Мира Медунова - Солнце и гром

Коротко постучав, Бертольдо дождался приглушенного «входите», открыл дверь и сделал Джеймсу знак следовать за собой.

Кабинет Марко оказался очень просторным и на удивление уютным. Здесь было много цветов в больших ажурных кадках, изящная мебель из красного дерева и очень много высоких окон, большая часть которых в настоящий момент была открыта. Это создавало приятный сквозняк в помещении и, к тому же, вызывало обманчивое ощущение безопасности этого места.

Центр комнаты представлял собой что-то вроде основной зоны. Там располагался большой черный диван в форме полукруга, четыре кресла, довершавшие круг, и низкий прямоугольный стол по центру.

В одном из кресел сидел крупный старик с абсолютно белыми волосами и исчерченным морщинами лицом. Одет он был просто, но очень аккуратно: в серые вельветовые штаны и черную рубашку в бардовую клетку. При виде гостей он взял трость, прислоненную к подлокотнику кресла, и медленно встал. Его взгляд был прикован к Джеймсу, так же, как и взгляд последнего был прикован к нему.

Не требовалось никаких усилий, чтобы понять: это была очень сильная волевая личность, прошедшая тяжелейший жизненный путь, но так и не утратившая своей внутренней мощи.

Марко Кармелло был очень высок, и даже сейчас в нем не было ни грамма лишнего веса; однако лицо выдавало признаки тяжелой болезни: цвет кожи был каким-то нездоровым, землисто-желтым, а белки глаз были скорее серыми, чем белыми. Но, несмотря на это, несмотря даже на трость, на которую он опирался, никто не рискнул бы назвать его немощным или бессильным.

– Подойди ко мне, внук, – сказал он не приказным, а каким-то усталым грустным тоном.

Джеймс подчинился, и Марко, крепко сжав трость левой рукой, правой притянул его голову к своей груди. Джеймсу ничего не оставалось, кроме как осторожно ответить на это неожиданное объятие. Уже второй раз за этот день он был сбит с толку, потому что в этот момент его сердце болезненно сжалось, и он даже ощутил легкий ком в горле. А в голове пронеслась мысль, что этот человек, несмотря на всю его страшную власть и репутацию, был все же очень добр, пускай, возможно, и далеко не ко всем.

Когда Марко наконец отпустил его, его глаза блестели от слез, однако заговорил он ровным голосом и без всякого смущения:

– Наверно, тебе уже это говорили. Ты очень похож на своего отца. Садись, пожалуйста. Бертольдо, ты тоже оставайся. Сейчас нам принесут чай с пирожными.

Как только все расселись (Марко занял прежнее кресло, в то время как Джеймс и Бертольдо сели по правую и по левую руку от него), вошла опрятная пожилая женщина с огромным подносом, наполненным чайными принадлежностями на три персоны, быстро расставила все перед собравшимися и немедленно удалилась.

– Угощайтесь, – сказал Марко, пододвигая к себе блюдце с чаем и перекладывая на тарелку одно пирожное. – Эти пирожные просто изумительны. Даже мне порой значительно поднимают настроение. Впрочем, должен признать, все, что готовит Эльза, обладает этим редким свойством.

Джеймс не слишком хотел есть, тем более сладости, но из вежливости взял себе пирожное.

– Тебе нравится птичье молоко? – спросил Марко, ненавязчиво наблюдая за ним.

– Не слишком. Я вообще не очень люблю сладкое.

– Я в юности тоже не любил. Но годы значительно влияют как на вкусы, так и на взгляды людей.

Джеймса так и подмывало начать обсуждение основной темы, но он сдерживал себя, так как не хотел показаться грубым. По какой-то причине ему не хотелось быть резким с этим человеком.

– Должно быть, тебе нелегко было расстаться с Сильвией?

– Да. Она с детства растила меня.

– Не переживай. Как только она переедет, я позабочусь о том, чтобы у нее все было в порядке.

– Как раз об этом. Я приехал сюда не с целью остаться. Я просто не смог… – Джеймс уже хотел сказать: «проигнорировать угрозу вашего подчиненного», но не выдержал обращенного на него доброго взгляда и быстро сменил фразу, – я просто решил увидеться с вами и сказать все лично. У меня другие цели в жизни. Я не хочу брать на себя ответственность за других людей и не думаю, что могу с этим справиться. Я замкнутый человек, никогда никем не командовал и не хочу. Я, скорее, развалю тут все. Вам лучше подыскать на место главы кого-нибудь другого.

– Интересные соображения, – сказал Марко, опуская чашку на блюдце и сосредотачивая все внимание на Джеймсе. – Ты говоришь, у тебя другие цели в жизни. Если не секрет, какие именно?

– Я хочу стать ядерным инженером, – без тени сомнения ответил Джеймс. – Создать что-то полезное, что облегчит жизнь человечеству. У меня есть кое-какие способности, поэтому я говорю так уверенно. Я бы хотел заниматься этим всю жизнь.

– Так одно другому не мешает, – сказал Марко, снова возвращаясь к пирожному. – Неужели ты думаешь, что я собираюсь запереть тебя здесь и требовать, чтобы ты делал только то, что угодно мне? Ни в коем случае. Ты мой единственный внук. Я буду страшно горд, если ты окончишь университет и обретешь профессию, о которой мечтаешь. Но и возглавить семью тебе это никак не помешает.

– Я не хочу быть мафиози! – выпалил Джеймс, чувствуя, что дед уверенно подводит его к нежелательному решению. – Не хочу связываться… с этим миром.

Марко добродушно улыбнулся:

– Похоже, у тебя о нас очень скверное мнение.

– А должно быть другое?

– Почему бы тебе самому не выяснить? – замолчав ненадолго, Марко продолжил уже совсем другим: серьезным и твердым тоном. – Врать я тебе не буду. Это и правда очень опасный мир. Но насколько он темный, ты должен решить сам. А также понять, что, несмотря на все его малопривлекательные стороны, кто-то должен управлять им. И лучше бы, чтобы это был достойный человек. Такой, как ты.

– Откуда вы знаете, что я достойный? – спросил Джеймс с легким раздражением. – Вы меня впервые видите.

Марко снова засиял благодушной улыбкой:

– Ты очень молод, поэтому не можешь понять этого. Но когда-нибудь поймешь. Я предлагаю тебе следующий план. Оставайся с нами на полгода, изучи все сам и потом скажи, твой это мир или нет. Присмотрись к тому, что здесь происходит, и тогда реши все для себя. Если и через полгода ты захочешь уйти, обещаю, я не стану тебя удерживать.

– Почему вы так уверены, что я захочу остаться?

– Я не уверен. Но считаю, что ты должен попробовать. Для своего же блага. Не хотелось бы, чтобы ты упустил что-то важное в жизни.

– Все важное уже при мне, – сухо сказал Джеймс. – И вся эта роскошь меня не цепляет. Вы сами нажили все это. Это ваше достижение. А для меня это просто скука. Свое богатство я хочу сам нажить. Так что не думайте, что вам удастся заманить меня всем этим блеском.

– И в мыслях не было, – с очень довольным видом сказал Марко. – Так что ты ответишь на мое предложение?