Даниэла Стил - Сезон страсти

– Кейт? – Это был глубокий мужской голос, и она улыбнулась. В конце концов она теперь не одна.

Кейт открыла дверь и увидела его, Николаса Уотермана. Он показался ей еще выше, чем во время ленча, но глаза остались такими же, какими она их запомнила: теплые и добрые, глаза друга.

– Как дела?

– Я в отчаянии. – Кейт пригласила его войти, закрыла дверь с видом конспиратора и вспомнила о розах. – Спасибо за цветы. Ну, как я выгляжу? – События развивались слишком стремительно, и ей хотелось зарыться в норку, спрятаться от всех. – О, я этого не выдержу.

Она опустилась на кушетку и легонько застонала. Ник засмеялся:

– Ты замечательно выглядишь. Настоящая красавица. Пойми это. Собака и погода. Верно?

– Замолчи. – Украдкой она заметила, что он на нее смотрит как-то странно. – Что-нибудь не так?

– Распусти волосы.

– Сейчас? Я же их никогда не уложу снова. – Кейт пришла в ужас.

– В этом и смысл, глупышка. Давай. К этому платью идут длинные волосы. – Он сел рядом на диван, наслаждаясь ее замешательством.

– Ты поступаешь так с каждой, которая приходит на шоу? – протянула она разочарованно.

– Конечно, нет. Но не всякий приходит на шоу с такой мощной поддержкой, как собака и погода.

– Прекрати, пожалуйста! – Теперь она расплылась в улыбке. И снова отметила про себя, что ей нравятся его лучистые глаза.

– Распусти волосы. – Он смотрел на нее, как старший брат, дающий дельные советы. Кейт не хотела капризничать и дала себя уговорить.

– Хорошо, но я буду растрепанной.

– Ты ничего не понимаешь.

– А ты сумасшедший.

Ник пошел в ванную комнату побриться, а Кейт стала перед зеркалом расчесывать волосы. Потом он завязал галстук. Она смотрела на него и улыбалась, волосы падали ей на плечи мягкими, нежными волнами. Он ласково улыбнулся, оценивающе оглядывая ее.

– Легкий беспорядок, но великолепно. Сама взгляни. Она посмотрела в зеркало и нахмурилась.

– Я будто только что встала с постели.

Он хотел возразить, но промолчал. Просто улыбнулся еще шире:

– Ты выглядишь бесподобно. Считай, что уже продала свою книгу половине мужчин Америки. Другая половина или слишком стара, или слишком молода. Но те, что еще не лягут спать и будут смотреть шоу, тут же бросятся ее покупать.

– Ты находишь, что я хорошо выгляжу?

– Очень. – Ему очень понравилось платье. Кейт была в нем изысканна. Высокая и изящная, элегантная и сексуальная. Сама она этого не осознавала, но она относилась к числу тех женщин, за которых мужчины готовы драться. За ее юмором крылись тонкость и застенчивость, в ней уживались умение держаться и неуверенность в себе. Ник не устоял и взял ее руку. – Готова?

Ей не мешало бы заглянуть в туалет, но нельзя же ему в этом признаться. Кейт с улыбкой кивнула.

– Готова. – Она едва дышала.

– Тогда вперед в «красную» комнату.

Там было шампанское, кофе и бутерброды. Лежали журналы, аспирин и какие-то другие лекарства. И там были люди, с которыми Кейт никогда не предполагала оказаться рядом. Журналист из Нью-Йорка, комик, которого она знала всю свою жизнь, только что прилетевший из Лас-Вегаса для участия в шоу, звезда эстрады, знаменитая актриса и писатель, проживший четыре года в Африке, работая над книгой о зебрах. Все эти люди были на слуху и на виду. Здесь не было ни одного неизвестного человека. Кроме нее, усмехнулась она про себя.

Ник представил ее и подал стакан имбирного пива. Ровно без пятнадцати семь он вышел из комнаты. Знаток зебр сел напротив, болтая о всяких пустяках, а звезда эстрады не спускала с Кейт глаз, разглядывая ее с головы до пят.

– Похоже, продюсер к вам неравнодушен, милочка. Старая страсть или новая? Вы поэтому попали на шоу? – ядовито осведомилась звезда, а актриса ухмыльнулась. В городе появилось новое лицо, и им это не понравилось.

Кейт улыбалась, но ей хотелось умереть. Положив ногу на ногу, она подумала, не видят ли они, как дрожат ее колени. И вдруг ее выручили журналист и комик, как будто их Бог послал с небес специально для этой цели. Журналист попросил помочь ему с паштетом, а комик засыпал ее забавными анекдотами. Все трое весело общались друг с другом, оставив двух женщин кипеть от ярости. Кейт больше их не замечала, занятая болтовней. Ник был прав: каждый мужчина в этой комнате дал бы свою руку на отсечение, лишь бы уйти вместе с ней с этого шоу. Но Кейт так волновалась, что не понимала, какое произвела впечатление.

Комик смотрел на Кейт с улыбкой; она со смехом отхлебнула пиво. О Господи, а что, если она начнет икать? Кейт быстро поставила стакан и схватила бумажную салфетку влажными руками.

– Не волнуйся так, детка. Тебе понравится, – тихо прошептал комик с теплой улыбкой. По возрасту он годился ей в отцы, но она почувствовала, что его рука легла ей на коленку. Она не сказала бы, что ей это понравилось, но тут наступило эфирное время. Море огней, казалось, обрушилось на комнату, и все замолчали.

Певица вышла первой. Она спела две песенки и удалилась, поболтав с Джаспером пять минут, который был «безмерно благодарен за то, что она вовремя остановилась». Следующим был журналист. Будучи регулярным участником шоу, он вел себя непринужденно и был очень забавен. Затем актриса. Комик. А затем... О, Боже мой... нет! Человек в дверях с наушниками на голове подозвал Кейт. Меня? Сейчас? Но я не могу!

Кейт онемела. Она не слышала, что ей говорят. И что всего хуже, не слышала себя. Ей хотелось завыть, но, к своему изумлению, она обнаружила, что смеется, болтает, объясняя детали, которые она опустила, когда писала книгу, рассказывает о своих чувствах, которые испытывает, живя в деревне. Оказалось, что детство Джаспера прошло в местах, похожих на описанные ею. Кейт говорила о писательском труде, о самодисциплине, которой требует эта профессия, и даже о том, как приятно оказаться в Лос-Анджелесе. Она отпускала шуточки в адрес дамочек, которых видела возле бассейна, позволила себе сделать некий возмутительный намек, а пауза после него усилила значение, и зрители легко все поняли. Она была потрясающа, все время оставаясь сама собой. А где-то в стороне, среди прожекторов, неразберихи и камер стоял Ник, делал ей одобрительные знаки и с гордостью улыбался во весь рот. Она справилась!

Потом к ней присоединился специалист по зебрам, а Кейт к этому времени уже чувствовала себя как дома, смеясь и получая удовольствие от участия в беседе. Журналист и комик поддерживали ее, а она и Джаспер так спелись, что, казалось, знали друг друга много лет. Это было одно из тех шоу, которое удалось с самого начала до конца, и Кейт стала его бриллиантом. Она все еще находилась в ударе, когда кончился эфир. Джаспер расцеловал ее в обе щеки.

– Ты была великолепна, моя дорогая. Надеюсь увидеть тебя снова.