполнению.

Тоже, что ли, здесь работает?

– А Жора… он живёт с Вами? – осмелилась я спросить.

– Да бог с тобой! – хохочет Инесса. – У меня нервы не настолько крепкие. Заглядывает иногда, если мне одиноко. Хотя, знаешь, три дня назад променял, стервец, наше свидание на встречу с другом. Оно и понятно – старый друг куда лучше старых шлюх! Зато теперь услужливый, как джинн из бутылки – вину заглаживает.

– Он учится здесь? – перевожу тему, потому что ужасно боюсь услышать подробности об услугах парня.

– Кто – Жорик? – от удивления Инесса округлила глаза. – Да этот грек деревянный, причём весь. И по-русски только три слова знает. Так что, работает он здесь своей деревяшкой. А я его в модельное агентство пристроила трусы рекламировать. – Инесса вдруг нахмурилась и начала озираться. – Да где что пиликает? Это не твой телефон звонит?

И правда – я только сейчас услышала и поняла, что не вытащила мобильник из кармана куртки, и поторопилась в прихожую.

– Жоржик, где уже наш чай? – негодует в гостиной Инесса. – Ты его там трением, что ли разогреваешь?

Номер, отразившийся на экране, мне совершенно не знаком. Но я принимаю вызов, и от прозвучавшего «Алло» по моему затылку мчатся острые мурашки.

Услышала этот голос и будто провалилась во времени…

Я не собиралась тогда подслушивать, не хотела, не знала…

Просто искала Сержа, чтобы предупредить о своём уходе…

– Ди-инка моя, ты же знаешь, что навсегда останешься моим любимым птенчиком, – язык у Сержа не заплетается, но я слышу, что мой наставник нетрезв. – Но ты ведь очень сильная и такая добрая…

– Добрая? Ты меня с кем-то путаешь, Серёж, – голосом Дианы, кажется, можно рельсы резать. – У меня не касса взаимопомощи, а твоя Эллочка не инвалид. Она способная и эффектная, но никто и никогда не узнает об этом, пока она не выползет из своей скорлупы. Руки и ноги имеются? Так пусть добавит голову и превратит свой недостаток в изюминку, у неё есть для этого все инструменты. Или пусть продолжает пастись в общем стаде и надеяться, что кто-то из жалости отшлифует её порченую шкурку.

Я даже вздрогнула, прижав ладонь к щеке. Порченая…

Серж, ну зачем? Ты с ума сошёл?! Да кто тебя просил вообще?!

– Ты очень жестокая, Ди, – сокрушённо пробормотал Серж.

– Я реалистка.

– Но ты ведь помогаешь другим…

– Лишь тем, кто не способен помочь себе сам.

– Неправда, – яро возразил Серж, – у меня полно примеров…

– Это мои собственные средства, Серёжа! И только я буду решать, во что их инвестировать. А давай-ка попробуем отнять все деньги у богатых и раздадим бедным. Знаешь, что будет? Общество просто деградирует. Кто был никем – не станет всем от того, что ты переложишь его с циновки на шёлковые простыни. У рождённых овцами копытца не заточены под рукоять кнута. Я за эволюцию и прогресс, дорогой!

– Дианка, ты же была такой нежной доброй девочкой…

– Это лечится, Сереж. И не стоит путать мое милосердие со слабоумием.

– Милосердие? А по мне – так у тебя вообще нет сердца!

– Это тоже не новость, Серёженька, – безэмоционально парирует Диана. – Кстати, могу предложить твоей подопечной хорошее местечко, она как раз для него выросла. Глядишь, и выйдет из малышки толк…

– Прости, моя несравненная, беру свои слова обратно, – язвительно процедил Серж. – У тебя огромное сердце!

– Но в нём не проходной двор, Серёж…

Раздался приближающийся стук каблучков. А я замерла, прижавшись затылком к стене, и даже не делаю попытки скрыться. Во мне хнычет обида на Сержа за его неуместную инициативу – нашёл к кому обратиться! Обида на эту змею за её злые слова… И стыд… Потому что она права.

Если Диана и удивилась, увидев меня, то об этом известно только ей. Она окинула меня нечитаемым взглядом и задержала его на моих глазах. А я лишь сейчас вспомнила, что сняла маску, а глаза не защищены линзами. Ну, пусть полюбуется!

– А Вы полны сюрпризов, Элла! Ну так что, Вы согласны поработать на меня?

Я поражённо уставилась на неё – это какой-то терминатор в юбке.

– Нет! Боюсь своими кривыми копытами испачкать Ваши шёлковые простыни, мадам, – стараюсь, чтобы мой голос не дрожал, но и сама слышу, как плохо у меня получается. Она тоже это слышит.

– Это не гуманитарная помощь, – поясняет Диана. – У Вас, Элла, есть то, что мне интересно, а взамен Вы получите необходимые для Вас навыки и знания.

– О, это слишком ценное предложение, чтобы я посмела его принять. Понимаю, что знания – это большая сила, но попытаюсь эволюционировать самостоятельно.

– Похвально, потому что НЕзнание – это рабочая сила. Удачи Вам, Элла. И да – моё предложение в силе.

Я понятия не имею, существует ли срок годности у Дианиного предложения. Но прошло уже десять месяцев, и вот сейчас от звука её голоса по моему затылку промчались колючие мурашки. С таким уникальным даром она могла быть похожа на крокодилицу, и всё равно не сдала бы своих позиций. Но, кажется, эту бестию природа сотворила в момент оргазма.

– Элла, Мне передали, что Вы желаете со мной встретиться. В Воронцовске я буду через два дня, и если Вы не передумаете…

Она назначает мне встречу, не задавая вопросов и не проявляя заинтересованности. Снова оставляет выбор за мной. И сейчас мне нельзя ошибиться.

Диана уже отключилась, а я продолжаю таращиться на погасший экран. И всё же она сама мне позвонила. Не её помощница.

– Элиа! – из гостиной доносится игривый и тягучий голос Георгиоса, и я спешу вернуться к столу.

– Ну? И что за траур на лице? Кто тебя обидел? – внезапно посуровела Инесса.

Жора тут же попытался вклиниться с ободряющим и непонятным комментарием, но был немедленно подавлен:

– Жоржик, милый, ты упустил свою возможность говорить, когда отказался заниматься с репетитором. А твой непостижимый греко-попугайский переводить некому. Поэтому иди-ка ты ещё разок чайничек разогрей.

Я проводила смущённого парня сочувствующим взглядом и ответила нетерпеливо взирающей на меня Инессе:

– Никто не обидел, я просто немного растерялась. Меня пригласили на собеседование…