Ника Энкин - Записки эмигрантки 2

Я улыбалась в ответ. Что я могла ему сказать? Что я достаточно большая девочка и привыкла доверять своим чувствам. И если ничего не кликнуло ( это называется chemistry), то и не кликнет уже. Что заставлять себя почувствовать что-то только ради того, что человек хороший, не надо. И ради того, чтобы не быть одной. Ничего не получится через насилие своей души. У меня за спиной уже имелись два брака именно по этой причине – не быть одной. Достаточно! Я хочу найти СВОЕГО человека. Зачем я буду все это объяснять?

• Спасибо за вечер, Роберт. За ужин, за цветы. Мне пора…, – сказала я, вставая из-за стола.

• Да-да, конечно, я заговорился, – он галантно накинул пальто мне на плечи.

Я подвезла Роберта к отелю.

• Спокойной ночи, завтра созвонимся! – сказала я.

• Спокойной… У меня, наверное, она не очиень спокойная будиет, – улыбнулся Роберт.

Я ехала из Манхэттена через Линкольн Тоннель и думала. Почему так всегда бывает? Добрый, надежный, честный и, по всей видимости, верный парень, но не мой. Ну не нужен он мне. Я была уверена, что если бы я ответила ему взаимностью, он не стал бы мне долго морочить голову. Роберт был настроен очень серьезно. А мне даже не хотелось встречаться с ним на следующий день. На душе было тяжело – рано или поздно надо будет признаться ему, что я ничего не чувствую. С другой стороны, он сам меня поставил в такое глупое положение. Я его не просила приезжать… Да еще на четыре дня.

• Ну, как твое свидание? – поинтересовалась Маша после ужина, когда Данька ушел к Никите в комнату.

Я рассказала ей и спросила:

• Что бы ты на моем месте сделала?

• Если бы он мне не понравился на первом свидании, на второе я бы не пошла, – уверенно сказала Маша.

• Но он приехал из Флориды специально ради меня.

• А это разве твои проблемы? Blind date поэтому так и называется. Ты встречаешься вслепую, а после этого прозреваешь и решаешь, имеют ли смысл дальнейшие встречи, – у Маши на все было объяснение.

• Маш, я все понимаю, но чисто по-человечески не могу так поступить.

• Ты меня спросила – я тебе ответила. А ты поступай, как знаешь, – сказала Маша.

На следующий день Роберт звонил несколько раз. Сославшись на занятость, я пообещала приехать непосредственно перед концертом.

• Зато завтра я свободна и мы проведем почти весь день вместе, – решила я «подсластить пилюлю».

Развлекать Роберта, видеть его влюбленные глаза и пытаться отстраниться от его объятий мне хотелось чем можно меньше. А так, думала я, обойдемся малой кровью: концерт, потом домой, ну и один день остается. Всего ничего!

Карнеги Холл мне не довелось посетить ни разу. В Америке не придают особой роли одежде. Здесь никто не посмотрит косо, если ты придешь в джинсах даже в концертный зал. Мне хотелось какой-то торжественности – все-таки это известный Карнеги Холл! Я одела темно-синие бархатные брюки, нарядный топ черного цвета, туфли на высоком каблуке и набросила норковое манто. Не броско, но торжественно-нарядно.

Роберт звонил в течение дня постоянно. Отчитаться: где он, что делает, какие музеи посетил…

• Приезжай поскорей, – каждый раз просил он меня, – я скучаю…

Днем, когда я еще была дома, позвонил Максим.

• Никуля, привет! Как твои дела, как знакомые?

• Спасибо, все по плану! – ответила я.

Перед приездом Роберта я сообщила Максиму, что приезжают мои приятели из Москвы, на праздники, и у нас с ними совместная программа. Так что я буду в Нью Йорке каждый день. Скучая по Максиму, я думала о нем постоянно.

• Чем собираешься заняться сегодня? – поинтересовался он. – Я очень соскучился по тебе.

• Сегодня мы идем на концерт. Если он закончится не очень поздно, я могла бы приехать к тебе! Но не обещаю – поэтому планируй свои дела. Если получится – получится…

• Это было бы здорово! Позвони, когда освободишься, – попросил Максим.

• Хорошо! До связи.

Лучше бы он не звонил. Теперь все мысли у меня были о том, как «отбыть повинную» с Робертом и побыстрее освободиться. Вся создавшаяся ситуация отдавала маразмом. Я через силу встречалась с Робертом, думая о Максиме. Зачем? Только потому, что он не подумал и приехал на четыре дня, не спросив меня: а хочу ли я видеть его четыре дня, а свободна ли я для него? Но ничего сделать нельзя. Я заехала за Робертом ровно за час до концерта. И опять букет – правда, поскромнее вчерашнего.

• Ты меня балуешь! – улыбнулась я. – Спасибо.

• Кого мне ещье баловать, если не тебья!

• Как провел день? – задала я дежурный вопрос.

• Нормально – ходил по музеям. Гульять сейчас холодно, – ответил Роберт.

В Карнеги Холл, помогая мне сбросить норку с плеч, Роберт поинтересовался:

• Это настоящий мех?

• Нет, искусственный. – пошутила я. – Чебурашка.

Непосредственный и простой, Роберт не понял моего юмора. Говорят, «простота хуже воровства». Именно этот вариант и соответствовал поведению моего кавалера.

• Какая ты красивая – как модель! – восхитился Роберт.

• Спасибо! – скромно поблагодарила я.

Зал был полон. Как я и ожидала, кто-то пришел послушать музыку в вечернем платье, а кто-то даже не подумал сменить джинсы после прогулки. Мой наряд был очень кстати. Первое отделение не тронуло за живое – как обычно и бывает. Для разогрева. В антракте мы не стали никуда выходить и остались сидеть на своих местах.

• Я хотел тебя попросить о чем-то. Можно? – задал мне вопрос Роберт.

• В зависимости от того, о чем ты будешь просить, – ответила я.

• У нас в декабре будет юбилей компании. Планируется грандиозное пари в честь этого. Каждый должен прийти со своим спутником или спутницей. Я хочу попросить тебия приехать на этот юбилей. Ты моя спутница. У мения больше нет никого. – он смотрел грустными, по-собачьи преданными, глазами и мне стало ужасно жаль его.

Я знала, что Роберт работает в авиаконструкторской компании инженером уже много лет. Для него представлялось немаловажным появиться на пари с подругой. Но что я могла ему сказать, если наш завтрашний день должен был стать последним днем наших встреч.

• Я пока ничего не могу тебе обещать, – ответила я.

• Конечно, я оплачу все расходы, билеты, – поспешно сказал Роберт.

• Да дело не в этом! Просто я собираюсь на работу устраиваться… По всей видимости, после праздников. Не думаю, что только устроившись смогу взять даже несколько дней, чтобы уехать, – нашлась я.

• Будет Рождество – все отдыхают в эти дни!– возразил Роберт.

• Давай подумаем об этом ближе к делу, – мягко попросила я.

• Хорошо, – вздохнул Роберт. – Я же вижу, что ты пока ничьего ко мние не испытываешь! – опять грустный взгляд.

• Я не могу так сразу, зачем ты меня торопишь? – что я могу еще ему сказать.

Настырность и упрямство раздражали не меньше его простоты. Человек дожил до сорока и не понимает: насильно мил не будешь! И чем больше навязываешься, тем сильнее идет отвержение.