Лера Вторник - Лучшее, что было со мной

– Мы сейчас придем, мы в «дамскую комнату», – улыбнулась Тая.

– Так, все, с меня хватит, я сваливаю. И ты тоже, – прошипела она, когда они вышли в коридор.

– Нет, ты что, я остаюсь.

– Ты сдурела? Ты хочешь, чтобы я тебя одну оставила в квартире с двумя пьяными мужиками? Это все, конечно, очень мило, но ты уже явно переходишь все грани в своей глупости.

– Так не оставляй меня, оставайся со мной.

Они еще долго так перепирались в коридоре, пока из соседней комнаты не послышался храп, а в коридор не вышел Кирилл.

– Там Игорек того, устал, – заявил он подругам.

– А тут вот Тая уходит, у нее голова заболела.

– Голова болит очень, давление, – кивнула невпопад Тая, радуясь, что хотя бы один из двух мерзких типов уснул.

– Ну ты то остаешься? – Кирилл притянул к себе Киру и улыбнулся неприятной улыбкой.

– Да, – пискнула Кира.

– Позвони мне, ради бога, через полчаса, иначе я с ума сойду от беспокойства, – прошептала Тая и скрылась в подъезде.

Кирилл повернулся к Кире и крепкими мужскими руками прижал ее, а потом поднял прямо на руки и понес в другую комнату. Там он бухнул ее на кровать и стал расстегивать брюки.

– Может я сначала в душ, – пролепетала Кира, но мужчина настойчиво целовал ее и снимал одежду так быстро, что Кира даже не успела опомниться, как осталась совсем без ничего.

Мужчина довольным взглядом осматривал девушку, тыкался своим небритым лицом ей в грудь. Кира внезапно почувствовала такое отвращение, что попыталась подняться с кровати, но ее попытки были тут же прерваны. Настойчивые мужские руки лапали ее грудь, теребили соски, а потом пальцы стали настойчиво пробиваться между ног.

– Кирилл, я давно хотела тебе сказать, Кирилл, – пыталась перевести мужчину на более романтичный лад Кира. Но он был груб, настойчив, и ее обрывочные слова заткнул крепким поцелуям, просовывая горячий скользкий язык прямо в рот.

Затем он взял ее за волосы и поднес к губам пенис.

Кира замотала головой, а Кирилл захрипел:

– Ты что, девочка что ли? Чего недотрогу из себя ломаешь?

Затем он обхватил ее бедра и резко вошел в нее. Сильными и ритмичными толчками он входил в нее, сильно и больно сжимая ее грудь. Затем так же резко он перевернул ее, и снова стал входить уверенными толчками, с рычанием ненасытного зверя.

– Шлюха, моя шлюшка, – бормотал он. – Я сразу понял, что ты шлюха, когда увидел тебя. Волосы с рыжиной, чердак ржавый, значит подпол сырой.

Кира кусала нижнюю губу и изо всех сил старалась не расплакаться. Она ощущала себя вещью, ничтожной тряпкой, об которую сейчас справляют нужду. Было больно и очень стыдно.

Когда он с диким рычанием закончил, то снова развернул ее.

– Ну, – задышал он ей в ухо, – тебе понравилось? Понравилось? – настойчиво переспрашивал он ее.

Было странно, что его это может волновать. Но объяснять пьяному мужчине, что он самое противное и отвратительное, что случалось с ней в жизни – сейчас не лучший момент.

– Я люблю вас, Кирилл Сергеевич, – непонятно зачем, так не в тему вырвалось у нее, наверное, от пережитого стресса. И почему-то сразу снова она стала называть его на «вы».

– Ты шлюха, хорошая сучка, – говорил Кирилл, лапая ее своими ручищами, когда она спешно натягивала на себя белье. – Я сразу раскусил тебя, когда ты задницей передо мной вертела. Я вас таких сразу вижу, – сжал он ее ягодицу.

Кира спешно оделась и пошла в прихожую. Скорее, скорее, уйти отсюда и забыть весь этот ужас.

На мобильнике пятнадцать пропущенных.

Бедная Тая, она там с ума сходит.

«Господи, ну и идиотка же я, – думала она. – Все они правы, самая настоящая идиотка».

– Ну ты это, если че, звони, Катюха, – сипел ужасный голос Кирилла. Отталкивая его одной рукой, пытаясь застегнуть ботинки, другую руку она засунула в сумочку. Сейчас отдаст ему блокнот.

Но Кирилл так настойчиво лез к ней, что она н стала ничего доставать, лишь бы скорее уйти.

Господи, как она могла не замечать, насколько он отвратителен, как? Ведь это же было так очевидно.

Наверное, он прав, и она самая настоящая шлюха. Сама навязалась, бросилась на шею взрослому мужику. А чего ты еще ожидала? Хотела романтики, чтобы он цветы тебе дарил, по ресторанам водил. Делать ему больше нечего.

Дома Кира час терла себя мочалкой в душе, пытаясь смыть все воспоминания об ужасном вечере. На теле тут и там фиолетовые засосы.

Кира вышла из ванны замотанная полотенцем по самые уши.

– Ну и как? Что с работой? – спросила бабушка. – Выглядишь ты плохо.

– Устала, голова болит. Пока непонятно с работой, – отмахнулась Кира.

Через два дня она зашла в знакомый офис. На посту был другой, незнакомый охранник. Он записал данные паспорта, и Кира пошла в кабинет к Денису. Сейчас она отдаст ему блокнот и попросит подкинуть незаметно владельцу. Дениса ей видеть не очень хотелось, но еще больше она не хотела видеть Кирилла, поэтому лучше уж так.

Но кабинет был закрыт. Она несколько раз подергала ручку – закрыто.

– А ты к Евстигнееву? – спросила мимо проходящая девушка из отдела кадров. – Я тебя помню, ты у нас практику проходила.

– Да, к Евстигнееву.

– А он уволился. Уже другого приняли, но он только через три дня выходит. Так что… Может что-то передать?

– Нет, ничего, спасибо, – ответила Кира, пряча за спину пакет с черным блокнотом. Хорошо, что пакет непрозрачный, а то неудобно могло получиться. Может, попросить эту девушку, кадровичку? Тут Кира представила, что о ней станут говорить и тут же отбросила эту мысль.

Из кабинета, который еще недавно был ее, Кириным, вышла длинноногая девушка на высоких каблуках. В руках у нее была пачка документов. Несколько секунд она изучала их, будто что-то перепроверяла, потом направилась к кабинету Кирилла.

– Новенькая, на той ставке, где ты была, – улыбнулась секретарша. – Глупая, сил нет.

– Почему глупая? – тихо переспросила Кира.

– Бедрами виляет перед нашим красавчиком, думает, если она ему глазки построит, так к ней особое отношение будет. Не знает, что с ним так нельзя.

– А что нельзя? – краснея переспросила Кира.

– Так он же бабник городской, ловелас, каких поискать. Но больше всего на свете боится, что его кто-нибудь захомутает. А зачем ему? На него каждый день новая красотка прыгает. А он пользуется. Но если на работе к нему попробуешь подкатить – сразу уволит, пиши пропало. Боится женщин, все ему мерещится, что его подставить хотят. Кому он нужен, смешно. А недавно, – она понизила голос, – недавно у него из кабинета блокнот пропал. Так он, знаешь, что устроил, ой.

– А что устроил?

– Крику было, дым коромыслом. Всем досталось, кто под руку попал. Он думает, что кто-то под него копает. Поэтому теперь у него эта его паранойя с женщинами только усилилась. А эта новенькая не в курсе видимо, помада видела какая красная? Неделя-две и ее здесь не будет.