Дана Алексеева - Гадкий утенок

– Уже пятый раз… Но все, как в первый, – ахнула она, и меня это сильно позабавило.

Я посадил ее на колени, равняясь взглядом с ее налитой грудью. Кажется, я точно знаю, что буду делать сегодня ночью и с кем…

И я оказался прав. Спустя час мы с Мариночкой врываемся ко мне в дом, присосавшись к друг другу и срывая одежду на ходу. С Марины летит блузка, с меня – рубашка… Мои руки бесстыдно ощупывают все пикантные формы, а моя секретарша томно дышит мне на ухо. Это будоражит фантазию и заводит все сильнее…

Возня и мельтешение неподалеку заставило нас остановиться. Замерев около стены, к которой прижимал полуголую Марину, я обернулся в сторону кухни. И что я вижу? Картина маслом… На нас ошарашенно пялится Женя. Она застыла с полным подносом еды. Заодно с полным ртом еды, о чем говорили ее круглые, как у хомяка, щеки.

– Господи, что ты здесь делаешь?! – выругался я.

Женя сказала что-то невнятное, на ходу пережевывая еду. Она заметалась по кухне с огромным подносом, не зная, куда себя деть. Выглядело все очень нелепо, как в старых несмешных комедиях.

– Я… я… – захлопала она глазищами. – Я проголодалась просто… А на голодный желудок мне не спится.

– Исчезни! – просверлил я ее взглядом.

Она дернулась от моего тона и суетливо зашлепала тапками на второй этаж. Я остервенело смотрел ей вслед, молясь про себя, чтобы она не шлепнулась со второго этажа с подносом еды. Остановившись на середине лестницы, Женя обернулась и одобрительно кивнула нам:

– Вы можете продолжать… Меня тут не было.

– Скройся куда-нибудь уже! – крикнул я ей вслед, и она дала газу наверх.

Накрыв лицо ладонью, я присел на ступеньку и тяжело выдохнул. Эта девчонка еще не начала работать, а я уже начинаю жалеть, что связался с ней.

– Кто это, Дима? – обрела дар речи Марина.

– Так, прислуга.

– Она, что живет у тебя?

– Как видишь. И ест. По ночам, – горько засмеялся я и растер себе голову, чтобы отрезвить разум.

Марина провела ласково рукой по моим плечам, спускаясь на грудь, и ниже… Я остановил ее манипуляции. Мой настрой уже не вернуть. Гадкий утенок постарался на славу, чтобы мысли ушли не в то русло.

– Марин, тебе лучше уехать.

– Расслабься, малыш…

– Вадик отвезет тебя, одевайся. – твердо сказал я, скидывая с себя ее руки.

Марина поджала губы и отскочила от меня. Она быстро подобрала свою блузку и дергаными движениями начала застегивать ее на себе.

– Ты не в обиде, детка?

– Конечно, нет, – процедила Марина. – Знаешь, тебе лучше уволить эту прислугу!

– Я подумаю, – усмехнулся я и поднял голову вверх, предполагая, что наш разговор, как минимум, слышат еще одни уши.

– Евгения, я забыла спросить, вам чай с молоком или без? – зашла в мою комнату с утра Анна – самый святой человек в этом доме.

Она очень вежлива и обходительна. Может, вся прислуга, которая работает у богатых себя так ведёт? Не знаю, но мне это, определенно, нравится! А какую еду она готовит, ммм, просто объеденье! Такого у нас точно в детдоме не было!

– С молоком, конечно. И с сахаром обязательно, прямо чтобы глаза трещали… Ну, побольше, короче, – довольно улыбнулась я.

Анна приняла информацию, а затем задала вопрос, к которому я не была готова.

– Вам сюда?

– Чё…

– Чай в постель?

– А, да-да… – немного растерявшись, ответила я. – Чай в постель.

Боже, сколько безумия в этих словах. ЧАЙ В ПОСТЕЛЬ. Внутри все ликует.

