Владимир Де Ланге - Вера и рыцарь ее сердца

Одним из самых больших событий этого года был приём первоклассников в октябрята. После этого торжественного события Вера имела право носить красную звёздочку на своём чёрном фартучке. На белом фартуке звёздочка смотрелась бы значительно лучше, но белый фартук можно было надевать только по праздникам.

В центре звёздочки, как в красной ромашке, находился портрет маленького Ленина с белокурыми кудрявыми волосами, а то, что Ленин был маленьким мальчиком, саму Веру умиляло до слёз. Она очень любила великого вождя всех народов, о котором большими буквами было написано над классной доской: «Ленин жил, Ленин жив, Ленин будет жить». И пусть мёртвый Ленин спокойно лежит в Мавзолее в далёкой Москве, зато его портрет носят октябрята, а это значит, что его дело живёт и Ленин живёт жизнью Веры, вступившей в ряды октябрят.

Впрочем, самой девочке больше нравилось жить, пока она живая, а не тогда, когда её положат в гроб, а за неё будет жить какая-нибудь другая, пусть и очень хорошая девочка, но огорчать вечно живого Ленина своим поведением на уроках ей не хотелось.

Командиром звёздочки Веру не выбрали. Тогда она поступила, как поступил бы настоящий октябрёнок, и сама создала звёздочку октябрят во дворе, а себя назначила её командиром. В эту дворовую звёздочку были приняты её одноклассники, жившие по соседству. Теперь, как командир звёздочки, девочка помогала одноклассникам делать домашние задания, активно организовывала игры во дворе и навещала заболевших друзей на дому.

В гостях у заболевшего товарища Веру угощали чаем и булочками, за это она очень подробно рассказывала о событиях в классе. Обычно ей не удавалась закончить своё повествование, как больной засыпал, а сон, со слов мамы, – это лучшее лекарство от любых болезней. Наверное, поэтому друзья по звёздочке быстро выздоравливали после её посещений.

Иногда за свою активность как командир звёздочки Вера получала нагоняй от собственных родителей, потому что они не читали внимательно книжку «Тимур и его команда» и не понимали, какую ответственность как командир дворовой звёздочки несла их дочь, но однажды её наказали совсем несправедливо.

Весь январь Вера и её друзья холодными звёздными вечерами строили из снега во дворе большой корабль. Этот корабль получился великолепным, в нём могла уместиться вся Верина команда!

Римме не понравилось то, что из-за постройки корабля пушистые красные рукавички дочери, которые были привезены из Ленинграда, превратились в бесцветные, сморщенные комочками, которые теперь даже на палец надеть было невозможно.

Вера стояла коленками на газетке с солью и совершенно не раскаивалась. Ледяной корабль на игровой площадке без красной полосы по бокам был бы ненастоящим, а мокрые рукавицы хорошо окрашивали лед в красный цвет.

«Как мама не понимает важность детских дел и наказывает вместо того, чтобы мной гордиться!» – печально думала девочка, мужественно терпя боль в коленках.

Надо сказать, что Римма не любила оставлять дочь одну дома, поэтому Вера после школы должна была дожидаться её прихода с работы у тёти Лизы, которая жила на первом этаже.

Тётя Лиза была очень добра к детям, она плохо ходила, потому что надорвалась в трудовой армии. Вера толком не знала, что означают слова «трудовая армия», но тётя Лиза была довольна тем, что вернулась оттуда живой, а то, что ноги болели и спина отказывала, то тут уж ничего не поделать. О своём столь интересном прошлом тётя Лиза говорить не любила. Верин папа был настоящим героем, фронтовиком, он носил ордена и медали, но тоже не любил говорить о войне с дочерью. Хотя зря, она уже много знала о войне по фильмам и очень гордилась тем, что Красная армия всех сильней!

К тёте Лизе часто приходили другие женщины, потому что тётя Лиза умела хорошо шить платья и могла говорить по-немецки! Это умение говорить на двух языках казалось девочке чудом. В доме у тёти Лизы был удивительный порядок, и никому не разрешалось его нарушать, поэтому Вера не могла чувствовать себя у тёти Лизы как дома, она должна была или чинно сидеть на диване, или рисовать картинки за большим столом, на котором стояла швейная машинка, но больше всего ей нравилось разглядывать красивые статуэтки, расставленные на этажерках, придумывая для них различные истории.

Девочку очаровывала статуэтка балерины. Она стояла на полочке, на узорной кружевной салфетке, с высоко поднятой стройной ножкой, в исполнении пируэта, застывшего в белом камне. Разрешения взять эту балерину в руки тётя Лиза не давала, потому что статуэтка была очень хрупкая, а Вера могла легко отломать у балерины или ручку, или ножку.

– Я знаю, кем стану, когда вырасту взрослой. Я стану балериной!

Это был её первый вызов родителям, которые видели свою дочь либо профессором, как этого хотел папа, либо доктором, как об этом мечтала мама. Теперь во время игр Вера поднималась на цыпочки и бегала перед большим зеркальным шкафом в маминой спальне, размахивая руками, но прыгать, высоко поднимая ноги, ей мешали сервант, стол и стулья. Она танцевала с чувством – это ценила её мама, которая громко хлопала в ладоши, учила дочь делать глубокие реверансы.

Танцы танцами, но больше танцев Вера любила слушать разговоры, которые велись между гостями тёти Лизы. О чём только ни говорили женщины, успокоенные уютом квартиры, мерным тиканьем настенных часов и биением швейной машинки. Эти разговоры обычно велись по-русски, но иногда женщины переходили на немецкий язык. Поэтому Вере приходилось часто самой додумывать истории, услышанные в комнате у тёти Лизы. Особенно её интриговали рассказы о трудовой армии.

Как-то раз Вера перебила рассказчицу, чтобы узнать, что случилось с одной девочкой, которую взрослые забыли в лесу.

– Тётя Лиза, эту девочку в лесу нашли взрослые дяди? А сколько лет ей было, она была пионеркой или, как я, октябрёнком? А что надо делать, если от телеги с брёвнами отвалилось колесо?

В этот момент Вере вдруг сделалось страшно! Как такое могло случиться в стране, где все дети должны быть счастливыми? Слушая рассказчицу, Вера представляла дремучий лес, утонувший в сугробах, хмурые высокие сосны, стоявшие вдоль дороги, тощую лошадку, которая отказывалась тащить телегу и виновато поглядывала на худенькую девочку. Бедная девочка дрожала от холода, её не согревало пальтишко, сшитое тётей Лизой из старого мужского костюма, она не могла прикрепить к телеге с брёвнами отвалившееся колесо и, наверное, звала на помощь, но никто на помощь не спешил.

Вера вспомнила свою прогулку в грозу, но тогда она была рядом с домом и у неё был верный друг Булат, а остаться одной ночью в лесу гораздо страшнее…

– Как звали эту девочку? Что с ней случилось дальше? Её не спасли?