Ольга Олие - Гадкий утенок [СИ]

Снова лето, снова приедет этот несносный мальчишка, который уже который год не дает мне нормально насладиться красотой природы, теплым ласковым солнышком. А все из-за того, что он вечно пытается меня побольней ужалить. Причем как морально, так и физически. Вот почему он выбрал меня для своего унизительного остроумия? Посостязался бы с кем-нибудь другим, так нет же, именно я ему понадобился. Меня и так демиург внешностью обидел, в отличие даже от того же Санраара (именно он и являлся моим врагом), красота которого всех заставляла млеть и закатывать глазки, в надежде получить хоть один взгляд этого сноба.

А я был обычным, ничем не примечательным подростком. Рыжие волосы вечно торчали во все стороны, никак не поддаваясь на мои попытки привести их в более-менее приличный вид. И если я еще изначально и пытался это сделать, то потом бросил сие неблагодарное занятие. Это же и стало предметом насмешек Санраара. В отличии от моих непокорных и растрепанных волос, его всегда были в идеальном порядке. Блондинистые прямые волосы чуть ниже плеч, с тремя черными прядями, всегда лежали как приклеенные, над чем издевался уже я. Ну не может быть такой идеальной прически.

Глаза у меня были серого цвета. Ничего необычного. Только в моменты злости они становились темно-серыми, как грозовое небо. А у него они были темно-зелеными, больше болотными, а в моменты злости или раздражения становились почти черными. В сочетании со светлым цветом волос смотрелось, конечно, эффектно, но, на мой взгляд, не настолько, чтобы падать в обмороки. Было бы от чего.

С ростом у меня тоже были проблемы. Невысокий, щуплый, сколько я ни пытался тренироваться вместе с другими мальчишками, все равно оставался таким же худым, без малейшего проявления приличной мускулатуры. Тогда как у других даже в таком возрасте мускулы уже намечались. Что ж я за неправильный такой. Зато у этого задиры они (мышцы) имелись в наличии. Причем уже хорошо были видны, несмотря на подростковый возраст. Это ж как надо тренироваться, чтобы получилось такое? Да и ростом он был повыше меня почти на голову.

Даже то, что творилось с моей кожей служило предметом насмешек. Кто же виноват, что она у меня была даже не белая, а серо-синюшного цвета, причем при соприкасании с солнцем я сильно обгорал, из-за чего солнечные ванны мне были противопоказаны. Зато у него кожа сияла аристократической белизной, без единого дефекта. Только на шее была одна единственная родинка.

Но самое обидное было в том, что представители нашей расы, дайхаров, отличались все как один ослепительно-красивой внешностью. И только я оказался паршивой овцой или гадким утенком, как меня называли. В человеческом облике представители нашей расы имели, как я уже сказал красивую внешность, а в боевой форме появлялась прочная чешуя, волосы становились острее кинжала, ногти удлинялись и ими можно было разрезать стекло. Единственное слабое место было у основания крыльев, которые тоже были массивными и тяжелыми, но само основание оставалось незащищенным. Но об этой слабости никто не знал, так как дайхары не афишировали свои слабые места, во избежание последствий.

Ни разу в нашем роду не рождался такой уродец как я. Но, несмотря на внешнюю непривлекательность, родители меня продолжали любить, холить и лелеять.

Для меня были наняты лучшие преподаватели естественных наук, боевых искусств, фехтования, даже танцев и живописи, хотя последние два предмета хоть убейте не знаю зачем. Ну с живописью еще ладно, это дело я люблю, особенно, сидя на берегу обрыва, свесив ноги, мечтая о несбыточном и воплощая свои фантазии на листе. Но вот танцы… Кто же в здравом уме и твердой памяти захочет танцевать с уродом? Правильно, никто. Но родители придерживались другого мнения. Истинный дайхар должен уметь ВСЕ. Так говорили родители, на корню пресекая мои попытки слинять по-тихому от учителя танцев. И еще ни разу мой фокус с незаметным исчезновением не удался. Приходилось танцевать.

Вот с Санрааром бы точно все выстроились в очередь, чтобы он снизошел до очередного или очередной претендентки и выразил свое сиятельное согласие на танец. Но, несмотря ни на что, ослушаться родителей я не мог, вот и занимался. Раз уж красотой демиурги обделили, так хоть умом наградили.

С другими мальчишками Санраар вел себя более сносно, то есть совсем никак. Он их не задирал, не унижал, не оскорблял. Он их просто в упор не замечал. Тогда за что же мне такое «счастье» выпало? Неужели только за то, что я такой некрасивый? Я, видите ли, оскорбляю его эстетический вкус своим внешним видом. Тоже мне нашелся ценитель прекрасного. Не нравится — не смотри. Никто не просит находиться в моем обществе, чтобы не травмировать нежный эстетический вкус сего индивида.

С утра с учителем я выехал на своем златогривом единороге Харфаде на прогулку, пока солнце еще не встало и не опалило мою чувствительную кожу. Учитель ехал в отдалении. И тут рядом со мной нарисовался Санраар. Я, задумавшись, даже и не заметил, как он подъехал.

— Разве можно оскорблять такую красоту своим присутствием? — издевательски начал он.

— Ты о чем? — не понимаю я его придирок.

— Не о чем, а о ком, бестолочь. О тебе, о ком же еще? — раздражаясь от моего непонимания, он перекинул ногу на бок своего эльфийского красавца-скакуна.

— Что ты имеешь в виду? — от такого наезда я даже не обратил внимания на то, как он меня обозвал.

— Ты идиот или прикидываешься? — от моего непонимания тот начал злиться, — я о том, что нельзя портить такую красоту, — взмах руки, окидывающей моего единорога, — таким уродливым убожеством, — взмах руки, на этот раз, прошелся от моей макушки до ног.

— Да ты… ты на себя посмотри! Жертва модного цирюльника, — я тоже стал распаляться. Но прекрасно понимал, что не смогу к нему придраться, так как было просто не к чему.

Дожидаться моих нападок он не стал. Соскочив со своего красавца, бросился ко мне, стащив меня за ногу с единорога. Я чуть не свалился, но сумел вовремя сгруппироваться и стать на ноги. При этом, с разворота, выбросив вперед кулак, попал прямо в его аристократическую физиономию, чем взбесил еще больше. И это было последнее, что я успел сделать. Схватив за одну руку, он тут же перехватил вторую и скрутил за спиной, заставляя сгибаться до тех пор, пока не упал на колени, после чего я только успевал закрывать лицо и голову, так как по моему телу стали долбить ногами со страшной силой. Неизвестно чтобы было, если бы не вмешался Харфад, оттеснив эту сволочь и загородив меня собой.

Сплюнув от досады, тому пришлось развернуться и, запрыгнув на коня, умчаться прочь.