Елена Сазанович - Улица вечерних услад

– Важно, что она это поняла, – хихикнул Кит, когда мы глазели вслед Оле. Утиной походкой удаляющейся от нас.

Хотя что она поняла. И что важно для Кита. Для меня так и не дошло.

… Какое утро я уже вновь торчу без дела в этом кафе? И какое утро мне вновь не удается выдавить из себя ни слова? Что ж. Видимо, мои воспоминания так и останутся незавершенным рассказом.

– Опять не получается? – прервала мои мысли официантка.

– Творческий кризис, милая, – как можно печальнее вздохнул я.

Она мне понимающе кивнула. Словно сама не раз в жизни переживала творческие взлеты и падения.

И я вновь погрузился в свои невеселые мысли. И откуда мне знать, где сейчас Вера? И жива ли она вообще? Возможно, Кит смог бы мне в чем-то помочь. Но от мертвого Кита теперь ничего не дождешься. И чем отчетливее я понимал бессмысленность своего желания видеть Веру. Тем больше мне этого хотелось. Воспоминания сделали свое дело. Мое прошлое мне теперь виделось так ясно, в таких мельчайших подробностях. Что казалось, вот-вот отворится дверь. И войдет мой умница и красавец отец. Виновато улыбнется и скажет:

– Что-нибудь случилось, мой мальчик?

И я, как в детстве, уткнусь лицом в его крепкую грудь. И успокоюсь.

А, может быть, ворвется Кит, сверкая бешеными черными глазами. И заорет на весь мир:

– Ты, что, старик, свихнулся который день так сидеть?!

И я ему подмигну в ответ. И соглашусь, что непременно свихнулся.

А, может быть, заглянет Вера. Но что она мне может сказать, я уже не представлял. Впрочем, это было бессмысленным. Дверь кафе оставалась закрытой. Отца давным-давно не было в живых. Да и Кит тоже уже предстал перед Всевышним. И наверняка отчитывается за свои грехи. Которых, на мой взгляд, у него не было. А Вера? Вера… Единственный человек, способный помочь дописать мне свою повесть. Единственный свидетель моей юности. И ее нужно… Ее необходимо найти. И я найду ее. Обязательно найду. И, надвинув на лоб шляпу, я бросился к выходу.

– Куда же вы! – услышал я за спиной голос официантки.

Ох, как она не хотела, чтобы я уходил.

– Навстречу музе! – крикнул я ей уже в дверях.

… Я резко позвонил в дверь Кита. Не знаю почему, но я чувствовал, что поиски Веры нужно начать именно отсюда. Впрочем, ничего другого мне и не оставалось. Это был единственный шанс. Который мог привести меня к Вере.

Жанна удивилась, увидев меня на пороге. Но молча кивнула. И пригласила в дом.

– Только говори сразу, Лобов, – низким голосом властно приказала она мне. Усаживаясь в кресло и забрасывая ногу за ногу. – Что тебе нужно, Лобов? У меня мало времени. Не начинай издалека.

Впрочем, я обрадовался ее заявлению. Потому что непременно начал бы издалека. И наверняка так ничего бы и не узнал. А поскольку Кита не было в живых. Свой вопрос я мог задать с чистой совестью.

– Жанна, ты случайно не знаешь, Жанна… Женщину по имени Вера. Кит слегка был с ней знаком, Жанна.

Жанна поморщилась. И поправила на коленях широкую цветную юбку.

– Слегка знаком, – передразнила она меня. – Вера… Вера, говоришь? – усмехнулась она. – На обезьянку похожа…

Мой пульс участился. Такого ответа я никак не ожидал. И никак не мог скрыть своей радости.

– Именно, Жанна. На обезьянку. Маленькую шоколадную мартышку.

– Чему ты радуешься, Лобов? Этот тип женщин меня абсолютно не интересует. Я вообще не понимаю, как на них еще обращают внимание. От Кита я такой беспросветной глупости не ожидала. Впрочем, разве он был умен? – и Жанна завелась. Она с нескрываемым раздражением наделила Кита и Веру самыми непривлекательными эпитетами. Она знала, что у них было далеко не легкое знакомство. Значит Кит встречался с Верой после ее ухода от нас. И почему? Почему он не сказал это мне?

– Кит встречался с Верой? Да, Жанна?

Жанна фыркнула. И подошла к окну.

– Хочешь курить, Лобов, – и она, не дожидаясь моего ответа, зажгла сигарету. И я заметил, что ее пальцы слегка дрожат.

– Я их случайно встретила вместе, Лобов. И не смотри на меня так! Ты же знаешь, я выше ревности! И выше всяких мартышек Китова! Они для меня просто не существуют! И я совершенно случайно встретила их вместе. Совершенно случайно!

Жанна слишком настойчиво убеждала меня. И слишком заметно дрожали ее руки. И я засомневался, случайно ли? Да. А я был уверен, что Жанна непробиваема. Что ж. И писатели иногда ошибаются. Даже такие проницательные, как я.

– Ну, конечно, случайно, Жанна. Ты же меня знаешь. Разве я посмею что-нибудь подумать…

Жанна гневно на меня сверкнула глазами.

– Именно, Лобов. Я тебя хорошо знаю.

Я вздохнул. И промолчал. Я знал, что сейчас с Жанной лучше не спорить. Иначе она может очень запросто вышвырнуть меня за дверь, так ничего и не сказав. Уж кто-кто, а я Жанну хорошо знал. Она точно не будет считаться с моими литературными способностями. Тем более, что она в них всегда сомневалась.

– Что, Лобов? Напал не след? Вновь нарвался на излюбленный тип женщины? Пустой, как пробка. И развратной, как… – Жанна запнулась, не решившись на продолжение. Такие обороты были не в ее стиле.

Я вновь промолчал. Мне только оставалось ждать. Ждать, пока она сама не успокоится. Пока выскажется до конца. И в ее монологе я пытался уловить что-то для себя важное.

– Кит казался таким счастливым рядом с этой обезьянкой. Я никогда таким счастливым его не видела, – Жанна наморщила лоб, словно от невыносимой боли. Жанна все-таки любила своего мужа.

– Он смотрел только на эту обезьянку. И никого рядом не замечал. Он даже не заметил меня, хотя я находилась совсем рядом. Я присела на соседнюю лавку. И не отрываясь наблюдала за ними. Кит влюбленными глазами… Да, Лобов, я знаю, что такое влюбленные глаза? Именно такими глазами он и пожирал эту мартышку с ног до головы. А она… Она, по-моему, совсем к нему оставалась равнодушной. Она погладила его по растрепанной шевелюре, совсем как маленького. И мне почему-то именно в этот момент показалось, что она гораздо старше его. Хотя на вид ей было не больше. Я помню, что тогда внезапно пошел дождь. И она, как дурочка, вскочила со скамейки. И подставила лицо дождю. По-моему, она просто не хотела смотреть на Алешу. А потом они громко рассмеялась. И куда-то утащила его. Может быть, она просто заметила меня. Она была такой хитрющей, эта мартышка! А у меня, сам понимаешь, не было никакого желания бежать за ними вприпрыжку. А может быть, я очень стара. Как ты думаешь, Лобов?

Жанна замолчала. И зажгла следующую сигарету.

– По-моему, она дурочка, Костя. А Алеша, насколько я его знаю, никогда не любил дурочек.

– Конечное Жанна, – с готовностью поддержал я ее. – Кит сколько раз говорил мне, что любит исключительно интеллектуалок.

– Правда? – словно за соломинку, уцепилась за мои слова Жанна. И мне впервые в жизни стало по-настоящему ее жаль.