Светлана Соловьева - Повернуть судьбу

В два часа дня, как и было условлено, к магазину подъехал черный Мерседес. Светлана поехала на вторую встречу с родной матерью.

Светлана Викторовна ждала её. Одета сегодня она была проще, но с такой же английской аккуратностью; в светло-серый костюм, сшитый чётко по фигуре, и водолазку из лёгкого шифона серого цвета. Глаза чуть оттенены серыми тенями и подведены чёрным карандашом, что делало их немного удлинёнными.

– Светочка, сегодня мы сначала пообедаем, а то вчера остались и без обеда, и без ужина, – улыбнувшись, на ходу проговорила хозяйка, приглашая Светлану на кухню. – Это я виновата, забыла тебя покормить.

– Ничего страшного, меня девочки дома накормили, – проходя за хозяйкой, ответила та.

– А мне можно будет их увидеть? – сказав, Светлана Викторовна испугалась, что торопит события и молча поглядывала на дочь. Но видя, что та не знает, что ответить, виновато добавила: – Позже, может быть?

– Да, если вы, на самом деле, их бабушка? – взглянув на неё, со спокойствием и полной уверенностью в голосе, ответила Светлана.

– Ты не сомневайся, Светочка! – сначала растерялась, но взяв себя в руки, ответила Светлана Викторовна. – Я, для подтверждения своих слов, сделала генетическую экспертизу. Это не только мои слова и утверждения, это – доказанный факт!

– Каким образом вы смогли сделать экспертизу? – удивившись, взглянула на неё и спросила Светлана.

Светлана Викторовна достала из шкафа конверт и выложила на стол его содержимое.

– Откуда у вас моя расчёска и мой платок? – глядя на лежащие перед ней предметы, удивившись спросила Светлана.

– Это мои люди, прости, добыли для экспертизы, – виновато посмотрев на дочь, ответила Светлана Викторовна. – Вот посмотри, почитай. Это – заключение.

Светлана взяла бланк и начала внимательно читать.

– Да, совпадение 99,9%, – остановив взгляд на заключение экспертизы, ни то с досадой, ни то с облегчением, произнесла она.

– Можешь не сомневаться, – наблюдая за дочерью, сказала Светлана Викторовна, – это я тебя родила и очень сожалею, что не вырастила. Ты, Светочка, даже не представляешь, как я об этом сожалею?!

– Не расстраивайтесь. Учила и воспитывала я себя сама, а трудная жизнь только закалила, научила выживать.

– Расскажи, что было дальше.

– Мне совсем не хочется больше ничего рассказывать, – с грустью произнесла Светлана. – Зачем вам это?

– Нет, Света, я хочу знать, – решительно проговорила Светлана Викторовна. – Я хочу всё знать! Пожалуйста, не жалей меня, рассказывая всё как было. Всю правду!

– Хорошо, – с досадой ответила та. – Хотя, если честно, я не планировала больше ничего рассказывать. Грустно и больно всё это вспоминать.

– Рассказывай, Света, ещё раз говорю, не жалей меня. Говори, я слушаю.

– Как хотите. Хотите слушать – слушайте?! – вздохнув, ответила та. – Дальше ничего не изменилось. Взрослея, я по-другому реагировала на мамины поступки. Домашние дела, в основном, были на мне. Два раза в год мы делали ремонт: белили стены, красили окна, пол. Мама была очень чистоплотной, любила порядок. Белили мы с ней вдвоём, наверное, лет с двенадцати. Я, наравне с ней, махала кистью. Она со стола по верхам, я по низам. После побелки, моей обязанностью было отмыть батареи и пол от известки во всём доме. В воду она наливала сильно пахнущую жидкость, по-моему – аммиак. Говорила, что так лучше и быстрее отмоется, но я не замечала отличия, только помню, как щипало глаза и руки. Было очень тяжело! Когда уже не было сил, я ползком передвигалась с дощечки на дощечку, от усталости дрожа всем телом. Но мне никогда никто не помогал и, сжав зубы, приходилось справляться самой. Лет с тринадцати – четырнадцати, меня уже заставляли двигать мебель, даже шифоньер! Сейчас я понимаю, почему меня не жалели и не берегли, – замолчав, она взглянула на Светлану Викторовну.

