Мелани Харлоу - Сведи меня с ума

– Мы сровняем этих придурков с землей, – сказал Коул. – Они даже не узнают, почему проиграют.

Он вздрогнул, поправляя холодный компресс на плече.

Коул был копом, оставшимся вдовцом в слишком молодом возрасте, и сейчас он живет лишь со своей любимой дочкой. Мы выросли, живя бок о бок друг с другом, и стали неразлучными друзьями с тех пор, как только научились говорить. Он был самым лучшим человеком из тех, кого я знал, прямым и честным, даже если и немного сомневался в нашей победе над «Маверикс».

Но не он один так думал.

– Черт, да, – согласился Моретти, поднимая бутылку пива.

Он работал в строительном бизнесе его семьи; мы стали приятелями, когда он со своей семьей переехал в Беллами-Крик, мы тогда учились в средней школе.

– Мы их уничтожим. Я уведу у них мяч, как в прошлый раз.

Он нервно заерзал на стуле.

Надеюсь, моя травма в паховой области пройдет к тому времени.

Я засмеялся и сделал большой глоток пива.

– Не подведите меня, идиоты. Мы хорошо играли сегодня. Меткие удары и хорошая подача. «Маверикс» – сильный противник, но мне нравятся наши возможности – если вы, конечно, не превратитесь в команду старушек за эти две недели.

– А где сегодня пропадает Беккет? – спросил Коул, потянувшись за еще одним куском пиццы. – Он думает, что слишком хорош для тренировки?

Беккет Уивер был единственным парнем из нашей четверки друзей, кто уехал из Беллами-Крик в университет и не вернулся – по крайней мере, не сразу. Нас это совсем не удивило, так как он всегда был самым образованным и начитанным в нашей группе – сплошные пятерки, лучший выпускник в потоке и к тому же получил стипендию на обучение в Лиге плюща. У него две академические степени, он переехал в Манхэттен работать в финансовой сфере и ненавидел каждую секунду своей работы. Беккет вырос на ферме и жутко по ней скучал, поэтому три года назад он уехал из «Большого яблока» и вернулся в родной город поддерживать семейную скотоводческую ферму.

Это было на пользу команде, так как Беккет всегда был лучшим подающим из всех нас. Я был на втором месте, будучи чертовски хорошим защитником на первой базе, но против «Маверикс» нам требовалось собрать все мышцы, которые мы могли бы найти.

– Нет, он просто делает то, что должен был закончить к сегодняшнему вечеру.

– Перегнать своих коров, – засмеялся Коул и покачал головой.

– Этот парень тратит все свое время на перегон коров по своему полю. Я не знаю, как он это выносит.

– Считает, что это лучше, чем быть привязанным к офисной работе, – сказал я. – Я не представляю, как он так долго протянул, работая там.

– Я знаю – он зарабатывал миллионы долларов, – сказал Моретти, пытаясь поймать взгляд официанта, чтобы заказать еще пива.

Это не заняло бы много времени – его внешность практически гарантировала прикованность взглядов особей противоположного пола в комнате в возрасте от двенадцати до девяноста лет. Он всегда был самым симпатичным в нашей команде и благодаря своей харизме мог решить любой спор – будь то стычка с преподавателями, руководителями, тренерами, девушками. Даже матери обожали его.

– Все дело в его темных глазах, – мечтательно протянула однажды моя мама. – Они горят.

И, само собой разумеется, симпатичная девушка лет двадцати со светлыми волосами и застенчивой улыбкой подбежала к нам принять заказ. Моретти включил свою харизму и попросил еще пива, а она вздохнула и, не успев еще сказать, что скоро принесет его, поспешила внутрь паба, прежде чем кто-либо еще успеет сделать заказ. Мы с Коулом закатили глаза.

– Эй, тебе Беккет рассказывал что-нибудь про своего отца? – спросил Моретти.

– Его отца? – спросил я, прищурившись. – Нет, а что случилось?

– Моя мама сказала, что на днях столкнулась с ним в продуктовом магазине, и он был чем-то озадачен. Словно не мог вспомнить, как он туда попал.

– Хм. Это нехорошо.

Коул снова поправил холодный компресс на плече.

– Стареть – это отстой.

– Не такие уж мы и старые, – ухмыльнулся Моретти, – нам около тридцати лет.

– Нам тридцать два, – уточнил я.

– Хорошо, нам за тридцать лет. Но что в этом плохого? Мы все еще хорошо выглядим.

Он улыбнулся официантке, когда та поставила пиво на стол.

– Можно мне повторить? – попросил я.

– Конечно, – сказал она, окинув взглядом Коула. – А вам, офицер Митчелл, принести еще пива?

Тот задумался, но отрицательно помотал головой.

– Не, я лучше пойду домой.

– Хорошо. Я принесу ваш счет.

Она улыбнулась ему и взяла его пустую тарелку.

– Я думаю, вы нравитесь ей, офицер Митчелл, – засмеялся я, качаясь на стуле.

Коул закатил глаза:

– Идите на хрен.

– Нет, Грифф прав, – сказал Моретти с ехидной улыбкой. – Она не обратилась ко мне по имени. Возможно, тебе нужно ее пригласить.

– Нет, – Коул оставался непреклонным.

– Почему нет?

– Ну, не считая того факта, что она выглядит не старше Марии, я даже не помню, как приглашать девушек пойти куда-либо. Мне не приходилось это делать со старшей школы.

– Ничего не изменилось, – уверил его Моретти.

– Сколько можно говорить – со мной все в порядке, – настаивал Коул, подняв ладони вверх.

– Я не хочу ни с кем встречаться. Я живу с моей матерью. Я воспитываю дочь. У меня и так достаточно женщин, с которыми нужно возиться.

Моретти посмотрел на меня.

– Что насчет тебя? Какое у тебя оправдание?

Я пожал плечами.

– Я умнее вас всех, придурки.

Моретти покачал головой.

– Господи, ребята, вы и впрямь как старики. Вы закончите, как те два сварливых чувака в «Статлер и Вальдроф», одиноко сидящие на трибуне, наблюдающие за игрой «Бульдогов», жалуясь на все подряд.

Коул засмеялся.

– А ты где будешь?

– Ох, моя жена и дети уже сведут меня в могилу к этому времени.

Я поднял бровь.

– Я не думал, что у тебя есть жена и дети.

– У меня их нет. Пока что. Но это неизбежно. В моей семье ты должен иметь жену – желательно итальянку, несомненно, католичку – и кучу детей. Они требуют много затрат, они шумные и сводят тебя с ума, но затем ты тратишь остаток жизни, чтобы внушить им вину за все пережитое тобой дерьмо. – Он пожал плечами и отхлебнул пиво. – Вот как это происходит в цикле жизни Моретти.

Я засмеялся.

– И где ты найдешь такую жену? Ты знаешь каждую итальянку в этом городе, половина из них как-то связаны с тобой.

– Я не переживаю по этому поводу, – сказал Моретти, поднимая стакан к небу. – Думаю, что, пока у меня есть вера, она может появиться в самый неожиданный момент.

В этот момент мы услышали грохот недалеко от нас. Неожиданные громкие звуки вызывали во мне режим повышенной готовности – пережиток трех моих перегруппировок в Афганистане, – и я подпрыгнул на ноги и оценил ситуацию, адреналин бурлил внутри меня. Но тут же стало очевидно, что источником шума стала лопнувшая шина.