Мила Сербинова - Разрушительница чужих сказок

А затем, решив добить папу, Алла добавила:

– Я больше не верю ни в любовь, ни в дружбу! Папа, ведь в тот день, ну, когда меня похитили, я была с парнем. Жека мой одноклассник и лучший друг. Мы дружим уже лет шесть, не меньше, он мне всегда давал математику списывать. Так, прикинь, как он увидел тех громил из внедорожника, так мигом испарился, оставив меня одну. Он даже не попытался защитить маня! А ведь говорил, что дороже меня для него нет никого на свете! Это друг, называется?!

Аллу трясло от переизбытка накопившихся эмоций, а состояние было близко к истерике. Она заплакала, уткнувшись лицом в грудь отцу, а суровый с виду Тимур сам готов был разрыдаться, видя как на глазах рушатся все сказки в душе его маленькой дочурки. Девочка выросла и начинает познавать жизнь, а что она увидит?! Что он может сделать, чтобы облегчить ее взросление и новое восприятие жизни. Она ведь еще такая наивная, не пуганная дурочка, хотя и очень умная девочка. А еще Тимур понял, что его дочь очень смелая и упорная, иначе она бы ни за что не выбралась из того проклятого подвала.

– В ней есть сила нашего рода Алиевых, – подумал Тимур. – Если Алла унаследовала от своей бабушки тягу к музыке, может и семейный дар перешел к ней? Хорошо бы! Это уберегло бы мою девочку от многих бед!

Ужин по случаю приезда Тимура прошел довольно весело.

– Славные люди, – подтвердил Тимур свое первое впечатление о хозяевах дома. – Зря ты, Аллочка, воспринимаешь их в штыки. Они хорошие, добрые люди.

– За их доброту неплохо им заплатили, разве не так? – с ядовитой усмешкой заметила Алла.

– А с чего ты решила, что добрые дела должны делаться бесплатно? – рассмеялся заметно выпивший Тимур.

– Папа, забери меня отсюда насовсем. Ну, не могу я здесь! Тут все чужое, мне скучно, и вообще, ну не могу я здесь! Мне плохо! – с неподдельным отчаянием потребовала Алла, обняв отца за шею, как в детстве, и заглянув ему в глаза.

Она знала, что перед этим ее взглядом папочка ни за что не устоит. Так и произошло.

– Ладно. Что-нибудь придумаем, – улыбнулся он.

– Папа, я хочу на море, – захныкала Алла, капризно надув губки.

– Но, разве ты сейчас живешь не на море? – рассмеялся Тимур.

– Таганрогский залив, не море, а я хочу на настоящее море! Да, хотя бы на Черное!

– Ладно, будет тебе море, – снисходительно улыбнувшись, сказал Тимур, чмокнув Аллочку в кудрявую макушку. – У меня в Евпатории живет один приятель, у которого временно пустует дом. Думаю, он не станет возражать, если мы там какое-то время поживем? Так что собирай вещички!

– Ура! Папочка, я тебя обожаю! – взвизгнула от счастья Алла. – Я же больше не вернусь сюда?

– Не вернешься. Повезло тете Даше с Виктором. Конец монголо-татарского ига! Ха-ха-ха! – рассмеялся Тимур, догадываясь, сколько крови попортила родственникам его любимая дочурка.

– Папочка, как же я тебя люблю! – с неподдельной искренностью воскликнула Алла, бросившись отцу на шею.

– Я тебя тоже, родная! – ответил Тимур, с грустью подумав, что он слишком мало внимания уделяет дочери.

– Ну ничего, вот раскручусь с делами в Москве и вместе с Аллочкой вернусь в родную Казань, – подумал он, строя смелые планы на будущее. – Какой же я счастливый человек, если Аллах наградил меня такой дочерью!

