Катерина Траум - Цена рока

– Ну и какой хит твоя мамочка любит? «Войны дьявола» без барабанов звучат как слив в сортире, сразу предупреждаю, – Кей прекрасно помнил каждую песню своих «Сынов хаоса» до мельчайших нот. Пять лет славы, пять хитов. А потом всё угасло во мраке зависимости и закулисных оргий.

Барабанщик. Грег. Укол вины в области сердца, такой острый, что на секунду стало больно дышать. Патлатый Грег, у которого просит прощения бессонными ночами и в дни нового запоя. То единственное желанное, что не получить уже никогда, – прощение.

– Я не хочу этих устаревших и забитых тру-ля-ля, – поморщилась Сью, с любопытством пытаясь заглянуть ему за спину, когда Кей отодвинул дверь в кладовую. – В смысле мама не хочет. Прости, конечно, но те песни были однодневками. Они не записывались на подкорку. Их вытягивал только твой вокал и драйв. Спой что-нибудь другое, любой трек, который тебе нравится.

Кейд раздражённо хмыкнул себе под нос, выволакивая на свет божий аппаратуру. Старую колонку, слегка тяжеловатую, поставил у дивана. Секунду посомневавшись, добыл с полки усилитель. И только потом повернул голову к висящим на стене кладовой гитарам. Алая, огненная – басуха. Скромная коричневая полуакустика для «квартирников» и игры не на сцене. Но тон соплячки, дающей оценку его песням с таким снобизмом, пустил по венам ток. Такой, что хотелось показать – он может. Всё ещё может. И рука сама потянулась к любимой рогатой хищнице «Гибсон SG» благородного чёрного цвета. От первого же касания к грифу по пальцам пробежало знакомое тепло. Его малышка. Не пыльная, вполне настроенная, ведь ещё случались вечера, когда Кей садился, скрупулёзно натягивая струны и начищая инструменты до блеска. Последней он вытащил стойку и микрофон. Что ж, соседи внизу не обрадуются.

– А у тебя целый арсенал сохранился, – одобрительно улыбнулась Сьюзен, пока комната наполнялась аппаратурой. – Кажется, я всё-таки ошиблась, и песок из задницы у тебя ещё не сыплется.

– Будешь так разговаривать со старшими – у тебя из башки посыплются мозги, если они там есть, – спокойно пообещал ей Кей, занятый протягиванием к розетке шнуров. – Деньги ты оставила, так что мне стоит прямо сейчас вместо того, чтобы маяться хуйнёй, выставить тебя вон?

– Может, потому что ты и сам не против сыграть?

Пальцы замерли, крепче сжимая коробку усилителя. Прислушавшись к ноющему в предвкушении нутру, Кейд понял, что она права. Хочется. Хочется, чтобы слушали. Хоть кто-то, хоть иногда. Такая забытая жажда публики. Пусть сегодня это всего-навсего чокнутая блогерша. Не став отвечать на её вопрос и дарить лишний повод поглумиться, Кей шустро подсоединил микрофон и гитару к колонке, а стойку настроил под свой рост. Вздохнув, надел через плечо ремень с вьющимися по нему языками пламени.

Сьюзен следила за ним, почти не дыша. Она не верила, что у неё всё вышло так просто. Наверное, сама судьба подкинула сегодня эти счета в чёртов ящик. Наведя на готовящегося Кея камеру, она попыталась пощёлкать настройками, но плохое освещение всё равно не давало полной картинки. Ладно, сойдёт и так.

– Придумал, что спеть? – она отвлекла его от торопливой проверки натяжки струн, и Кейд вскинулся, задумчиво почесав бородатую скулу.

– Хуй знает. Если не из моих, то что, кавер какой-то?

«Моих». Очень глупо так называть треки, которые для него писали продюсеры шоу. «Его» в них не было ни капли.

– Что угодно, что не будет без басов и барабанов звучать как слив в сортире. И не сопли, я тебя умоляю, в баре вчера хватило этого гнусавого шипения.

