Юлия Роскошная - Дорогая мама. Основная проблема романа – это конфликт родителей и детей, а так же в романе затронуты и другие не менее актуальные темы

За два дня до свадьбы из Стамбула приехали родители, а так же братья и сёстры Хасана. Обычно, восточные семьи большие, семья Хасана не была исключением. У него было две сестры и один брат. Так же, приехала из Афин и сестра Марии, вместе со своей дочерью. Естественно, они остановились в доме семьи Василиадис, а это причиняло много неудобств: начиная с очереди в ванную, и заканчивая делением вещей. Двоюродная сестра Алексис и Делии, двадцатилетняя гречанка Сабрина была наглой девушкой! Причиной конфликта Алексис и Сабрины было то, что Сабрина, запросто, могла войти в комнату сестёр без стука, и взять, без разрешения, любую, понравившуюся ей, вещь! Если Делия предпочитала молчать, что бы не ссориться, то Алексис, без конца, ругалась с Сабриной. Мать Сабрины, Стелла, была не лучше, это была грубая и не приятная женщина! Стелла превосходно знала русский язык, говорила, конечно, с греческим акцентом, но слова были понятны. Стелла много курила, ругалась матерными словами, и, если, сначала она этим веселила семью Василиадис, ведь так странно от коренной гречанки слышать русский мат, то, позже, эта же черта характера их стала раздражать. Всё-таки, женщина не должна быть грубой и материться, даже если она живёт одна много лет! А Стелла была в разводе уже восемнадцать лет. И не удивительно, что за эти восемнадцать лет она не смогла устроить свою личную жизнь. Какому же адекватному и здравомыслящему мужчине будет приятно общество грубой и вульгарной тётки? Именно тётки, а не женщины, ведь подобных экземпляров язык не поворачивается назвать женщинами!

По восточным традициям, накануне свадьбы устраивают ночь хны. В доме невесты собрались её родственницы, а для того, что бы эта ночь была колоритной, и прошла в настоящих восточных традициях, Алексис пригласила свою будущую свекровь Лейлу, а так же сестёр Хасана. Лейла не была красивой (не смотря на то, что восточные люди, как и итальянцы, самые красивые в мире, это было во все времена. Впрочем, не в красоте счастье, более того, внешняя красота, даже мешает реализоваться в жизни…) Лейла была невероятно ухоженной, но с полной фигурой (всё-таки, эта женщина родила четверых детей: двоих сыновей, Карима и Хасана, и двоих дочерей, Эсмегюль и Айдан), с гибкой талией и плоским животом. Глядя на Лейлу, стало понятно от кого Хасан перенял жгучий турецкий взгляд и внешность. Хасан, внешне, был похож на мать: раскосые, карие глаза, высокий лоб, прямой нос, вздёрнутый к верху подбородок и смуглая кожа. Черты лица Лейлы были более нежными, а черты лица Хасана, по-мужски, более грубыми. Остальные дети переняли внешность Саида. Так же на девичник были приглашены двадцатишести -летняя Эсмегюль и двадцатитрёх- летняя Айдан, которые, так же не были красивыми, но они очень следили за своей внешностью, особенно за длинными, тёмными, волосами и смуглой кожей, их фигуры были стандартными как для восточной женщины – пышная грудь, узкая талия и широкие бёдра. Алексис и Лейла были знакомы заочно, по рассказам Хасана. Ночь хны была отличным поводом для того, что бы познакомиться. В доме семьи Василиадис изменили обстановку: сейчас в доме горели свечи, а так же стояли подносы с фруктами и орехами, на больших подушках сидели Алексис, Делия и Сабрина, накрытые большой шалью, и Лейла должна была угадать кто из этих троих девушек её невестка. Это обряд смотрин, который, обычно, проводится заранее, но, так как семья Акалын приехала за два дня до свадьбы, обряд провели в ночь хны. Сразу Лейла поглядывала на Сабрину, она была уверена, что за большой шалью находится именно Алексис. Однако, потом, женщина поменяла своё мнение, и смогла угадать где находится Алексис, на самом деле. Ночь хны – это девичник, в восточной культуре. Алексис была облачена в платье красного цвета, а её лицо было прикрыто красной вуалью. Эсмегюль, с восторгом, вскрикнула: " Это же наша невестка!» Айдан, с таким же восторгом, проговорила: " Как же хорошо смотрится на Алексис это платье!» А вот Мария сверлила дочь недовольным взглядом, но Алексис не обращала на это внимание. Лейла принялась рисовать красивые узоры хной на руках и стопах невестке, затем Эсмегюль и Айдан стали рисовать узоры хной на руках и стопах Марии и Стелле, а до этого, они, Сабрине и Делии (как и друг дружке) разрисовали только кончики пальцев, так как они были не замужем, а не замужним девушкам принято разрисовывать только кончики пальцев.

– После того, как разрисованы узорами руки и стопы невесты, нужно рисовать рисунки замужним женщинам, которые счастливы в браке, а потом – незамужним девушкам. Принято считать, что этот обряд приносит счастье в браке. – пояснила Лейла, и принялась рисовать узоры на руках своей старшей невестке, которая, так же, была приглашена на восточный девичник. Берберка Самира была замужем за тридцатичетырёх – летним Каримом уже десять лет. Берберы – это коренные жители Марокко, у них белые волосы и светлая кожа. И Самира была кареглазой блондинкой, что очень удивило родственников Алексис, ведь белокурая Самира необычно смотрелась на фоне семьи Акалын, а они все были кареглазые, со смуглой кожей. Карим и Айдан имели чёрный цвет волос, как Лейла, а цвет волос Хасана и Эсмегюль был, как у Саида, коричневый. Карим и Самира познакомились в Москве, когда учились в институте, после окончания учёбы решили пожениться и остаться жить в Москве, так и поступили. Свою восточную свадьбу они праздновали в Москве…

– В первую брачную ночь жених должен отыскать свои инициалы в рисунках хной, которые нарисовали невесте, – продолжила Самира, – если не найдёт, должен сделать невесте подарок. Карим не нашёл, и подарил мне золотой браслет с бриллиантами.

– Разве жениху и невесте больше нечем заняться, в брачную ночь, кроме как искать инициалы, бл… дь! – выкрикнула прокуренным голосом Стелла, после чего, залилась грубым смехом. Её поведение не понравилось Лейле, а так же её невестке и дочерям, но они сделали вид, что не заметили этого, всё-таки, в этом доме они были гостьями. Эсмегюль решила перевести тему, и объявила танец живота, после чего, включила музыку и принялась танцевать восточный танец, к ней присоединилась и Самира, а за ней и Айдан с Алексис. А Стелла не унималась:

– Вот восточные нравы! Только и могут что ж… пами вертеть!

После танца, девушки, а так же Лейла, принялись петь грустные восточные песни, от которых на глазах Алексис, Сабрины и Делии стали наворачиваться слёзы, и девушки расплакались. Лейла принялась гладить по спине плачущую Алексис, приговаривая:

– Плачь, девочка, плачь. Чем больше слёз ты прольёшь в ночь хны, тем счастливее будешь в браке.

– Лейла, говорят, что восточные жёны для своих мужей как рабыни, – этот вопрос не давал покоя Марии, и она, наконец, решилась завести этот разговор.