Татьяна Никандрова - Зови меня Златовлаской

Когда настал мой черед появляться на сцене, я старалась двигаться грациозно и уверенно, но у меня это едва получалось. Зуд стал сопровождаться резью и сделался совсем невыносимым. Каждое движение давалось с трудом и причиняло боль. Все мои силы уходили на поддержание улыбки на лице, но мне казалось, что она выходит какой-то вымученной.

Я заметила, что прикосновения ко мне доставляют Мише дискомфорт. Он, как и я, чувствовал, что с этим проклятым платьем что-то не то. Мы уже исполнили две трети танца, когда меня пронзило острое ощущение, будто тысячи острых ножей впиваются мне в кожу.

Следующим элементом в танце была поддержка. Я разбежалась и подпрыгнула, так чтобы Миша поймал меня. Когда его руки обхватили мою талию, я застонала и дернулась. Миша не смог удержать меня, и мы вдвоем нелепо повалились на пол.

В другой ситуации после падения, я бы сделала невозмутимое лицо и продолжила номер, но сейчас на это не было сил. Я посмотрела на Мишу, и по моему взгляду он все понял. Поднялся на ноги и протянул мне руку. Ухватившись за нее, я с трудом поднялась и поковыляла обратно за кулисы.

Оказавшись в гримерке, я истошно завопила:

– Сними его с меня! Сними!

Миша подскочил ко мне, пытаясь расстегнуть чертово платье. Я заметила, что обе его ладони красные и в мелких царапинах. Миша все возился с молнией, а мне уже казалось, что я начинаю задыхаться.

Внезапно в гримерку влетели Ада с Антоном. Лица у обоих были озабоченные.

– Помогите! – крикнула я. По щекам текли слезы.

Не сказав ни слова, Антон подошел ко мне, и они вместе с Мишей разорвали платье со спины. Я быстро скинула его с себя, оказавшись в одном нижнем белье.

При взгляде на меня Ада с ужасом приложила ладонь ко рту. Я подошла к зеркалу, и то, что я увидела, не на шутку меня напугало. Все тело было красное, воспаленное, в мелких порезах, из которых подтекала кровь. Когда я сняла платье, стало легче, но кожа по-прежнему зудела.

– Что это за хрень? – заорал Миша, с отвращением разглядывая лежащий на полу наряд.

Ребята, находящиеся в гримерке и готовящиеся к своим выступлениям, с ужасом и непониманием переводили взгляд с меня на мое злосчастное одеяние и обратно. Антон нагнулся над платьем и пару секунд всматривался в него.

– Стекловата, – вынес он свой вердикт.

– Что? Какая еще стекловата? – не поняла я.

– Приглядись сама.

Я нагнулась и увидела, что все платье покрыто мелкими стеклянными иголками. Они-то и резали мою кожу.

– Сильно зудит? – обеспокоенно поинтересовался Антон.

– Очень, – призналась я.

– Самое главное – не чешись. Тебе срочно надо в душ, смыть эту дрянь. А ты, Миш, иди мой руки, только не три, сначала смой все стекло под струей, а потом уже мылом.

Ада вызвала такси, накрыла меня какой-то простыней и вывела из школы. Сполоснув руки, Антон присоединился к нам.

Оказавшись дома, я залезла под холодный душ. Друзья ждали меня в комнате. Следуя инструкциям Антона, я сначала смыла с тела осколки, потом обсохла. Потом проделала то же самое. В третий раз я уже мылась с мылом и мочалкой. Затем я позвала Аду, и она помогла мне намазаться кремом. После проделанных процедур боль существенно уменьшилась, однако тело по-прежнему чесалось.

Накинув халат, я вошла в комнату и присела на кровать рядом с Антоном.

– Лучше? – поинтересовался он.

– Да. Спасибо. Откуда ты все знаешь про стекловату? – поинтересовалась я.

– Мы когда дачу строили, использовали ее в качестве утеплителя, – пояснил он. – Я тогда мелкий был, все хотел рабочим помочь, быть полезным. Ну, и начал эту стекловату хватать голыми руками. Потом, сама понимаешь, жуткий зуд был. На всю жизнь запомнил.

– У меня только один вопрос, – подала голос Ада. – Что делала стекловата на Сашином платье, да еще и в таком количестве?

– Кто-то сделал это намеренно, чтобы навредить ей. Других вариантов быть не может, – ответил Антон.

В комнате повисло молчание.

– Это Ширшикова, – тихо сказала я.

– Но зачем ей это нужно? Из-за Пешкова? – Ада расхаживала по комнате из стороны в сторону.

– Скорее всего. Она сегодня ко мне подошла и как-то странно сказала: "На твоем месте я бы волновалась". Потом, конечно, добавила, мол, это потому, что с партнером выступать тяжелее и все такое, но теперь я понимаю, о чем она говорила.

– Вот сучка! – гневно воскликнула Ада. – Теперь ты просто обязана выйти за Пешкова замуж, чтобы эта стерва выкусила!

– Саш, неужели ты думаешь, что она способна на такую подлость из-за парня? – Антон не верил своим ушам.

– А почему нет? – ответила за меня Ада. – Ширшикова – та еще лицемерная дрянь. Помните, как она про Макарову гадости рассказывала? Та потом рыдала в туалете, когда все узнала. А ведь они подругами были. Ширшикова из категории людей, которые улыбаются тебе в лицо, но стоит повернуться к ним спиной, и ты рискуешь получить нож между лопаток.

– Вот я свой нож и получила, – невесело усмехнулась я.

Теперь я понимала, что недооценивала Яну и ее хищную натуру. Она не просто пыталась отбить у меня Пешкова, а устроила настоящую физическую расправу! И по-прежнему придерживалась своего стиля делать гадости за спиной.

Ширшикова оказалась вовсе не такой глупой, какой виделась мне вначале. Яна знала, что доказать ее причастность к произошедшему невозможно, но все же намекнула мне, что стоит волноваться. Таким образом, о ее низком поступке знала я, но не знали остальные.

– Что будем делать? – спросила Ада.

– Может, сказать ей прямо, что ты в курсе ее проделок? – предложил Антон.

– А толку? Лицом к лицу она все будет отрицать, – заявила Калинина.

Я была согласна с подругой. Я могла бы пойти с ней в открытую конфронтацию, рассказать Пешкову о ее поступке. Но чего бы я этим добилась? Дима, скорее всего, мне не поверит, ведь он даже не догадывается, как мы друг к другу относимся.

Единственное, что мне оставалось, это влюбить в себя Пешкова, тем самым заставив Ширшикову признать свое поражение. Однако и это представлялось мне не такой уж простой задачей. Мы с друзьями поразмышляли на эту тему еще минут сорок, а потом они пошли по домам.

Конечно, конкурс талантов мы не выиграли. К счастью, Ширшикова победителем тоже не стала. Первое место заняли ребята из девятого класса с небольшой театральной постановкой.

Родителям я ничего рассказывать не стала. Мама пришла бы в ужас и побежала бы в школу жаловаться. А это, знаете ли, лишние нервы и зря потраченное время.

Когда она спросила о конкурсе, я сказала, что мы с Мишей завалили поддержку и из-за этого проиграли. Мама, как всегда, стала успокаивать и поддерживать меня, обещая, что в следующий раз я обязательно стану победителем. Папа о конкурсе, наверно, даже и не знал. Так что рассказывать ему о результатах я не стала.