Алиса Перова - Безобразная Эльза

– А чего теряться? Ты же сама, вроде, хотела…

– Ну, во-первых, я очень долго думала, поэтому уже и не сильно надеялась. А во-вторых, Диана сама мне позвонила, – я опомнилась, что женщина не знает, о ком речь и собралась пояснить: – Диана – это…

– А то я не знаю эту вампиршу! – оживилась Инесса, капнув бальзам на мои незаживающие раны. Точно ведь – вампирша!

– Да, она загадочная девушка, – я постаралась прозвучать более дипломатично.

– Вот! Очень тонко подмечено – загадочная! Загадила мне всё настроение! Редкостная сука! А я ведь ни один её мастер-класс не пропустила! Восхищалась этой дрянью! Ты знаешь, сколько я ей предложила за индивидуальные занятия? А знаешь, что эта кобра мне ответила? – Инесса выдержала театральную паузу и бомбанула: – Она сказала, что ей некогда! Нормально? Значит, извиваться бесплатно перед целой толпой неуклюжих коров у неё время есть, а найти пару часов в неделю для талантливой ученицы – нет времени! И не за бесплатно, между прочим!

– Думаю, это Вы зря обиделись, – постаралась я внести ясность. – Она же разрывается между странами, да и ребёнок у неё совсем маленький. Диана, наверное, и сама готова заплатить кругленькую сумму, чтобы только от неё отвязались.

– М-мда? А что – деньги никогда не бывают лишними. Полагаешь, стоит сесть ей на хвост? – Инесса хитро сощурилась. – Ну, и что ты глаза на меня вытаращила, как лягушка? Шучу я! А в ученицы я к ней рвалась, когда она ещё лялькой не обзавелась, я ж не зверь. А ты, кстати, почему сразу не согласилась, если она тебе давно предлагала работу?

Я задумалась над ответом, заново переживая свои обиды, страхи и сомнения. Я думала так долго, что едва не забыла вопрос, а опомнилась, когда Инесса цыкнула на появившегося с чайником Жору. Сейчас мне так много захотелось рассказать… После Наташки у меня не случилось близких подруг, а с мамой мы никогда не были настолько близки, чтобы я смогла выплеснуть ей о своей несчастной любви, необоснованной ревности, о своих желаниях…

Я взглянула на красивого парня Георгиоса. Замечательное у него имя и улыбка очень добрая. Он так ласково обнимает Инессу за плечи, а она трётся макушкой о его подбородок. И такие они милые! Почему-то эта пара сейчас не кажется мне странной и неправильной, а ведь между ними целая пропасть. И всё же им хорошо вместе. – Я… не знаю, Инесса Германовна, это в двух словах и не объяснишь…

Инесса понимающе покосилась на своего Жоржика и даже не возмутилась на Германовну.

– А в двух словах и не надо, Эллочка! Мы с тобой вечером жахнем ликёрчика в честь праздника, а может, чего и покрепче! Да? А то сейчас мой мальчик с пальчиком заскучает от непонятных слов. Давай-ка вдарим по чайку за то, что мне теперь на хер не нужна твоя занятая вампирша. Потому что у меня есть ты!

– А у меня Вы, – добавила я с надеждой.

– А у тебя я! – с уверенностью подтвердила Инесса, потом взглянула на красавчика грека и с чувством добавила: – И у тебя, мой энерджайзер.

– Уа-а-га-га! – дурным голосом заорала Инесса, застав меня рождественским утром у плиты, и очень неграциозно сиганула к выходу из кухни.

Без парадного макияжа «чёрная моль» заметно побледнела, а искажённое испугом лицо выглядит настолько комично, что я не выдержала и очень неделикатно рассмеялась. Женщина тут же нахмурилась, подбоченилась и стала похожа на взъерошенного сердитого воробья.

– Доброе утро, Инесса, с Рождеством Вас!

– И Вас тем же концом по тому же месту, – проворчала она. – Что ж так пугать-то с утра?! Глазищи, как у дьяволицы, прости господи!

Я удивлённо заморгала – неужели она забыла? Ещё вчера вечером я предстала перед хозяйкой квартиры в натуральном виде. Всё равно бы пришлось, к тому же за день линзы так измучили мои глаза, что думала – ослепну. Инесса подивилась, одарив меня нецензурным комплиментом, поцокала языком и… похоже, забыла. За разговорами под сладкое вино мы просидели до четырёх утра, и в свою спальню женщина отползала, держась за стеночку, но с гордо поднятой головой.

– Это гетерохромия, – пытаюсь напомнить, но Инесса грубо меня перебивает:

– Знаю! Думаешь, у меня старческий склероз? – но тут же смягчается. – Не обращай внимания, я по утрам всегда не в духе. Просто вечером я плохо рассмотрела твои выдающиеся лупешки, а сейчас… Знаешь, я тебе скажу – это пиZдец как круто! И на кой хер ты, спрашивается, присупонилась к этому Жентёру?

– Я люблю его, – отвечаю, как есть, потому что у меня просто нет иных аргументов.

Инесса недовольно морщит нос, словно неприличное слово услышала.

– Эх, девки, не ценим мы себя! Ты же у меня бомбища!.. – она придирчиво оглядела меня с головы до ног и обратно. – Ну-у, правда, очень замедленного действия. Вот что с твоими волосами?

– А что с ними? – рука невольно потянулась к голове.

– Какого они цвета? – рявкнула Инесса.

– Русые, – отвечаю уверенно, но уже подозреваю, что этот цвет имеет альтернативное название. И Инесса не стесняется его озвучить:

– Ни в пиZду, ни в красную армию – и цвет, и причёска, и вон та поебень, которую ты собираешься мне скормить в качестве завтрака.

– Это овсянка с фруктами, Инесса Германовна, она очень полезна… на… на завтрак, – я так растерялась, что в защиту своей причёски слов просто не нашла. Вряд ли будет уместно приплетать сюда пользу.

А Инесса, между тем, продолжила:

– Гардероб твой – полный отстой, деточка, а макияж…

– Какой макияж? – произношу бесцветным тоном, стараясь скрыть нарастающее раздражение.

– Вот именно, что никакой! – ехидно и скрипуче парирует Инесса, вырывая из моих рук пиалу с кашей. – Давай уже свою полезную хрень. И сядь за стол, а то стоишь тут, как статУя двухметровая. Тебе сколько лет – двадцать?

– Через месяц будет, – я устроилась за столом напротив Инессы. – Вы считаете, я настолько тупа и не знаю, как подчеркнуть свои достоинства? Не забыли, где я танцую? Я видела себя в сценическом образе, Инесса, и знаю, как могу действовать… на мужчин.

– Серьёзно? – усмехнулась женщина. – А то я уже засомневалась, что ты вокруг шеста мотыляешься, там же серые мыши не приветствуются. Ну, и что ты надулась, как та самая мышь? Как ты собираешься приручать своего плейбоя? И чем? Ты бы хоть порепетировала с кем-нибудь, навыки наработала…

– Какие навыки? – спрашиваю уже с откровенным вызовом.

Аппетит пропал начисто, а в голове засел вопрос – что я делаю в обществе этой вульгарной тётки? И ещё обида. Инесса – единственная, кому я рассказала о своей безнадёжной любви, о незабываемом первом разе и о позорном – втором. Боль, запертая глубоко внутри, выплеснулась этой ночью с неожиданными слезами. Впервые я позволила себе оплакать свою безответную любовь и призналась, что не могу представить себя с другим мужчиной, что даже их прикосновений не выношу. И что я хотела забыть, пыталась пробовать строить отношения… Не смогла…