– Нет, ты точно договоришься. Пойдёшь нахер вместе со своей мамочкой, – он на пробу провёл по струнам, и «SG» отозвалась громким звуком, не дающим сосредоточиться. – Сделай в своей жизни хоть что-то полезное, принеси из кладовки наушники. Они на первой же полке, прямо.

Он просто не хотел, чтобы чёртовы барабаны снова попались на глаза. И так уже гудит внутри воспоминаниями. Но Сью пожала плечами и поплелась выполнить просьбу. Мимолётно оценив, сколько ещё богатств хранится без солнечного света в норке Кея, она принесла ему наушники.

– А мне не надо? Вдруг ты воешь, как пёс с прищемлёнными яйцами?

– А тебе надо захлопнуть хлебальник, куколка, – наушниками закончив приготовления, Кей на секунду прикрыл глаза. Что бы спеть? Разве что классику. Нет, Нирвана без барабанов как текила без лайма. Тьфу, почему все ассоциации связаны только с одним? Гитара медленно теплела в его руках, и Кей отыскал в голове слова старой песенки, не отличающейся сложностью в исполнении.

– Всё обретёт смысл 2 2 Depeche Mode – «Personal Jesus» (художественный перевод Олега Абрамова). , – глубоким низким тембром, заставив от неожиданности дрогнуть телефон в руке Сью.

Она нервно сглотнула: Кейд по-прежнему не открывал глаз, начиная отбивать простой ритм по струнам только после акапельных слов. Засранец знал, как привлечь внимание одним звуком.

– Узри. Свооего. Бога. Он несёт твой тяжкий груз, твой личный Иисус. Узри. Свооего. Бога. Молитвы, что слетают с уст – услышит Иисус.

Не хватало отбивки, так сильно не хватало, что поймав гитарный ритм, Сьюзен сама начала осторожно притопывать ногой в такт – не хотелось, чтобы камера тряслась. Богатый тембр Кейда перешёл на куплет, став чуть нежнее и проще. Кажется, он вообще не стал искать сложных путей, выбрав «Личного Иисуса» Депеш Мод в качестве лёгкой пробежки. Его расписанные чёрными татуировками руки играючи перебирали струны, совсем не напрягаясь. Он казался абсолютно расслабленным, даже когда открыл глаза, глядя куда-то поверх головы Сью, но не на единственную зрительницу и не в кадр.

– Насколько бы не были плохи, я отпущу твои грехи. Убрав зёрна от плевел, хочу, чтоб ты поверил. И всё обретёт смысл.

Сью удивило, что он стоит столбом. Никогда, ни на одном своём выступлении, ни на одной старой записи Кей не был таким зажатым. Словно гитара не продолжение рук, и весит пару тонн. Так же тяжело забивал гвозди и его бас: глубокий, на припеве вызвавший лёгкую щекотку вдоль позвоночника, но каждое слово падало камнем, а не летело под потолочными балками. Сьюзен прервала ненужную съёмку, но держала телефон, делая вид, что продолжает. Ей и так всё уже было видно. Он не потерял голос: даже есть ощущение, что двадцатилетний мальчишка-Кей и этот грубоватый мужик на разном уровне умения пользоваться связками. И мальчишка в минусе: он был слишком юн. У мальчишки не хватало мозгов быть ниже там, где надо добраться до нутра. Сегодняшний Кейд почти добирался. Почти, если бы было нечто гораздо более важное, чем навык и барабанщик.

Он закончил так же технично, как начал. Ни разу не сбился, не взял ноту вне ровного и спокойного ритма песни. Сью быстро поняла, что Кей продолжает заниматься вокалом регулярно, несмотря на то, где живёт и как выживает. Но это был замогильный голос покойника, и когда песня закончилась, а Кей стянул наушники, она даже испытала мимолётное облегчение. Эта музыка её задавила и заставила сгорбиться. Она с сожалением убрала телефон в рюкзак: сенсации не будет. Эпичного номера «старой школы рока» в её блоге. Эпичного возвращения короля.