Джин Стоун - Грехи юности

В этот момент в коридор выполз какой-то старик. Подойдя к телевизору, он сделал звук погромче, отхлебнул что-то из своей чашки и снова вернулся в холл.

— Да откуда тебе знать! Ты ведь не знаешь всего, что произошло в Ларчвуд-Холле!

Чарльз, отвернувшись от нее, смотрел невидящим взглядом на экран телевизора.

— Знаю.

— Не думаю. — Джесс проследила за его взглядом: на маленьком квадратном экранчике замелькали вечерние новости. — Я убила человека.

Чарльз склонил голову набок.

— Мне это известно.

— Что?! — поразилась Джесс.

— Я знаю, что ты убила человека, — безразличным голосом проговорил Чарльз. — Портновскими ножницами, верно? Он хотел убить одну из девушек. Ведь так?

Джесс открыла рот от удивления.

— Ты знаешь? Откуда?

— Твой отец сказал, — пожал плечами Чарльз.

— Отец? Когда?

— Перед свадьбой. Он решил, что я должен знать.

Джесс покраснела.

— И ты ни разу не намекнул, что тебе об этом известно? Почему? Он что, заплатил тебе?

Перед глазами встала чековая книжка отца, в которой аккуратными буквами была написана фамилия «Брайант». На секунду Джесс показалось, что она вот-вот упадет в обморок.

— Сколько он заплатил тебе, чтобы ты женился на мне?

Сколько заплатил за то, чтобы ты взял в жены его распутную дочь и убийцу?

— Ничего он мне не заплатил, — отрезал Чарльз, скрестив руки на груди. — Я любил тебя.

Больше всего на свете Джесс хотелось бы, чтобы его слова оказались правдой.

— Ты думаешь, мне это легко далось? — продолжал Чарльз свистящим шепотом. — Жить все эти годи по твоим меркам?

— По моим меркам? Каким? Единственное, чего мне хотелось, это иметь дом и семью.

— Да брось ты! — фыркнул Чарльз. — Единственное, что тебе было нужно, это найти человека, на фоне которого ты выглядела бы нормальной, добропорядочной женщиной.

Джесс показалось, что она ослышалась.

— Нет, Чарльз, — покачала она головой. — Ты ошибаешься. Это тебе нужен фон, а не мне, это тебе необходимо производить впечатление на окружающих, это тебе нужно, чтобы люди, даже те, которым до тебя нет дела, считали тебя совершенством.

В этот момент в вестибюль вошла медсестра в розовом форменном платьице и принялась поправлять журналы на маленьком пластиковом столике и складывать их в стопку.

Чарльз тут же пригладил волосы, весь подобрался и откашлялся. Впервые Джесс поняла, насколько она права. Чарльзу необходимо постоянно производить впечатление на кого-либо: на председателя комиссии или на медсестру больницы — не важно, на кого.

Джесс вспомнила, как они познакомились. Ей было тогда восемнадцать лет. Впервые они увидели друг друга на вечере, устроенном в честь дочери одного из компаньонов отца, — она начала выезжать в свет. Чарльз входил в число поклонников девицы. Красивый, обаятельный, с открытой улыбкой, он сумел завоевать сердце Джесс. Он учился тогда в Принстоне на последнем курсе. Ходили слухи, что отец его потерял состояние в каких-то сомнительных сделках в Центральной Америке, но это для отца не имело значения.

Достаточно было фамилии Чарльза — Ренделл, ее до сих пор произносили на Уолл-стрит с уважением. Деньги — дело наживное, а вот уважение нужно заслужить.

После знакомства наступило время ухаживания. После истории с Ричардом Джесс считала, что никогда больше не сможет никого полюбить. Но Чарльз своими изящными манерами и привлекательной внешностью легко покорил ее. Джесс тогда было важно осознавать и быть уверенной в том, что она любима, и она поддалась обаянию Чарльза…

Муж повернулся к ней, перестав наконец разглядывать медсестру. Холодный, далекий.

— Ведь ты женился на мне из-за денег, правда? — спросила Джесс.

Он поправил на смокинге черную бабочку.

— Я знал, что когда-нибудь ты обязательно уличишь меня в этом, только не представлял, когда именно. Оказывается, тебе понадобилось для этого двадцать лет.

— Значит, это правда?

— Глупый вопрос. Не знаю, женился бы я на тебе, будь ты бедна как церковная крыса… В то время я был нищим, а не ты; у тебя и тогда была куча денег. Так что вопрос этот никогда не вставал.

Джесс почувствовала слабость. Она взглянула на мужа и внезапно поняла, что абсолютно его не знает. Все эти годы она прожила неизвестно с кем.

В вестибюль вошел врач.

— Миссис Ренделл, — обратился он к ней.

Джесс на мгновение закрыла глаза. «Маура… — подумала она. — Сейчас нужно думать только о ней». Она быстро встала и покрутила свое любимое кольцо.

— Да?

— С вашей дочерью все будет в порядке, — участливым голосом произнес он. — Но вам нужно с ней поговорить, ободрить ее, успокоить.

Джесс кивнула. Ну конечно! Обязательно. Именно этого была лишена ее мать — живого участия, возможности поделиться с кем-то своей болью. Да и она сама… Как тяжело ей было после убийства отчима Джинни: абсолютно не с кем было поговорить. Джесс подумала о своем младшем сыне, тринадцатилетнем рыжеволосом Тревисе. Ему тоже необходимы ее забота, нежность и участие. Теперь-то она постарается, чтобы он их получил. Никаких тайн в их семье больше не будет.

— И еще одно, — произнес доктор уже более мрачно. — Ребенка у нее не будет.

— Как не будет? — дрогнувшим голосом спросила Джесс.

— Мне очень жаль. Ей дали снотворное, и сейчас она спит. Ночью мы переведем ее в другую палату. Если хотите, можете остаться с ней.

— У нее был выкидыш?

— Да, в результате травмы. Но с ней все будет в порядке.

И, повернувшись, доктор исчез в глубине коридора.

Джесс взглянула на мужа, ища сочувствия, поддержки, но лицо его выражало лишь самодовольное удовлетворение.

— Марк, сядь. Мне нужно с тобой поговорить, — сказала Сьюзен.

— Я не хочу есть. Если захочу, перехвачу что-нибудь по дороге.

— Не хочешь, как хочешь. Впрочем, разговор не об этом.

— А о чем? Снова будешь доставать меня насчет папы?

— Насчет папы?

— Ну да, ведь он мне нравится, а тебя это раздражает.

Просто кипятком писаешь от злости!

— Марк, прошу тебя, следи за своей речью. Нет, к твоему отцу этот разговор отношения не имеет.

Ухватившись за спинку стула, Марк отставил его от стола и одним прыжком взгромоздился на стол.

— Ну если это не про папу, то сейчас заведешь свое:

«Ты, Марк, неглупый мальчик, и я надеюсь, в этом году в школе у тебя дела пойдут хорошо». Фу, надоело! Не беспокойся, все у меня будет тип-топ. — И чуть слышно добавил:

— Только вот за физику не ручаюсь. Доктор Джонсон — такая зануда!

— Это не о школе, — покачала головой Сьюзен.

Она знала, что сын и без ее понуканий отлично справляется со школьными заданиями. Унаследовав отцовский аналитический склад ума, он при желании мог бы учиться только на хорошо и отлично. Хоть что-то положительное унаследовал от Лоренса.