Екатерина Зиновьева - 18+ странствий. Дневник путешествий

То и дело я собираю чемодан и отправляюсь в небо, чтобы потом опять вернуться сюда, в разруху. Меня неизменно встречает Пулково. Любимый аэропорт на вылет. И не любимый – на прилет. Всё чаще стала ловить себя на мысли, что хотелось бы однажды приехать в Питер не домой, а в гости.

Вот я снова вернулась. Из Нью-Йорка. Не помню, чтобы когда-либо была настолько удовлетворена собой, чтобы мне было так спокойно, уверенно и ровно. Всё реже хочется обсуждать с друзьями свои путешествия, а это не хочется вовсе. Я не верила всерьёз, но Нью-Йорк случился. И вот, моя энергетическая копилка оказалась наполнена. Я чувствую, что этой волшебной поездкой отмерен какой-то важный этап. И пока мне кажется, что у меня есть энергия созидать, попробую развлечь вас короткими рассказами о жизни и о путешествиях.

Мне дали отпуск на неделю. В нашей благополучной компании то и дело кто-то рассказывал, как слетал в тёплые страны. Эти истории были настолько вне реального мира, которым я жила, что я не могла ни мечтать, ни даже завидовать белой завистью людям, которые путешествуют. Тем не менее, коллеги спрашивали, куда я лечу так, словно я и не могла никуда не собираться. И я пошла в агентство выбирать свой первый в жизни тур.

Всё, что получила на выходе из тесного офиса-закуточка – некачественную распечатку на листе А4 с информацией о бронировании. Это никак не позволило мне осознать, что меня ждет. К слову, путевка была приобретена в термоядерный период моей жизни. В ней было попросту невыносимо находиться. Отношения дома меня разрушали. На этом фоне я и работу стала ненавидеть. Мне не хотелось жить. Громкие слова, но я действительно прожила это чувство.

Так что с этого вечера, с момента покупки, в глубине души у меня зародилась надежда, что самолёт, которым я полечу, разобьётся, что я перестану существовать. Я надеялась на это и в полёте. Меня ничуть не смущало, что опыт путешествия за границу должен радовать или что в самолёте я не одна. Слева придавливал потный толстый парень, а мои коленки не умещались в предоставленном пространстве. Сзади две женщины всю дорогу с визгами выпендривались друг перед другом, кто чаще летает на Канары, как на дачу.

Канары?… До меня наконец стало доходить, что Тенерифе – остров Канарского архипелага. Информация меня удивила, но легче от этого не становилось. Всё равно хотелось исчезнуть.

Мечты сбываются. Так и случилось! Катя, что вылетела из терминала Пулково-2 семь часов назад, действительно перестала существовать почти сразу, как только борт совершил посадку в аэропорту Южный Тенерифе. Приставили трап. В салоне запахло теплым воздухом. Он растрогал меня до глубины души. Я не знала раньше такого уличного аромата цветов. В глазах висели горячие слёзы, а в горле был ком. Чувство счастья было для меня давно позабытым и удивительным.

Был уже вечер, когда автобус развёз всех по отелям. Меня поселили в студию, которая находилась в комплексе апартаментов, нисходящих с горы многими уровнями. Перед сном я зашла в мини-маркет и немного прогулялась.

Мартовские ночи на острове вечной весны оказались сырыми. Я укрылась тяжестью четырех одеял, которые нашла в шкафу, и всё равно дрожала от холода. Пишу эти строки и спрашиваю себя, был ли в апартаментах кондиционер. Не знаю! В моей картине мира не существовало кондиционеров, так что не думала о том, что мой комфорт может быть обеспечен этой опцией. Я была настолько невеждой, что ко всему прочему ещё и ожидала, что в день выселения мне предъявят счет по счётчикам за воду и свет, что душ у бассейна платный и так далее.

Всю ночь с шумом хлопали чьи-то двери. С океана дул ветер, что вызывало сильнейшие сквозняки. Я встала, чтобы плотнее закрыть вход в жутковатый хозяйственный дворик, в котором едва можно было развернуться, но зато с лёгкостью заработать клаустрофобию. При всей его непривлекательности, ещё и штукатурка от сырости лохмотьями свисала с его стен.

Прошло не больше двух часов с тех пор, как я пришла с променада, а сухарики, которые оставила на журнальном столике, уже были мокрыми от повышенной влажности.

Я снова легла, но ни согреться, ни уснуть не получалось. Одеяла не согревали. Эхо звонко разносило жизнедеятельность всего комплекса по номеру.

Рано утром, около семи, не выспавшись, пошла на пляж. Но делать там было нечего, холодно и серо. Уже хотелось есть, потому что моё размещение было без питания, а рестораны и кафе ещё закрыты. Над головой висели угрюмые тучи и было ощущение, что начнётся ливень. Я словила вайфай на террасе случайного бара и позвонила маме. Наблюдала, как машинка причёсывает граблями песок на пляже и без энтузиазма рассказывала в скайпе о первых впечатлениях.

– По утрам прохладно. Но скоро распогодится. Приходи вечером пить сангрию, – сказал парень, который появился неизвестно откуда, когда я закончила разговаривать. – Только поужинай до того, у нас в меню еды нет, лишь напитки.

В девять выглянуло солнышко и я начала немного согреваться, словно бутылка вина из холодильника, которая ещё холодная внутри, а снаружи – конденсат. Блаженные час-два, когда лучи солнца не такие обжигающие, чтобы прятаться в тень, от которой, напротив, тянет неприятным подвальным холодом. Весь первый день я провела на пляжах, впервые в жизни топлес. В автобусе гид предупреждала обязательно наносить интенсивные солнцезащитные средства, выходя на улицу, но я проигнорировала призыв, потому что никогда раньше не сгорала на солнцепёке. А тут впервые получила сильный ожог всего тела – ото лба до пальцев ног.

Вторую ночь в апартаментах ко всему дискомфорту, чтобы был накануне, добавилось то, что от любого прикосновения простыни к коже я хотела выть. Снова я не спала. Страдала от боли и бессилия перед нею. Лосьон After Sun в этой ситуации был полностью бессилен, а другой помощи не предлагалось в аптеке. Меня мучили жар и озноб.

Наутро не хотелось выходить из номера. На мне не было живого места, казалось, что отдых испорчен, и я очень сильно хотела домой! Я села на террасе и с час слушала, как мой русский сосед сидит с пивом и орет на горничную: «там протри», «здесь вымой», «куда пшла!». Горничная не понимала ни слова, поэтому жена соседа из комнаты голосила на неё ещё сильнее. Когда я поняла, что она закончила и следующий в списке на уборку номер мой, я заставила себя дать бедолаге шанс побыть наедине с собой и ушла завтракать на улочку, где кроме еды нашла интернет-кафе. Дорожка от него к пляжу проходила мимо бара, куда меня накануне звали на сангрию.

– Привет. О, да ты, кажется, сгорела. Что собираешься делать? На пляж больше нельзя.

– Что же мне здесь еще делать?