Алёна Нефёдова - Невозможный мужчина

– Ну, вы-то, может, и пережили. А вот производству до сих пор аукается. И продажам аукнется еще не раз. Вы готовы к рекламациям, которые могут начать валиться на нас через пару-тройку месяцев? С каких таких херов вы собираетесь заменять продукцию клиентам, пострадавшим от некачественных поставок с нашей стороны? Или надеетесь обойтись скидками на следующие партии? Вы тут слепые или блаженные все, а?

Вот честно, у меня, скажем прямо, не такой уж и большой опыт в смысле смены коллектива. В школе я проработала меньше года, а после школы это всего второе мое место. Да и с начальниками дважды крупно повезло – они были грамотными, терпеливыми, хоть и не без тараканов, конечно, и оба здорово меня выручили в свое время. Но то, что я слышала сейчас, вызывало во мне прямо противоположные чувства: ненависти и восхищения. Эта, несомненно, очень умная, близко к гениальной, но абсолютно беспощадная и игнорирующая какие бы то ни было авторитеты скотина, практически не применяя бранных слов, возюкала мордами по столам моих коллег. И что самое печальное – он был прав.

Коммерция перестроится, но это займет время и нервы, снабжение тоже найдет выход из положения, хотя народ будет просто жить в рабочих кабинетах, проклиная все и всех на свете. Девчонок из столовой ужасно жаль, но я давно говорила Генералу, что мы рано или поздно вынуждены будем отказаться от убыточного участка – проще закрыть совсем, чем объяснить работягам, почему привычный комплексный обед за семьдесят пять рублей вдруг начал стоить в два с половиной, а то и три раза дороже.

– Так что вот так, коллеги. Сокращение рабочих специальностей я пока придержу своей властью и авторитетом. И попробую вместе с вами сохранить места для ИТР, но все равно не в полном объеме, с этим вам придется смириться. Но легко не будет. А тем временем, через неделю я лично начну проводить внутреннее обучение руководителей структурных подразделений в рамках планируемых нововведений. Расписание мне поможет составить Татьяна Владимировна. Поможете, уважаемая?

– Да, Максим Вла… – истерично возопила забывшая о «больном» горле кадровичка, закашлявшись от вида моего кулака, возникшего прямо у ее носа.

– Вот что животворящие совещания делают, – с явным сарказмом прокомментировал шефус-монструозус. – Прямо на глазах народ выздоравливает. Александр Нилович, зайдите ко мне, пожалуйста, живьем, так сказать.

Пользуясь внезапным отъездом нового начальства по филиалам – с первой то ли проверкой, то ли знакомством на местах – мы с Лялей расположились в конце рабочего дня прямо за столиком для посетителей в приемной и мрачно жрали в два рыла здоровенную шоколадину, которую ей притащил один из сотни вечных воздыхателей, запивая ее растворимым пойлом, что по недоразумению кто-то принимал за кофе.

– Тетка, ну ты же реально можешь нормально выглядеть! И задница у тебя как орех, и ножки – не, ну, не такие, как у меня, конечно. Но для сорокалетней тетки вполне себе даже. Вон, хоть у Дэна спроси, он подтвердит. И правильно Максюша сказал – он тебе слово, ты ему два поперек, неужели не можешь помолчать и поулыбаться?

– Мартышка, да не в том дело! Неужели ты не понимаешь? Ну почему человек, без году неделя на производстве, ходит и носом крутит – то не так, это не эдак. Ведь мы работаем как всегда! И потом, что за дела, а? Какой-то молокосос позволяет себе делать такие унизительные замечания в мой адрес? Или я дрессированная зверушка, которая по щелчку пальцев должна подпрыгнуть так высоко, как скажет хозяин? Я что, настолько плохо справляюсь с основной работой? Почему этого недостаточно? Чего он вообще ко мне прицепился, козлище! – Я нервно потрясла головой, как собака, которой в уши попала вода. И сердито добавила, предварительно пнув по колесику кресла, на котором развалилась Ляля: – И я не сорокалетняя. Мне тридцать пять. С копейками.

– Фу-ты, ну-ты, четыре года всего до сороковника. Не беси меня, тетка! Тебе, между прочим, проще. Делов-то! Напялить костюм какой-нить официальный вместо твоих разгильдяйских прикидов и все! Ну, накрасься там еще, как я тебе показывала, помнишь? Волосы утюжком вытяни, каблуки не забудь. Пушапик обязательно и блузочку расстегни, ну ты прям как маленькая. И улыбайся ему молча. А мне вот эти книжки твои дебильные каждый день читать надо и слова заумные учить! Вот на кой ляд мне это, а? Чё я в постели мужика словесами должна мудреными ублажать? Дурь, как есть дурь распоследняя! Если бы это был не красавчик Максик, послала бы далеко и надолго.

Стиснув зубы от неожиданной волны злости, прокатившейся по позвоночнику от слов Лилианы, я поплелась на выход, еле вытолкнув из себя:

– До завтра, Пигмалион ты мой.

– Эт кто? Тоже про финансовый маркетинг писал?

– Менеджмент.

– Что?

– Финансовый менеджмент.

– А это разве не одно и то же?

– Нет.

– А этот, Пигмалион который, он по менеджменту или маркетингу?

– Этот занимался… э-э-э, тренингами по личностному развитию.

– Как его, коучер, да?

– Ну, типа того.

– Вот бы к такому попасть.

– Боюсь, это невозможно, моя хорошая.

– Вот чё они все, суки такие, живут в Москвах и берут так дорого, а? Простой смертный и не пробьется к ним!

Вспомнила Пушкина и почувствовала себя золотой рыбкой: ничего не сказала я Ляле, лишь вильнула хвостом и уплыла в синее море, то есть цапнула свою сумку и молча ушла домой.

Но напрасно я думала, что больше чем Ляля меня уже никто не сможет выбесить.

За проходной ждал Дэн. Он частенько встречал меня в темное время – в том районе страшновато одной добираться вечерами. Все-таки промзона – это тебе не центр освещенный. Как всегда, он сграбастал меня в свои медвежьи объятия с очередным дебильным воплем:

– О, Светик, ты наконец откинулась!

– Дэн, прекращай паясничать, – полузадушенно прохрипела я откуда-то из-под его подмышки.

– Светлана Николаевна, а вы уверены, что мужчина, столь близко знакомый с тюремной лексикой, понимает значение этого глагола? – Как гром среди ясного неба послышался ненавистный голос моего персонального исчадия ада. Блин, он что, уже вернулся?

– Светик, шо за перец нарисовался рядом с тобой? Может, исправить ему картинку на роже лица? – поинтересовался произведенный почти в зэки Дэн.

– Дэн, умоляю, заткнись.

– А шо такое? – удивился мой герой.

– Дэн, это мой новый начальник, – уже чувствуя полыхающие от стыда уши, зашипела я, дергая защитничка в сторону и за себя.

– А Генерала куда дели? Славный ведь дед был. И добрый. И щедрый. И умный, в отличие от…

– Господи, замри, несчастный! Максим Владимирович, вы нас простите, мы пойдем, пожалуй.

– Как скажешь, дорогая. Дома, кстати, Стасик больной ждет. Я ему лекарство дал, а он раскапризничался, маму ему, видишь ли, подавай. А ты, товарищ новый начальник, мою Светулю обидеть не моги – есть за нее кому подписаться…