Марина Ледовская - Крылья в багаже

Открыт балкон, Надежда накинула халат и вышла. Николай сидел в плетеном кресле, курил и хмуро смотрел вдаль, туда, где плескался ночной океан, а луна выкатилась на черный небосвод и кокетливо любовалась собственным отражением в воде.

– Ты огорчен? Это из-за звонка? – Надя вспомнила, что незадолго до того, как им лечь спать, звонил свекор и отчитывал сына – тот не доложил, что уехал из страны. Николай выслушал отца с ледяным спокойствием, скупо ответил на вопросы и положил трубку. Надя догадалась, что речь и о ней, а муж явно не желал обсуждать эту тему со своим отцом, тем более, в присутствии Надежды. Она, конечно, вышла из комнаты, но Николай все равно разговор закончил быстрее, чем хотелось отцу. Владимир Григорьевич Фертовский иногда забывал, что его сын – давным-давно не маленький мальчик и способен сам принимать решения, нести ответственность за свои поступки, да и вообще жить так, как он считает нужным. Диктат отца порой доходил до абсурда, это отмечали даже его коллеги, ну а студентов он третировал нещадно. Преподавал в Международном Институте иностранных языков, имел профессорское звание, писал научные статьи. И каждый раз с болью вспоминал свою неудавшуюся карьеру дипломата. Виновата в этом была его жена, вернее, бывшая жена. Милая девочка Соня…

– Я привык к тому, что отец так себя ведет, – помолчав, нехотя признался Николай.

– Ты так редко упоминаешь о своей матери. Ты о ней думаешь? Где она? – спросила Надя.

Он вздрогнул. Надюша словно мысли его читала. Нет, просто они становятся ближе друг к другу, поэтому и мысли могут совпадать. Так бывает.

– Как-нибудь потом поговорим об этом, хорошо? – Николаю не хотелось сейчас ворошить прошлое, хотя почему-то именно здесь, на Сейшелах, воспоминания просыпались уже не в первый раз. Несомненно, что это связано и с присутствием в его жизни Нади. Любовь делала его не только счастливым, но и обнажала его душу, тревожила сердце, пробивала его неуязвимость, которая ему раньше помогала существовать.

– Потом так потом, – согласилась Надежда, погладила мужа по волосам. Так прикасаться умела только она – ласково, трепетно. Говорила, что очень любит его волосы – кудрявые, густые, послушные. Такими волосами обладала его мать, только более светлыми.

– Я еще покурю, а потом приду к тебе, хорошо? – мягко попросил Николай. Сейчас он должен побыть один, Надюша не заслуживает того, чтобы ее вот сразу, с головой, окунать в воспоминания, еще не время. Сначала надо самому разобраться в себе. Он столько лет старался ни о чем не вспоминать, не думать и уж тем более, не анализировать. Он просто жил и все, жил, учился, работал, женился, заимел ребенка, развелся, полностью посвятил себя работе – стал снимать фильмы, потому что тогда ему это казалось интересным и престижным, а теперь решил опять серьезно заняться фотографией. Да, именно фотографией. Ему всегда нравилось это занятие, с самого детства…

Николай погасил сигарету, поднялся с кресла. Интересно, Надя уснула или все еще ждет? Ему вдруг захотелось, чтобы она не спала, посмотрела на него своими изумрудными глазами, обняла и сказала, что любит его больше всех на свете.

– Ты не спишь? – он заметно обрадовался, лег рядом, Надя тут же устроилась у него на плече.

– Мне хотелось тебя дождаться и убедиться, что с тобой все в порядке. Ты какой-то тревожный, что тебя гложет? Это связано с настоящим или прошлым?

– Маленькая плутовка, – Николай тронул кончик ее носа, – так ты ненавязчиво выуживаешь информацию?

– Ненавязчиво я всего лишь хочу тебе помочь.

– Скажи, что ты меня любишь, а потом поцелуй так, чтобы я забыл обо всем на свете.

– Это поможет? – спросила она с сомнением.

– Еще как! Это единственное, что мне помогает, исцеляет, придает смысл, позволяет быть счастливым. Ты мой ангел, мое спасение.

– Я люблю тебя больше всего на свете! – сказала Надя и прильнула к его губам. – Уже лучше? – она на секунду перестала целовать мужа. Он кивнул. – Никогда не слышала о подобной терапии.

– Есть такая и она очень эффективна, но это только начало исцеления. Не останавливайся, пожалуйста, – он прижал ее к себе, – тут важна не только страсть, но и непрерывность. Продолжай, я уверен в положительном результате.

– А вот так? – раскрасневшаяся Надя откинула одеяло и принялась покрывать поцелуями его грудь, плечи, живот…

Глава 7

– Все-таки хорошо, что завтрак можно заказать прямо в домик, – сказала Надя, наливая чай.

– Угу, – отозвался Николай, зацепившись взглядом за статью в газете, принесенной вместе с завтраком – некий вариант необременительных местных новостей на английском языке, где последний лист украшен цветными фотографиями и рекламой.

– И чай у них тут особенный, ванильный. Никогда раньше такого не пила. Тебе нравится?

– Да, – ответил Николай, все еще читая статью. Какой же он очаровательный, когда на чем-то сосредоточен!

– Неправда ли, этот чай сочетается с… – она сделала паузу, сдержала желание прыснуть от смеха, – горчицей и уксусом?

– Конечно, – машинально подтвердил Николай.

– И ты бы пил его каждый день? И еще перчиком присыпал бы?

– Думаю, да, – Фертовский через секунду поднял глаза на жену. Та хохотала от души, закрыв ладонями лицо. Он несколько мгновений соображал, что веселого она нашла в его словах. Что-то там про чай…

– Я могу быть очень сердитым, – сказал Николай, сдвинув брови, – и наказать насмешницу.

– Наказать? Интересно, как? – Надя допила свой чай, ополоснула чашку, коварная, прошла мимо и намеренно задела мужа бедром, слегка, по-женски, едва коснулась, но он это почувствовал, так, что даже щеки вспыхнули под щетиной.

– Мы ведь сегодня собирались в Викторию? Экскурсия, между прочим, обещает быть интересной. Но кое-кто останется дома, – Николай едва сдержал улыбку, заметив реакцию жены. Она встала возле него, через секунду начала тихонько поглаживать его плечо, затем перешла к шее и подобралась к уху.

– Если я останусь дома, то тебе будет без меня скучно, – выдала шепотом.

– Придется мне с этим смириться, – также шепотом ответил Николай.

– Может, мы тему моего плохого поведения обсудим не здесь? Успешность деловых переговоров часто зависит от комфорта обстановки, удобства положения.

– Боюсь, что в данном случае потеряется объективность восприятия, и взыграют совсем другие чувства, нежели рассудок и логика. Нет, мне на этом стуле вести переговоры гораздо удобнее.

– В таком случае, я предпочту быть поближе к тебе, мы тогда быстрее поймем друг друга и придем к полному согласию, – Надя облокотилась о стол так, что ее слегка прикрытая кофточкой грудь оказалась прямо перед глазами мужа. Были заметны кружева на белье, а крестик прятался в ложбинке.