Ирина Колдаева - Одна вторая

Стас же страдал от действий друга, фактически предавшего его, а он не способен был даже защититься. Он больше не смотрел мне в глаза.

Мы молча пошли на завтрак. Наши туристы вышли очень оживленные, балагурили, ели блины с морошковым вареньем, пили чай. Мы разложили карту Карелии и пальцами показывали посещенные нами места. Она сидела, лениво потягивая кофе, и смотрела в телефон. Стас наклонился к ней близко- близко, в какой-то момент она подняла на него глаза. Я не мог слышать, что они говорили, потому что над ухом у меня гоготали парни. Но через минуту я весь превратился в слух, ребята тоже немного поутихли, наблюдая за развернувшимся действием. Вера привстала и обняла Стаса за шею, дружески похлопывая его по спине как верного коня, а потом зашептала, касаясь его уха губами: «Мне очень жаль, прости меня, благодарю тебя, люблю тебя».

– Ой, она же медитирует с ним. Это «Хоопонопоно» – практика примирения и прощения, – пояснила для всех безграмотных приземленных существ Оля.

Она все повторяла и повторяла эти слова. Он замер. Над ними словно энергетический кокон создался, не подпускающий никого. Были только они двое. В этот момент мне хотелось убивать. Она села потом и, как ни в чем не бывало, стала доедать свой завтрак. Кто-то из ребят отметил:

– Ну вот, с одним попрощалась.

– Верусь, ты не баба, ты – угроза нации! Мы тебя здесь оставим!

Вера подняла одну бровь:

– Тебя самого надо тут оставить, будешь туристам на забаву вместо медведя.

Все загоготали. Правда, смешно было.

Потом мы на память маркером прочертили на разложенной карте пройденный нами маршрут. Вещи погрузили очень быстро, Стас все время молчал, не посмотрел на меня ни разу. Вера умела быть не заметной. Она попрощалась с ребятами, обняла девочек и прыгнула ко мне в машину. Я запихнул сумку с ее вещами в багажник и с усилием захлопнул его дверь. Вот так началась моя жизнь.

7.

Она уселась на пассажирское кресло с ногами, подключила bluetooth и машину наполнила музыка: джаз, инди, латино, много очень разной музыки, такой же странной и многогранной, красивой как она сама.

Мы всю дорогу болтали, причем болтала даже больше она, мы смеялись, и возникло чувство, что мы друзья, которые просто давно не виделись:

– Мне вот эта вот очень нравится, – сказала она, когда начала играть NOVA, – так много в ней ритма и солнца…я, когда слушаю ее, будто сама на побережье океана оказываюсь.

– А ты была когда-нибудь на побережье океана? – спросил я, и в моей голове, не прося разрешения, пробежала по пустынному песчаному пляжу босая Вера в крохотном бикини.

– Неа, я и на море- то не часто выбираюсь. Но знаешь, я об этом не жалею, я больше горы люблю, и как оказалось – озера, – она заулыбалась, достала телефон и показала несколько фотографий Ладоги и Онежского озера, – смотри, какое великолепие! Как тебе повезло жить тут!

– Вер, а кроме походов на природу, что еще ты любишь?

– Хмм…ты первый человек, кто спрашивает о моих пристрастиях, – она задумчиво посмотрела в окно, поковыряла палец на ноге, лежавшей на сидении, – люблю жизнь. Когда не из окна квартиры или офиса, не на страничках социальных сетей, а в реальности, люблю пробовать все на вкус, запах, ощущать в руках и слушать сердце – как оно отзовется на новое. Люблю гулять и купаться, но это опять про природу – она засмеялась.

В современном мире мы совсем забыли о душевности, о том, что так важно для каждого человека – поделиться наболевшим с тем, кто готов искренне его слушать. Ведь мы по большей части предпочитаем говорить сами, говорим о своих проблемах, не заботясь о том, что сидящий рядом так нуждается во внимании. То же было и с Верой. Она была недослушана, ей очень не хватало ласки и любви. Я знал, что исправлю это искренне и легко, вылечу мою девочку. Как-то само собой в мыслях она стала моей девочкой…Ведь если любишь, разве может быть что-то важнее, чем проблемы и мысли любимого человека?

Мы решили заправиться, купить кофе, потом заехать в лес погулять и пообедать. На заправке она вышла из машины вместе со мной, мы шли к кассам и оба смотрели на наше отражение в стеклах. Мы классно смотрелись вместе, улыбающиеся, радостные ребята, молодые, красивые и непринужденно счастливые. Мы взяли кофе, еда же у нас была с собой из Медвежки, и поехали в лес. Я знал это место, там недалеко было очень живописное озеро с прекрасным пляжем и ухоженной маленькой стоянкой. Мы быстро доехали туда. Кроме нас были только рыбаки, но они уплыли на середину озера, оставив вещи в ярко-красной палатке. Пляж же был полностью наш. Я открыл багажник, Вера быстро достала еду, разложились мы прямо на берегу, без стола и стульев на этот раз.

В том месте берег был достаточно открытым, по кромке воды росла осока, полоска песка была не очень широкой, и быстро переходила в черничник и заросли вереска. Деревьев было немного. Среди них особо выделялись две сосны. Они были такие необычные – росли настолько рядом друг с другом, что от вынужденной близости, определенной им природой, и от времени, стволы их не просто переплелись, а срослись между собой, образуя причудливую вязь, они будто бы держались друг за друга так крепко, что не возможно было понять даже, где чьи корни. Около них мы и устроились.

– Смотри, они всю жизнь вместе, – Вере нравились эти деревья, она положила ладонь на выступающие корни и посмотрела вверх, – они стали такими одинаковыми. Они помогают друг другу удержаться, чтобы не сползти в воду и не погибнуть.

– Мы тоже такими будем, вот погоди, – я улыбался ей во весь рот.

Мы и так были одинаковые уже тогда в нашей свободе, нам обоим для счастья надо было так мало – природа и близкий человек рядом.

Мы растянулись прямо на земле, не было сил идти за подстилками, да и не требовалось этого обоим. Ей комфортно было, как и мне – просто быть в природе без преград. Мы смотрели на воду, молчали, но между нами было такое чувство гармонии и удовольствия, что слова были бы лишними. Я спорю на что угодно, что уже тогда она знала, что станет моей, поэтому она, поддавшись судьбе, и поехала со мной. Она хотела меня, хотела быть со мной, и я чувствовал это.

Потом мы ехали до Петрозаводска без остановок.

– Я очень хочу посмотреть на Онегу с другой стороны. Сможем сегодня туда добраться? – попалась, детка!

Я знал, что Онега запала ей в сердце еще в Медвежке! Так и случилось.

– Сможем, конечно, вещи только заедем домой кинем, – я был счастлив.

Мы вышли из машины у моего дома, стали разгружаться, мимо походящие люди смотрели на нас и улыбались. Думаю, от нас так и веяло летом и счастьем. Вера заряжалась от природы как солнечная батарейка. Когда я ее спросил, что она больше всего любит в природе, что ей придает силу, она сказала, что самый большой заряд энергии и удовольствия черпает от воды. Ну, тут воображение не заставило себя долго ждать, в голову полезли картинки, как мы голенькие купаемся в лунном свете в Онеге. Сам не ожидал, что так накроет, но это явно было просто от долгого воздержания.