Татьяна Никандрова - Зови меня Златовлаской

На следующий день в кабинет химии, где находился мой класс, влетела растрепанная девушка с короткими русыми волосами по имени Алина Юкина. Мы вместе состояли в совете старшеклассников. Растерянно оглядываясь по сторонам, она искала кого-то глазами.

– Тебе помочь? – поинтересовался Булаткин.

Алина вздрогнула и подняла на него большие серые глаза:

– Эм… Да. Мне нужны Саша Алферова и Ада Калинина.

– Они вон там, – он указал на нашу парту.

Юкина направилась к нам, а Булаткин из любопытства последовал за ней.

Она поздоровалась и быстро изложила суть дела. В связи с тем, что предстоящие отборочные соревнования по футболу собиралась посетить городская администрация, требовалось организовать небольшие концертные номера между этапами отбора с целью развлечения гостей и демонстрации всесторонней одаренности учеников нашей школы.

– Ну что, вы сможете выступить с танцевальным номером? – спросила Алина.

Уловив суть разговора, Булаткин пришел в бешенство. Его возмущала мысль, что такое серьезное и важное для его будущего событие хотят разбавить какими-то танцами и песнями.

– Везде эта политика! Везде показуха! – сварливо заметил он. – Почему спорт не может быть просто спортом? Зачем нужны эти глупые танцульки?

– Что ты имеешь против танцев? Никто бы и не ходил на футбольные матчи, если бы в перерывах не выступали девчонки из группы поддержки, – осадила его Ада.

– Да как ты смеешь? – выпучив глаза, оскорбился Антон.

– Ты предлагаешь нам за три дня сбацать танцевальный номер на две минуты? – уточнила я. – Ты же понимаешь, что это практически нереально?

– Да, я знаю, что это непростая задача, но наверняка у вас есть какие-то заготовки.

– Ну, не знаю, заготовки заготовками, а мы почти два месяца не тренировались, – поддержала меня Ада.

– Алин, напомни, а из какого ты класса? – совершенно не в тему спросила я.

– Из 11 “Б”.

Я замолчала, обдумывая информацию. 11 “Б”. Класс, в котором учился Дима Пешков.

– Скажи, а для остальных учеников явка в качестве зрителей обязательна? – поинтересовалась я.

– Должно быть минимум по пять представителей от каждого класса, остальные – по желанию.

– То есть гарантий того, что придут все, нет?

– Все, конечно, не придут, но придет большинство. Это же отборочные вратаря в школьную команду, это интересно всем.

– Всем, кому интересен футбол, – задумчиво проговорила я, размышляя о Диме.

Пешкова футбол, скорее всего, мало волновал. Он был скейтером, и ему был интересен скейтборд. А вот футбол вряд ли.

– Но прошлых отборочных была чуть ли не вся школа, поэтому за отсутствие зрителей я переживаю меньше всего, – ответила Алина.

На несколько секунд я замолчала, а потом сказала:

– Мы согласны. Мы организуем номер со своей командой. Можешь передать Светлане Викторовне, что все будет сделано в лучшем виде.

– Отлично, Саша, спасибо, – немного удивленно проговорила Юкина.

– Да не за что, какие вопросы. Только у меня есть к тебе малюсенькая просьба. Ты могла бы организовать явку всего твоего класса на это мероприятие?

– Всего моего класса? – озадаченно переспросила Алина.

– Ну да. И было бы здорово, если бы они все расположились поближе к сцене. Ну, то есть к полю.

– Хорошо, – в замешательстве согласилась Юкина. – Но зачем?

– Не спрашивай, – загадочно улыбнулась я.

На этом и порешили. Ада поинтересовалась, будет ли выступать группа "Абракадабра" на отборочных. Алина отрицательно покачала головой.

Прозвенел звонок, и Юкина, довольная своей маленькой победой, направилась на урок.

– Для того, чтобы ты могла повертеть попой перед своим Пешковым, мы должны три дня безостановочно тренить, чтобы не облажаться, – сварливо сказала Ада, пересаживаясь за парту в соседнем ряду.

Конечно, она сразу смекнула, зачем я просила Алину обеспечить явку всего 11 “Б”. Я видела в этом свою возможность. Танец был моей страстью. Я танцевала с четырех лет, именно тогда мама отвела меня на ритмику.

С первого по пятый класс я училась в Институте искусств: изучала народные и классические танцы, вставала на пуанты и осваивала музыкальную грамоту. В шестом классе я посещала занятия по бальным танцам. А в восьмом нам с Адой посчастливилось попасть в лучшую танцевальную школу города под названием "Экстра". Там обучали современным направлениям танца. В "Экстре" была своя среда, своя тусовка, свой неповторимой мир единомышленников и лучший тренерский состав.

Я обожала свои ощущения во время танца. Двигаясь под ритмичную музыку, я чувствовала себя бесконечно уверенной в себе. Я отдавалась процессу полностью, всей душой. Меня не беспокоило происходящее вокруг, я не переживала о своих проблемах, не вспоминала обиды. Просто была собой, чистым и вдохновленным музыкой существом.

Ада разделяла мою страсть к танцам, и это делало нашу дружбу еще крепче. Мы учились в одном классе, жили в соседних дворах, вместе ходили на тренировки, менялись одеждой и часами висели на телефоне.

Вечером, после тренировки в "Экстре", мы попросили свободных ребят поучаствовать в нашем выступлении на отборочных. В итоге набралась команда из восьми человек. Мы задержались в зале и за два часа неплохо продвинулись. Хореографию решили сделать смешанную: просто соединили воедино несколько ранее выученных связок и сделали плавные переходы из одной в другую. Последующие три дня мы понемногу репетировали каждый вечер.

В день отборочных Булаткин был комком нервов. Он беспрестанно думал о соревнованиях и просто одолевал нас с Адой озвучиванием своих предчувствий и переживаний:

"Вчера от Осипова узнал, что Власюк сказал ему, будто Коля Архипов – один из моих конкурентов – сын сестры парикмахера нашего тренера. Это нереальный блат. Как думаете, у меня теперь нет шансов?"

"Географичка – бесчувственная стерва. Разве она не знает, что сегодня отборочные? Как она может вызывать меня к доске в такой день?"

"Ада, у тебя пирожок с яблоком? Ты будешь доедать? Я доем. Мне сейчас нужно больше калорий, у меня же отборочные."

"Саш, я сегодня не принес учебники. Не хотел перегружать спину, у меня же отборочные. Иди спроси у кого-нибудь лишний учебник, только быстрее, перемена заканчивается."

– Он будто в президенты баллотируется, – проворчала я на ухо Аде, пока Булаткин самозабвенно делал сам себе массаж шеи.

– Причем не страны, а всего мира, – поддержала подруга. – А еще говорят, женщины – истерички.

– Эй, кто-нибудь! Помогите мне, я не могу промассировать вот эту точку, у меня там скопилось напряжение, – позвал Антон, обращаясь к нам.

Мы с Адой переглянулись: массировать шею Булаткину, а параллельно выслушивать новый поток его причитаний никому не хотелось. Подруга сообразила первой.