Литтмегалина - Синие цветы I: Анна

– Слыхал я сегодняшние новости. Много там сказали интересного, в том числе и то, что ты как будто бы проявляешь безучастность к недавним событиям, хотя они непосредственно тебя касаются. Я уж было решил, что ты сгинул от греха подальше, но вот и ты, прелесть, зашел проведать старого друга. А мы как раз тут с парнями обсуждали, может ли такая малышка, как ты, пришить кого-нибудь.

Науэль достал пистолет из кармана.

– Проверим?

На колючей физиономии мелькнул страх.

– Эй ты, в людей не целятся.

– Ну, это в людей, – пожал плечами Науэль, убирая пистолет. – Ты для этого продаешь их – чтобы в людей не целились?

Виг ничего не ответил, только стиснул челюсти. Он был на грани бешенства. Я отступила подальше, не понимая, как Науэлю удается сохранять хладнокровие. Но Виг, отодвинув свою злобу с таким усилием, как если бы это был шкаф, вдруг заговорил с почти умиротворяющей интонацией («хорошая собачка, добрая собачка»):

– Ты видел Кристел?

– Не так давно. Она рассказала, что ты спускал через тридцать секунд, и велела передать – если вдруг меня угораздит в тебя вляпаться, – что она умерла.

– Где ты видел ее? В Льеде?

– Твое ли это дело? – ответил Науэль вопросом на вопрос, отворачиваясь.

– Тот раз был первым и последним. Я не причиню ей вреда.

– «Я не причиню ей вреда», – передразнил Науэль. – Если она и хочет тебя видеть, то не иначе как мертвым.

– Если бы ты не влез, она бы не ушла от меня.

– Если бы я не влез, ты бы уже сидел за убийство. Возрази мне.

– Тебя не учили – не суйся, куда не просят? – настаивал Виг. – Однажды тебя пришибут за это.

– До сих пор не пришибли как раз-таки благодаря этому моему счастливому качеству, вследствие которого мне все либо чем-то обязаны, либо я что-то про них знаю. В твоем случае и то, и то.

Виг проследовал за нами в бар и там с отчетливо проступившей злобой сказал:

– Как же ты теперь без папочки, Эль-девочка? Видать, грядут большие проблемы, если ты засуетился, как крысеныш.

– Грядут. Но это не мои проблемы, – безмятежно отозвался Науэль. Даже если он был уверен в обратном, он определенно не стал бы делиться своими опасениями с Вигом. Вытащив из кармана колоду карт, Науэль раскрыл ее веером, рубашками к себе. – Вытащи любую карту, запомни ее и верни обратно, не показывая мне.

Виг выбрал, подозревая подвох, но подчиняясь любопытству. Науэль привычным движением перетасовал колоду, затем выдернул одну карту.

– Эта?

Кустистые брови Вига поползли вверх, приподнимая морщины на лбу.

– Эта. Как ты…

– Дарю, – холодно произнес Науэль, прижимая карту ко лбу Вига.

На обратной стороне карты теперь было написано розовым маркером: «Мудак».

У меня распахнулся рот от удивления. Рванув меня за собой, Науэль стремительно вышел.

На улице я выхватила у него колоду. На остальных картах надписи отсутствовали.

– Как ты это сделал? – спросила я.

Он не ответил, рассекая темноту, стремительный и мрачный, как оборотень.

– Зачем ты купил пистолет? Ты что, собираешься из него стрелять?

Науэль даже споткнулся.

– Аннаделла, ты меня шокируешь, – признался он. – Что еще, по-твоему, с ним можно делать?

Я сникла и замкнулась, но разбитая телефонная будка напомнила мне о моем намеренье.

– Я все-таки хочу позвонить в полицию.

– Смысл в полиции? Эти дегенераты не способны даже разыскать собственные жопы.

Я жалобно посмотрела на него.

– Даже если выстрелы слышала вся округа, у нас такой район, что не уверена, что кто-то отреагировал. Янвеке… вдруг он до сих пор лежит там, на кухонном полу? Мертвый и беспомощный.

– Он либо мертвый, либо беспомощный, – возразил Науэль, но достал из кармана монетку.

Прижав к уху грязную липкую трубку, я дождалась соединения. Ответила женщина, что меня почему-то обрадовало. Я назвала адрес Янвеке, затем начала рассказывать о произошедшем подробно, припоминая все детали, но вскоре телефон запищал мне в ухо, напоминая, что необходимо бросить следующую монету.

– Монетку, – попросила я Науэля. – Монетку.

Он не отреагировал.

– Ваше имя? – спросила женщина-полицейская на другом конце телефонного провода.

– Анна Маурис, – сказала я и дернула Науэля за рукав, но уже зазвучали короткие гудки. – Почему ты не дал мне монетку?

– Вперед. Пора убираться из города.

– И как мы уедем? На автобусе?

– Отличная идея. Уверен, нас уже ждут на автовокзале, собираясь устроить торжественные проводы. Серьезно, вокзал – это последнее место, куда стоит отправиться. Чтобы засечь беглеца, достаточно встать у кассы и ждать.

– Считаешь, все настолько серьезно?

Мы прошли мимо фонаря, и я успела заметить, как Науэль округлил глаза.

– У нас два трупа. Ты считаешь, все недостаточно серьезно?

Я не знала, что мне вообще думать. Тревога наморозила во мне большой ком льда, ощущающийся в груди холодом и тяжестью. Мне хотелось сесть на асфальт и заплакать, но еще сильнее было нежелание подвергать себя насмешкам со стороны Науэля. Так что я просто пожаловалась:

– Я хочу есть.

У Науэля стало такое выражение лица, как у человека, припомнившего нечто важное.

– Точно. Покормить.

Прозвучало так, как будто он говорил о собаке.

Мы заскочили в магазин, где Науэль покидал в корзину странный набор продуктов. К тому времени, как мы оказались в переулке, где стояла тьма-тьмущая, я валилась с ног. Казалось, сейчас не менее полуночи, хотя на самом деле было едва ли больше девяти вечера.

Науэль отобрал у меня зажигалку, чтобы использовать ее в качестве фонарика.

– Знаешь ли ты, – изрек он, на секунду озаряя мрак, – что более половины машин в Роане красные. Красный… цвет, связанный с жаждой внимания и стремлением выделиться из толпы. Забавно, что, когда каждый стремится выделиться, в конечном итоге все становятся похожими.

Он прогулялся вдоль сгрудившихся в переулке спящих машин, рассматривая их как на выставке. Желтый огонек то вспыхивал, то гас.

– Что ты делаешь? – осторожно поинтересовалась я.

– Думаю, – он зажег зажигалку. Его лицо, высвеченное колеблющимся светом, приобрело жутковатые черты, глаза наполнились лихорадочным блеском.

– Вот эта заурядная малютка не будет привлекать к себе внимания, но, насколько я разбираюсь в машинах, бегает она шустро и работает стабильно. Вполне подходящий вариант.

– Ты собираешься угнать машину? – ужаснулась я.

– Ну, можно это и так назвать, – согласился Науэль. Он посветил зажигалкой в лобовое стекло.

– Нам нельзя.

– Почему? – осведомился Науэль с искренним любопытством.

– Это небогатый район. Кто-то копил на нее деньги… может быть, до сих пор выплачивает кредит… Мы не можем просто взять ее и уехать.