Литтмегалина - Синие цветы I: Анна

– Извини, – я слегка приоткрыла окно и просунула сигарету в узкую щель, стряхивая пепел.

– Они наблюдали за квартирой, знали, когда мы приходим и уходим. Знали, что в ночь с пятницы на субботу я отсутствую, и Эрве остается один. Как бы еще они могли проведать о тебе, кроме как проследив за мной? Я даже твоего полного имени никому не называл. Но иногда я провожал тебя до дома… Я должен был заметить их. Должен… – Науэль потер глаза кончиками пальцев. Я поняла, почему его тушь была вся размазана, когда я нашла Науэля на складе. – Слепой кретин. Витаю в черных тучах целый месяц.

– Каких черных тучах? – спросила я, но он меня как будто не слышал.

– В ночь убийства, незадолго до встречи с тобой, я разговаривал с Эрве по телефону-автомату. В городской квартире Эрве не оказалось, так что я позвонил в загородный дом, где располагается его маленькая частная клиника. Эрве известил меня, что вернется в город поздно. Его голос показался мне взволнованным, но момент и место были не лучшими для расспросов. Вероятно, когда Эрве вошел в городскую квартиру, его уже ждали внутри. Звук выстрела привлек бы внимание соседей, поэтому они ударили Эрве ножом. И тут – раньше, чем ожидалось – возвращаюсь я.

Я открыл дверь своим ключом, а это значит, что на тот момент дверной замок поврежден не был. Не удивительно – у них было более чем достаточно времени в предшествующие недели, чтобы подобрать подходящий ключ. В прихожей было темно, но в комнатах горел свет. Я услышал, как в спальне Эрве хлопнула дверца шкафа. Я направился туда, но по пути остановился у приоткрытой двери кабинета, привлеченный беспорядком внутри. Все записные книжки и бумаги Эрве были извлечены из ящиков и грудой свалены на столе. Раздался слабый стон… Я шагнул в кабинет и увидел Эрве. Он находился между столом и диваном. В последнем усилии Эрве попытался мне что-то объяснить, но хватило его буквально на одну фразу.

– Что он сказал? – во мне тускло, как окурок в ночи, затлела надежда.

– Я не понял. Он был обескровлен. У него путалось сознание. Может, в его словах смысл и вовсе отсутствовал.

– Понятно, – протянула я и подавленно замолчала.

– Застигнутые врасплох, убийцы Эрве начали палить в меня и этим сами установили себе временной лимит – благоразумные соседи едва ли бы сбежались на выстрелы, но полицию вызвали. Оставалось всего несколько минут на то, чтобы наспех инсценировать грабеж и смыться. В новостях, рассказывая о происшествии, продемонстрировали варварски раскуроченную дверную ручку – видимо, ее выбили ударом молотка. И только я знаю, что дверь взломали после того, как убийцы проникли в дом, а не до того… Бумажника или какой-либо наличности в квартире обнаружить не удалось, из чего полиция заключила, что их забрали грабители. В действительности Эрве всегда воспринимал городскую квартиру как перевалочный пункт, красть там было нечего. Он относился к деньгам сдержанно – оплачивал дочерям учебу в хороших университетах, не скупился на медицинское обслуживание, но пустой роскоши и бессмысленных трат не одобрял. Он пользовался банковской картой, крупных сумм наличности с собой не носил. Поэтому забрать его практически пустой кошелек могли с единственной целью – пустить пыль в глаза полиции. Зато не тронули его наручные часы. Они выполнены в минималистичном стиле и выглядят просто, чем Эрве и приглянулись. Но по факту часы сделаны из платины и стоят бешеных денег. Подарок от благодарного – и весьма богатенького – пациента. Настоящие грабители обычно разбираются в таких вещах.

– Но зачем потребовалась имитация грабежа?

– Как минимум для того, чтобы отвлечь полицию от истинного мотива убийства. Рассматривая то видео в новостях, я заметил, что записные книжки Эрве пропали. Но откуда полиции знать, что они вообще были? А так ситуация яснее ясного: домушники заприметили пустующую квартиру, влезли в нее, тут нагрянул хозяин, вот его и пырнули ножом. Только вот сомневаюсь, что эта версия станет основной. Мое бегство с места преступления не осталось незамеченным. Гораздо проще повесить всех собак на меня.

– Нет, если ты отправишься в полицейский участок и дашь показания.

– Да? Милая, полицейский участок – это не то место, где заканчиваются мои проблемы. Это место, где они начинаются. В лучшем случае там решат, что я все вру, выгораживая себя, и задержат меня по обвинению в убийстве. В худшем – возьмут с меня подписку о невыезде и отправят гулять. Тут-то меня и встретят. Днем я перемещался быстро и соблюдал осторожность. Тогда эти типы решили потрясти тебя. С тобой они даже не пытались быть аккуратными. Кого интересует женщина из бедного квартала, где еще и не такая херня случается?

– Да что им нужно?!

– Я нежелательный свидетель. Кроме того, если Эрве владел некой потенциально опасной для них информацией, они могли предположить, что он поделился ею со мной, следовательно, этой ночью собирались покончить с нами обоими. Что ж, они сильно преувеличили нашу с Эрве близость. Я в тотальном неведении.

– Тем не менее они намерены довести свой план до конца, – резюмировала я. – Добавив в список на отстрел и мое имя – как подружки нежелательного свидетеля.

– Похоже на то, – протянул Науэль.

Мне бы его спокойствие. Я закурила вторую сигарету. Науэль отобрал ее у меня, брезгливо схватив кончиками пальцев, и выкинул в окно, из которого в салон вливался поток холода.

– Дай мне докурить, – сказала я и застучала зубами. – Меньше всего сейчас мне следует опасаться сигарет. Мы как в черном туннеле. Пока что я не вижу выхода.

– Не будь столь пессимистичной. Моя злость и стены пробивает. Мы разберемся в происходящем.

– Что значит «разберемся», Науэль? Ты намерен вступить в разборки с бандитами?

– А ты думаешь, я позволю им безнаказанно вваливаться в мою жизнь и резать моих приятелей? Они проклянут тот день, когда связались со мной.

– Главное для нас – это перебраться в безопасное место, где они не найдут нас.

– Если найдут, это будет их проблема, поверь мне. «Я твой сладкий пирожок. Ну-ка, съешь меня, дружок!» – процитировал Науэль рекламу выпечки.

Я решила не продолжать спор. Даже Науэль не настолько безумен, чтобы в это ввязываться. Сейчас он разозлен, но, остыв, откажется от своих безрассудных намерений. Скудно освещенные окраины за окном… Скоро мы покинем город. Мне представилось тело Янвеке, лежащее на полу в темной кухне, и глаза снова защипало. Нет, его должны были уже забрать оттуда. Впрочем, городской морг едва ли лучшее место. Поворошив воспоминания о начале дня, я попыталась отыскать знаки близящегося бедствия. Ничто не предвещало такого развития событий. Просто резко все ухнуло и покатилось.