Юлия Николаева - Прощай и люби меня

Если история Горенко действительно что-то под собой имеет, то за мной могли начать наблюдение заинтересованные им люди. В конце концов, в чем-то Пархоменко прав: девица, которая водит дружбу с влиятельными людьми и при этом копает под никому не нужного парня, автоматически вызывает интерес.

Загрузив дома базу данных, я просмотрела список автомобилей. Четыре штуки, любая может принадлежать наблюдателю. Что теперь? Объезжать всех? Я была уверена, что результата не будет.

Однако отступать так просто не собиралась и следующие три дня провела увлекательно: каталась по городу, сворачивая в самых неожиданных местах, выскакивая в арки, тормозя без предупреждения на обочинах, ну и тому подобные вещи. Пару раз скаталась за город, причем гнала по трассе на приличной скорости, не имея представления, куда направляюсь.

Все эти приключения имели под собой одну цель: выяснить, сколько у меня преследователей, а по возможности, узнать данные машин. Они менялись, однако к выходным я была уверена: пасут меня четверо, марки и номера я записала, и теперь оставалось самое простое: узнать, кто стоит за этими людьми. Для этого, как известно, есть Олег.

– Что вообще происходит? – поинтересовался он, выслушав задание.

– Потом расскажу.

– как обычно.

– А что там с делом Горенко?

– Знакомый обещал подсобить, но он сейчас не в городе, вернется в воскресенье вечером, там видно будет.

– Отлично. Тогда в понедельник поговорим.

– Звучит, как ультиматум.

– Так это же хорошо, – усмехнулась я, – не буду доставать тебя в выходные.

– Главное, чтобы в понедельник не оказалось, что ты по уши в дерьме.

– Иногда мне кажется, я оттуда не выплываю.

– Мне иногда кажется, ты находишь в этом изощренное удовольствие.

– Только давай без психологии, – усмехнулась я, прощаясь.

Выходные прошли спокойно. Женька был свободен оба дня, и мы провели их вместе, выбравшись в город погулять и несколько раз поесть. Однако мысли мои частенько утекали в ту или иную сторону: я размышляла о Горенко, от него переходила к Иванченко с ее замыслами и появлением в нашем городе, а то откровенно пялилась по сторонам, высматривая наблюдателей. Конечно, Женька заметил мое странное поведение, но вопрос задал только в обед воскресенья.

– О чем ты так усиленно размышляешь? – поинтересовался он, сидя за столом и разглядывая меня.

– В каком плане?

– Ты второй день не в своей тарелке, хмуришься, кого-то высматриваешь… Что происходит, Аня?

Я посмотрела на него.

«Ну давай, – шепнул внутренний голос, – расскажи ему правду.

Что тебя испугало появление журналистки из Москвы, и ты стала вынюхивать о ней, нашла записку с фамилией и бросилась узнавать все об этом человеке. А еще ты уверена в том, что за тобой следят днем и ночью, причем сразу несколько человек».

Что будет дальше? Женька подумает, у меня паранойя. Или того хуже: решит, я что-то утаиваю и умудрилась влезть за его спиной в какую-нибудь историю. Он запрет меня дома до выяснения обстоятельств, и я буду слоняться от стены к стене в ожидании, когда он положит к моим ногам тела врагов.

«И что тебе не нравится?» – взвыл внутренний голос.

И в этот момент я поняла, что мешает мне сознаться Женьке в своих страхах. Причин было две. Первая: я боялась, что ведется какая-то игра, в которой Женька, будучи впутанным, как в прошлый раз, может пострадать из-за меня. Тогда все обошлось, но если бы не сложилось так, как сложилось, его могли убить. Переживать подобный тому страх еще раз я не хотела, потому упорно боялась говорить ему хоть что-то, лишь бы он не вмешивался. А вторая причина…

Второй причиной был Марк. Сердце мое сжалось. Я решила и даже поверила в то, что он не вернется, что ему тут нечего делать, но… Эти чертовы но, которые постоянно вклинивались в мою жизнь, не давая ни на секунду забыть о прошлом и расслабиться. Если Марк появится, и Женька выйдет на него, что будет? Я боялась предположить. А потому, пока я не буду знать, что происходит, я молчу. Я должна молчать.

Женька ждал моего ответа, глядя внимательно и строго. Не выдержав, я опустила глаза в тарелку и пожала плечами.

– По-моему, у кого-то мания преследования, – пошутила по возможности естественно, Женька нахмурился, продолжая сверлить взглядом. Я вздохнула, откладывая вилку. – Честное слово, у меня все в порядке.

Выдержав его взгляд, я мысленно выдохнула. Женька, кивнув, вернулся к еде. И хотя остаток обеда прошел спокойно, я чувствовала некоторую отстраненность, теперь мне казалось, что задумчивым стал Женька.

– Отец звонил, – сказал он наконец, и я напряглась. Появление Миронова— старшего не влекло за собой ничего хорошего. – Предложил сегодня поужинать.

– Сходи, – пожала я плечами.

– Он пригласил нас обоих, – Женька посмотрел насмешливо, ожидая моей реакции. Само собой, в моей голове тут же наметился хаос. Прежде, чем дать этим мыслям возможность поглотить меня, я ответила:

– Если ты хочешь…

– А чего хочешь ты? – наши взгляды снова встретились, и я подумала, что заданный вопрос относится вовсе не к предполагаемому ужину. Он словно пытался забраться ко мне в голову и понять, что там происходит. Пожав плечами, я сказала:

– Мне все равно.

После небольшой паузы Женька кивнул.

– Значит, я договорюсь на вечер.

Остаток дня мы провели дома, Женьке надо было решить какие-то дела, он удалился в кабинет, а я разместилась в гостиной на диване, пытаясь собраться с мыслями. Приглашение на ужин Мироновым – это провокация или стечение обстоятельств? Я встречаюсь с его сыном, логично пригласить нас обоих, хотя бы для галочки…

Или Миронов преследует какую-то цель? Что, если с ним придет Иванченко? Говорят же, что они практически не расстаются… А если Александра Ильинична вспомнит о нашей встрече в кафе? Впрочем, Миронову она могла о ней рассказать. И если кто-то из его людей следит за мной, он и сам знает. Но не знает Женька, и этот факт может его заинтересовать, он вспомнит мои вопросы, решит, что я задавала их неспроста… черт!

Я стукнула кулаком по дивану. Ладно, я все равно не могу ничего поделать. Хватит накручивать себя, нужно натянуть дежурную улыбку и вести себя как ни в чем ни бывало. За последний год я в этом поднаторела. Возникнут вопросы – будем решать на месте. Может, вечер пройдет спокойно, а мои страхи окажутся преувеличенными.

В какой-то степени так и вышло, хотя начало вечера не порадовало: встреча была в ресторане Петренко, о чем я догадалась по дороге. Женька, увидев, как я нахмурилась, весело хмыкнул. Такое ощущение, что мы вернулись на год назад, и в нем начинает просыпаться придурок с тиранскими замашками, меня раздражавшими, когда мы только познакомились. Я невольно задалась вопросом: так ли уж они меня раздражали?