– Да, да, – понимая, что сказано это было с укором в её адрес, печально ответила та, – это я виновата во всём, только я одна. Если бы я знала! – она опустила глаза и заплакала.

– Не надо, поздно плакать? – вздохнув проговорила Светлана. – Я уже давно выросла и здоровье у меня от тяжелой работы не подорвалось, грех жаловаться. А то, почему ко мне так относились, теперь понятно. Это всегда было для меня загадкой, а сейчас всё легло как в пазлах. Мысленно, я называла себя Золушкой и в глубине души надеялась, что, как и у неё, у меня должно всё измениться и обязательно произойдёт какая-нибудь сказка!

– А отец, брат, почему не помогали? – с грустью посмотрев на дочь, спросила Светлана Викторовна.

– Отец всегда был пьян, а брат, в дни ремонта, исчезал из дома и появлялся только поздно вечером, когда было уже темно. Его вообще никогда не заставляли что-то делать, его же любили! Что ещё рассказать? Хочется вспомнить что-то хорошее, но хорошего и доброго в моём детстве совсем не было. Помню случай, когда мы с мамой и братом шли куда-то все вместе. Она дала нам по конфетке. Брат прыгал, скакал и выронил свою конфету в грязь. Я маленькой сладкое не очень любила, поэтому свою конфету оставила, не хотела на ходу есть. Да-к вот, мама отобрала у меня конфету и отдала брату. Он ел и смеялся, показывая на меня пальцем. Обидно и неприятно было ни от того, что я осталась без конфеты, а от того что брат, не прячась от мамы, смеялся, а она никогда не делала замечаний. И так было постоянно!

Светлана Викторовна встала, подошла к плите налить суп, но было заметно, что она пытается совладать с волнением. Чем больше рассказывала Светлана, тем тяжелее ей было сдерживаться.

– Давай обедать. Я приготовила борщ, – пытаясь отвлечься, предложила хозяйка, ставя перед дочерью тарелку с ярко бордовым супом. – Сто лет его не ела и тем более не варила. Мой муж не признавал борщ как суп, называл – овощным отваром, поэтому мы его никогда ни готовили. А на второе я сделала куриный рулет. Попробуешь, если понравится дам рецепт; делается за пятнадцать минут, а украсит любой праздничный стол.

– В самом деле очень вкусно! – попробовав рулет, сказала Светлана. – Он, правда, так быстро готовится?

– Да! Хочешь рецепт?

– Конечно! У меня девочки сейчас на кухне проводят времени больше чем я. Всегда что-то экспериментируют, что-нибудь новенькое пробуют приготовить. Им понравится.

Светлана Викторовна достала из шкафа блокнот с ручкой и положила перед Светланой.

– Сырую куриную грудинку режешь на кубики по два сантиметра, – начала она рассказывать. – Солишь, добавляешь мелко нарубленный болгарский перец. Для красоты лучше использовать перец трёх цветов: зелёный, жёлтый и красный. Всё – начинка готова! Берёшь квадратную коробку из-под любого сока. В неё укладываешь курицу, слои засыпаешь сухим желатином. Немного утрамбовываешь, чтобы не осталось пустот. На одну грудинку уходит полторы – две столовые ложки желатина. Коробку ставишь в кастрюлю, на паровую баню и варишь двадцать – тридцать минут. Сверху нужно поставить груз, чтобы мясо было прижато и коробка не опрокинулась. Вода должна быть выше содержимого в коробке, иначе будет сухая кромка рулета. Можно экспериментировать с любым видом мясо. Нужно только учитывать время приготовления и то, что коробка картонная, от долгой варки может развалиться. Например, очень вкусно, если с курицей смешать куриные сердечки, только их нужно предварительно отварить.