Василий Баранов - Гадкий утенок. Сборник рассказов для женщин

© Василий Баранов, 2018

ISBN 978-5-4490-5320-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

То взлет, то посадка, сплошные дожди. Сырая палатка и почты не жди.

Я летчик-испытатель. Звание капитан. Женат. Жена Алена. Сын в третьем классе учится. Когда я впервые увидел Алену, то сразу понял, влюбился по самые уши. Не жить мне без нее. Не переживу потери этой женщины. С этого все и началось. Или началось все с маленькой невинной лжи. Мы еще не были женаты. Она знала, что я летчик. Просто летчик. Об испытательных полетах и речи у нас не было, не заходил разговор. Однажды Алена спросила:

– Костя, а летать это опасно? – Я и подумать не мог, как много будет значить в нашей жизни этот вопрос и мой ответ на него.

Мы шли по вечерней улице. Чудесное лето. Сколько раз после вспоминал я тот разговор. На Алене было сиреневое платье. Этот цвет ей очень идет. Темно-синяя сумочка, сиреневые туфли на низком каблуке. Высокий каблук она не носит. Она учитель в школе, целый день на ногах. На высоком тонком каблуке к концу дня на ногах не устоять. Так о чем я? Да, о том вечере.

– Нет, совсем не опасно. – Я рассмеялся. Для меня небо, как для птицы. Без него не могу. Меня еще в летной школе парни звали Гадким утенком. Это за мои выкрутасы в полете. Пару раз чуть не выгнали из летчиков. – Не опаснее, чем на машине ездить. Сколько народа гибнет на дорогах. В небе просторно. Там постараться надо, чтоб столкнуться. Ты, идя на работу, раз в десять рискуешь больше. Ногу подвернуть, собьют при переходе улицы. Или в ванной на мокром полу поскользнешься. Ты посмотри, сколько людей летает самолетами. Что спрашиваешь? Летать боишься?

– Нет, не боюсь, но опасаюсь. Не раз летала, а привыкнуть не могу. Я тут смотрела про наших летчиков фильм. Страшно. – Алена смотрела на меня и улыбалась.

Вы знаете, какая у нее улыбка? Не могу удержаться, хочу целовать эти губы.

– Киношники все выдумывают. Без этого зритель на фильм не пойдет. – Я рассмеялся.

– Я понимаю умом, просто кино. Я высоты боюсь сама. И никогда бы не смогла полюбить человека, рискующего жизнью каждый день. Всех этих десантников – парашютистов, летчиков испытателей. Как можно жить, провожаешь на работу любимого человека и не знаешь, вернется ли домой. Я вовсе не понимаю такой романтики. Целыми днями об этом думать. Бояться подойти к телефону, брать трубку и ждать, что чужой не знакомый голос скажет, ваш муж погиб. Услышать, он уже никогда не придет.

Вот так и появилась в нашей семье тайна, надеюсь единственная. Одна маленькая ложь. Я не сказал, что у меня такая работа, испытывать самолеты. Я не могу отказаться от неба, своей работы и от Алены. Я верил, она не узнает, что бывают сложные рискованные полеты. И проживем мы жизнь в покое. Я боюсь ее потерять. Я просто военный летчик. Тренировочные полеты, я в этом ее убедил, такие же безопасные, как полеты на гражданских самолетах. Сел, дернул за штурвал и взлетел. Никаких сложностей. Я даже не из «Стрижей» или «Русских витязей». Перевожу солдат, грузы военные. Транспортная авиация.

Как-то вечером жена спросила:

– Костя, когда у тебя будет свободное время. Все у тебя дежурства. А?

– А что ты хотела? – Я думал, надо за продуктами по магазинам съездить. Так мы часто ездим. Хоть я и не люблю суеты супермаркетов. В жизни есть вещи, которые не любишь, но делаешь. Мой механик не любит к теще на дачу ездить. Лопатой махать, грядки пропалывать. Он любит с удочкой у реки посидеть. Так на той даче всегда есть более важные дела. Говорил, купаться за сезон раза три сходят и только. На заброшенный карьер. Там все местные купаются.

– В театр бы сходить. Отдохнуть. Мы давно с тобой никуда не ходили. – Смотрит на меня с укором. Виноват, понимаю.

– Так в чем дело? Купи билеты, сходим. – Это она о гастролях какого-нибудь театра узнала. Она балет любит. А я язык танца не понимаю. Ну, прыгают они там здорово. Крутятся на ножке. И быстрой ножкой ножку бьет. Простите за тупость. Как в одной юмористической миниатюре говорилось: ей бы к ноге динамо машину приделать. Пусть электричество вырабатывает. Одна надежда, в драму или оперетту купит билеты.

Но разговор на этом не закончился.

– Четверть кончается. Лето скоро. – Продолжала Алена. – У тебя с отпуском что? Съездить бы, куда всей семьей. Втроем к морю. Ты что скажешь? У тебя отпуск вечно с нашими каникулами не совпадает.

– Алена, это не от меня зависит, а от руководства. Я военный человек.

– А ты попробуй. Попроси начальника своей части, объясни. У него тоже есть жена. Один разочек и отпустят. – Как ей объяснить, многое зависит от графика испытаний. Если испытание серийной машины, то тут от договора на поставку самолета все завязано. А если машина новая, ее только готовят к выпуску в серию, то могут всякие неожиданности быть. Я чаще на таких и летаю. Генеральный конструктор может не отпустить. Пилот должен знать новую машину, ее особенности. Для таких полетов быстрой замены не найдешь. Как раз новую машину выпускают. Мой начальник любит говорить:

– Это как роды ребенка. Тут от нас мало зависит. Ребенок на походе, а ты единственный акушер.

В нашем «родильном доме» сейчас роды идут. Кто меня отпустит.

– Я попытаюсь. – Надежды никакой, но про отпуск поговорю. Мне и самому хотелось уехать с сыном и женой на пару недель, уехать к морю.

Чуть позже мы уложили спать сына, и сами отправились спать. Алена обняла мня, прижалась ко мне. Я обнял ее. Прикоснулся к ее коже. К ее бедрам. Родное тепло, любимый запах. Вдыхал аромат ее волос. Ее поцелуи сводили с ума. После в темноте я смотрел на улыбку на лице любимой. Легко целовал ее грудь. После рождения сына ее груди стали более округлыми. Так удобно лежат они в моих руках. Ее прикрытые глаза и моя мечта, пусть эти мгновения длятся вечно.

За завтраком Сашка начал капризничать.

– Опять овсянка. – Причитал он. – Опять молоко.

Смотрел на меня хитрым взглядом. Так, вновь хочет, чтоб я поддержал его. Не выйдет.

– Саша, это очень полезно. – Алена устало улыбнулась. – Во всех медицинских книгах рекомендуют.

– Алена, придумала бы ты ему что-то другое. – Я, как это бывало не раз, сдался при виде несчастного лица сына. Не могу, он вьет из меня веревки. Воспитатель из меня не получается. – Творожок Данон, апельсиновый сок.

– Хорошо, хорошо, я подчиняюсь воле своих мужчин. – Что-то она быстро согласилась. Не к добру это. Так все и вышло. – Костя, ты не сможешь сегодня Сашу завести в школу.

– А ты обычно его уводишь. Что сегодня? – Сашка учится в другой школе, не там, где работает Алена. Но так, как у нее занятия начинаются позже, сына в школу провожает она.