Хотя Алла родилась не у моря, а в Москве, для нее не было ничего слаще его солоноватого привкуса на губах, когда она рано-рано утром прыгала с утеса в шипящую пеной морскую воду. Она хотела бы стать русалкой, но приходилось оставаться человеком. Зачем? Этот вопрос она задавала себе много раз, но ответа никогда не получала. Алле почему-то казалось, что если плыть навстречу Судьбе, на пути обязательно встретится Любовь. Почему у нее любовь ассоциировалась с морем? Алла не знала, но она бы уплыла навсегда, навек погрузилась в морскую бесконечность и, быть может, именно там встретила бы свою любовь, раз среди людей та лишь маячит призраком, который оборачивается обманом и предательством.

Вдруг Алле представились заплаканные глаза мамы, ее звенящие на ветру серьги и пересохшие от морского ветра губы. А еще вспомнились глаза глуповатых сестер, упрямо доказывающих друг другу, что каждая из них намного лучше другой. Вспомнился старый бабушкин пес Карниз, гавкающего на всех, кроме нее. Алла плыла к беспечному будущему в никуда, но в последний момент передумала и вернулась назад, к берегу. Руки ломило и все тело болело, но на душе стало намного легче от мысли, что мама хотя-бы из-за нее не будет плакать, сестрам не достанутся ее серьги с топазами и прочие дорогие сердцу безделушки, а всем остальным ведь по-любому все равно, что с ней, жива она или нет. Так зачем же жертвовать собой, если это всем безразлично, а родным лишь принесет горе?!

Алла в мокром купальнике шла по пляжу, игнорируя любопытные взгляды людей на промокшую насквозь девушку со льющимися из глаз слезами. Слезы свернулись и спрятались ближе к отелю. Она попыталась надеть поверх лица лучезарную улыбку, чтобы не огорчать маму и не пугать сестер, как и людей вокруг. Что стоит ее жизнь в сравнении с их страданиями?! Думая об этом Алла пошла в свой номер, приняла душ и представила себе, что сегодняшнего дня никогда не было, как и всех дней, принесших ей столько боли и разочарования. Ведь все равно будет завтра, а в нем не появится даже тени того, что рвало на части ее душу еще день назад. Завтра будет завтра! Зачем же думать о том, что так и не произошло, а, главное, никогда не произойдет?! Хуже только оборачиваться назад, заглядывая в наполненные любовью дни, протекавшие среди самых близких людей, вспоминать тех, кого нет и кого уже никогда не увидишь в этой жизни.

– Эх, папа, папочка, как же мне тебя не хватает… – смывая слезы из лейки душа, подумала Алла.

В свой прошлый приезд в Евпаторию пять лет назад Алла была беспечным счастливым ребенком с неукротимым нравом и туманными планами на будущее, но рядом был папа и это время в ее жизни запомнилось, как самое счастливое.

Тимур Алиев, забрав дочь из Таганрога, как и обещал ей, отвез в Крым, в Евпаторию. Они поселились в роскошном доме у моря, принадлежащем одному его хорошему знакомому, Самвелу Минояну. Хозяин дома временно не мог составить им компанию, отбывая наказание в Крестах за «незначительные», как он сам сказал Тимуру по телефону, правонарушения, связанные с незаконным оборотом оружия, но он не возражал, чтобы его «товарищ по оружию» воспользовался его гостеприимством и пожелал ему с семьей хорошо отдохнуть на солнечном крымском побережье.

Дом великолепный: сложенный из белого кирпича двухэтажный особняк в лучших традициях 90-х с элементами кричащей роскоши, но фантастически комфортный для проживания. Особенно Алле понравилась выложенная белым мрамором терраса с видом на море, но ее главной любовью стало само море. Здесь, среди скалистых гор и выступающих из воды утесов Черное море казалось особенно сказочным, не таким ласковым, как в Сочи или величественным, как в Одессе. Напротив, оно демонстрировало характер, с силой ударяя волнами в скалистый берег и с возмущенным шипением отступало, чтобы затем вновь попытаться нанести сокрушительный удар равнодушным безмолвным камням.