Анна Беглар - Принцесса чародеев

– У тебя могут украсть лошадь, леди, – не глядя на девушку, хрипло проговорила она.

– У меня могут украсть и жизнь. – Элиза опустилась на солому рядом с ребенком и положила ладонь на лоб девочки. Старуха тут же впилась взглядом в ее лицо.

– Что тебе здесь надо, госпожа?

– Моя подруга и я попали в беду. Нам нужен приют, пока нас не найдут. Тогда я смогу наградить вас за помощь.

– Если раньше тебя не заберет смерть. У нас мало еды, чтобы кормить еще два рта.

– Мы не доставим хлопот.

Старуха перевела взгляд с тонких пальцев благородной госпожи, которые выводили те же руны, которые прежде чертила сама, на переставшую метаться девочку. Старая лекарка еще раз вгляделась в лицо пришлой и не поверила глазам. Не верила, что это явь.

– Ато эсте мио, Ализон. – это был древний язык Братства, на котором двадцать лет не говорил никто.

– Эсте мир вао. – тихо ответила девушка и добавила уже на английском. – Позаботьтесь о моей подруге. Я не хочу, чтобы она заразилась.

Старуха кивнула, кряхтя, поднялась на ноги и вышла из хижины. Она переходила от хижины к хижине, задерживалась ненадолго, говорила только два слова, от которых люди замирали на месте, а затем кивали и скрывались в своих домах.

Селина, которую устроили в одной из хижин, сквозь сон, услышала странную фразу, которой не придала особого значения:

«Избранное дитя».

*****

Элиза проснулась от ощущения устремленного на нее взгляда. Она открыла глаза и увидела стоявшего на пороге коренастого мужчину. Он смотрел на нее настороженно и зло.

– Благо вам, – произнесла девушка и поискала взглядом, куда бы пристроить спящую на ее руках малышку.

Мужчина не ответил на ее приветствие, развернулся и вышел из хижины.

К нему тут же бросилась жена.

– За ней придут, – только лишь проговорил муж. – Радуйся тому, что мы уже получили.

– Мать говорит, что это знак. Вазо, мы должны рассказать о том, что она здесь.

– Мы должны молчать, – отрезал Вазо. – Вспомни, что было три года назад. Мы попытались, и что случилось?

– Без нее все умирает. Только медленнее, – опираясь на суковатую палку, к сыну и невестке подошла старуха. – Она появилась, и впервые за три года ты принес что-то тяжелее воробья. Богиня услышала наши молитвы и привела девочку домой.

– И Остроф снова ее отнимет! – зло прервал Вазо. – За ней придут и увезут.

– Может быть, – кивнула старуха. – Но пока она здесь.

******

Утомленная Элиза сидела, прислонившись спиной к стене хижины. Старуха целый день водила ее из дома в дом, от одного больного к другому.

– Лиз, что происходит? – осторожно спросила Селина.

– Я пытаюсь помочь. – Элиза пожала плечами. – Я в монастыре училась врачеванию.

– Нет. – Селина покачала головой. – Я не знаю, что ты делаешь, но они смотрят на тебя, как на ожившее божество.

– Глупости, – отмахнулась девушка. – Меня тревожит, почему нас до сих пор не нашли. Придется просить Вазо выделить нам проводника.

– Который за первым же поворотом выпотрошит вам кишки и заберет вашу лошадь.

Девушки уставились на Вазо.

– Я не отпущу вас. Здесь нет надежных людей, – добавил виллан. – Вас найдут. Я уверен, – и пошел прочь.

– Лиз, – голос Селины упал до шепота. – Он не хочет нас отпускать… Что нам делать?

– Не бойся. – Элиза встала. – Он прав. Если нет надежного человека, глупо подвергать нас опасности.

– Госпожа.

– Опять тебя зовет эта старуха! – Селина раздраженно тряхнула головой. – Что ей еще нужно?

– Ее зовут Марика.

– Какая разница как ее зовут! Не ходи. Пусть сама идет к нам. Лиз!

Элиза не стала дожидаться и направилась к лекарке.

– Не торопись гневаться, госпожа. – Марика вытащила из обрывков одежды кожаный мешочек. – Это для вас.

– Зачем? – Элиза завела руки за спину. – Что это?