Не верю, что все это происходит со мной. Второй день в Москве, а я уже просыпаюсь в роскошном особняке, а прислуга приносит мне завтрак в постель. Все как положено. Вот уж не думала, что все лавры достанутся мне так быстро. Хотя…

Я с визгом начинаю прыгать на кровати от внезапно свалившегося счастья на меня. Из колонок вырывается бодрящая музыка, что очень кстати, ведь настроение у меня просто отменное.

Теперь я понимаю, что Дмитрий Александрович – моя судьба. Меня не приняли в училище, но нужно ли мне оно, когда у меня есть знакомый бизнесмен с деньгами и связями? Он, конечно, вредный… Но думаю, с ним можно договориться. Надо только подобрать лазейку… В конце концов, он откроет дорогу таланту, это ли не благородное дело?

В комнату постучали. Я прыгнула обратно в кровать, прикрываясь по горло одеялом. Анна заплывает в комнату с подносом, на котором красиво оформлен завтрак.

– Приятного аппетита.

– Ох, спасибо! Приятного – это точно… – прожевывая первый кусочек омлета, сказала я.

Но в этом доме не у всех прекрасное настроение с утра, как оказалось. Громко открыв двери в комнату, в комнату входит Дмитрий Александович с заспанным видом и в одних штанах. От увиденного его глаза-щелки шокированно округляются.

– Какого черта здесь происходит?!

Я вжимаюсь в кровать, натягивая одеяло посильнее. Кто-то явно не в духе.

– Анна, я тебя спрашиваю! Что, мать вашу, это такое? – рявкнул он так, что бедная Анна подпрыгнула от неожиданности.

– Д-доброе утро, Дмитрий Александрович, – неуверенно улыбнулась Анна. – Завтрак. В постель…

– Гребаное утро! – выругался он и резко ткнул по колонкам, что те сразу стихли. – Завтрак, значит…И кого же это мы с утра со всеми почестями подчуем? А? Я спрашиваю!

Он сверкнул глазами в мою сторону так, что дыхание сперло. Я зажмурилась.

– Гостью… – отвечает Анна, и я понимаю, что мне – хана.

– Гостью?! – на высокой нервной ноте повторил Дмитрий. – И где же она?!

– Дак это, в постели… – кивнула она в мою сторону.

Я отрицательно замотала головой. Чего это, она меня приплетает? Сама кашу заварила, сама пусть теперь и расхлебывает. Никто ее не заставлял завтраки носить… Все шишки на меня, что ли?

– Она – не гостья, – ткнул на меня пальцем разрушитель моих грандиозных планов. – Она будет работать у нас в доме! Что еще не ясно?

Анна замешкалась, переваривая информацию. Она пребывала в смятении от осознавания факта, как жестко прокололась. Я пустила невинный взгляд в ее сторону.

– У нас что, работа в доме закончилась?! – одним вопросом заставил исчезнуть Анну из комнату этот хозяин жизни. – Устроили тут бардак!

– Теперь ты! – он приблизился ко мне и убийственным взглядом приковал меня к матрасу. – Встала и убрала здесь все.

Я не шелохнулась. В ушах эхом отдавался быстрый ритм загнанного заячьего сердца. Я часто запыхтела, накрываясь по глаза одеялом.

– Я сказал, встала и убрала, – он дернул за одеяло, и я взвизгнула.

Он отступил назад и нахмурился, скрещивая руки на груди.

– Мне… надо одеться, – объяснила я.

– Так одевайся, – с вызовом посмотрел он на меня и ввел в краску.

– Выйдите. Пожалуйста.

Дмитрий Александрович, подобно взъерошенному коршуну, стоял над душой, мазоля меня глазами. Привык, что перед ним женщины раздеваются… Как вчера, например. Полный срам. Хоть глаза выколи. Вчера ночью долго не могла заснуть после этого… даже забитый желудок не помог.