– Сайгон. Крупинка-другая, и никакая боль тебе не страшна. Десять раз он спасает, а на одиннадцатый может и убить, не забудь об этом, когда решишь использовать.

– Мне это вряд ли понадобится.

– Понадобится. – Марика почти силой впихнула ей в руку мешочек. – Бери! – и заковыляла прочь.

– Что она тебе дала? – к Элизе подошла Селина. – Что это?

– Лекарство. – Элиза покрутила мешочек в руках. – От лихорадки.

Где-то в лесу заржала лошадь. Джекс, привязанный за хижиной, всхрапнул и заржал в ответ.

– Нас нашли! – воскликнула Селина. – Наконец-то!

Она сорвалась с места и побежала навстречу въезжавшим в деревню мелитам. Элиза осталась стоять на месте. Она не могла понять, почему вместо радости на ее сердце словно ложился камень. Она не хотела ехать с этими людьми.

– Ты видишь! – Марика ткнула пальцем в потерянно замершую девушку, которую подсаживал в седло рослый юноша. – Видишь, Вазо! Она не хочет ехать с ними! Она не хочет оставлять свою землю!

И заковыляла прямо к уезжавшим рыцарям. Она вцепилась в поводья лошади молодого тана, перед которым сидела Элиза и, радуясь тому, что может говорить в полный голос, закричала:

– Избранное дитя!

Марика видела, как над ее головой взвивается меч и приготовилась умереть.

– Не надо! – Элиза повисла на руке воина, не давая закончить замах. – Сэр Юстас, это всего лишь безумная старуха!

– Пшла вон! – от удара в грудь Марика отлетела в сторону. Кони шли дальше, увозя всадников.

*****

– Ты другая.

Элиза повернулась к Селине. Та лежала, закинув руки за голову, и смотрела на волнующийся под порывами ветра полог палатки. С тех пор как девушек привезли в лагерь, им не удавалось перекинуться словом. Готфрид ни на шаг не отпускал от себя Элизу, окружив ее четырьмя мелитами. Гарри так же поступил со своей дочерью.

Одичавшие лесные люди убили четверых, а их пращи нанесли немало вреда и воинам, и лошадям. Когда мелиты отбили нападение и обнаружили исчезновение девушек, Гарри готов был предположить самое худшее. Однако разделил своих людей и отправил прочесывать лес. Удача улыбнулась тану Юстасу. Он отыскал сперва следы коня, несущего двойную ношу, а затем и деревню.

– Среди лесных людей ты была настоящая, – продолжала Селина. – Отец спрашивал меня, как мы оказались в лесной деревне. Я сказала, что нас спас тот мужчина – Вазо, сын Марики. Я до сих пор не могу поверить, что ты могла убить человека.

– Это был единственный выход.

– Я так малодушна, Лиз. Все время тряслась от страха, и даже не поблагодарила тебя.

– Ты можешь отблагодарить меня, если расскажешь, что связывает лорда Острофа и мормера Морея. Тан Гарри не может этого не знать, а что знает он, уверена, знаешь и ты.

– Возможно, – Селина улыбнулась. – Но зачем тебе это знать, Лиз?

– Расскажи, – повторила Элиза.

– Хорошо. Очень давно твой отец, его брат – барон Стефан Ладлоу и незаконный сын короля Кеннета, Дангал были друзьями. Пока они были равны по положению, Коннор – незаконнорожденный, Стефан, хоть и законный сын, но состоял в Братстве, а Дангал не имел ничего, кроме своего меча, все было хорошо. Но затем, Стефан стал набирать власть, как маг, Дангала признал отец, подарив медальон и кинжал, а нынешний граф Острофа оставался никем. Отец считает, что Коннор не сумел побороть свою зависть. Интригами он заставил твоего деда изменить завещание в свою пользу и отказаться от старшего сына. А потом убедил короля Этельреда в том, что маги покушались на его жизнь и трон. Дангал возмутился и назвал Острофа предателем. Коннор не остался в долгу и припомнил клеветнические слухи о связи жены Дангала со Стефаном. Бывшие друзья превратились в кровных врагов. Коннор поклялся, что однажды превратит Дангала в того, кем он был, пока Кеннет не признал его – в полное ничтожество. И сдержал слово. В битве поразил его в спину, а потом снял с убитого медальон с гербом и фамильный кинжал. Без этих вещей значимость и политическое влияние клана почти исчезли.