К. Оксана - Девочка с розовым клитором

И тут помог бы интеллектуальный бунт, но, где они сейчас – интеллекты? Запылились, как архивные библиотеки.

А класть страну под мужика с битой и палками как то не серьезно.

Только крови всё-таки хочется! Чтобы наворованные замки, коттеджи и дворцы горели синим пламенем.

А у главных, чтобы подупала, хоть чуть-чуть бравада и понты вседозволенности.

Чтобы вышли они, наконец, из-за своих кривых зеркал и спросили прямо в лицо народное:

– А чего вы вообще хотите? Какую такую новую Россию?

Что еще нужно запретить, какую ещё мзду добавить, какой закон придумать, что бы уснувшие люди страны, встали, с вилами и лопатами? – думала Ева.

А если бунту быть? – не унимался мозг, и проецировал на экране кино, всевозможные сценарии будущего.

– На чьей стороне будете – органы полиции и военные? – встав руки в боки, и отложив в сторону топор и биту, поинтересовался по – братски, народ у силовиков?

Прикажут Вам господа Кремлевские стрелять в свою семью – будете стрелять? – не унимались мозги обычных граждан. Брат на брата?

И может кому-то хочется разборок, как в 90-х, а кому-то и всей Великой Отечественной, но шагает страна пока медленно и печально, с плакатами Президента, к нему самому, как вежливые люди.

Пихают таблетки смирения, что ли в хлеб, или орошают воздух дебилопсихотропными?

Не выходит люд смелый на бой ратный.

Эх, Матушка Россия – большая, добрая, алкоголем заторможенная бледная корова. Вымя её в Москве. Стекаются туда все финансовые потоки нищей России, и доят ее там смачно, дергают потрепанные нефтегазовые сиськи сотнями жадных рук. И неизменно все в России, меняется только Москва.

Но не верьте тому, кто сказал, что за Уралом жизни нет, за Уралом, как писал Твардовский: «…Зауралье, а там, своя, иная даль…».

Здесь, также, как и везде, есть богатые и бедные, злые и добрые, живые и мертвые, больные и здоровые, и даже влюбленные, беременные и сумасшедшие.

Где-то в трех-четырех тысячах километрах от столицы нашей Родины, где на момент создания планировался город – сад, существовал серый, пыльный городишка, назовем его для остроты ощущений «Угляркой».

Жила – была в этом городе девочка, с большим розовым клитором, который постоянно ныл, от тоски по любви и ласки. Звали ее Ева. У нее не было ничего интересного, кроме мыслей. Иногда ей казалось, что никакая она не Ева, скорее Ада.

– Почему люди рождаются в таких местах? Кто управляет этим процессом, какой критин? – негодовала Ева, вдыхая несвежий воздух загазованного Города. Почему не у моря? Почему не под солнцем? Почему здесь, в Углярке, должна проходить целая жизнь? – думала она, сидя у окна, глядя на огромные трубы алюминиевого завода, которые, словно драконы, отрыгивали на город мрачный смрад.

Но, с некоторыми же, происходит чудо, и они оказываются в красивых местах, в дорогих одеждах, в элитном жилье, в подарках судьбы. Или нет никакого чуда?

Где моя небесная Родина? Где мой спец. пропуск в лучший мир? Где моё вино истины?

Сколько человек не старается понять, зачем он живёт, есть ли Бог, откуда все, в чем смысл, и прочие философские бредни о житие – бытие, все равно никакой истины в этих вековых дискуссиях нет.

– Ничего ни откуда не появилось, всё, всегда было, есть и будет – подумала Ева и загуглила слово Бог.

– Бог – это фантастический образ, мифическое существо, предмет религиозного поклонения и веры… – незамедлительно ответила Википедия.

– А Сатана? Это маскарадный костюм Бога?

Вот бы выпить с Богом и Чертом на брудершафт, да поговорить о правде.

– Это вам в дурдом, милочка! – промолвил голос в голове.

Но не Богом и не Чертом сыт народ единый в одноразовой жизни.

Деньги! Это сейчас самый необходимый атрибут человеческого благополучия. В них верят, как в Бога! За них сейчас постоянная рубка. Это сегодняшняя вера всех, кто ходит в магазин.

Мир топчется на месте, крутится нервной белкой в колесе, едет по накатанной веками калие. Спрашивается Куда?

– Да в НИКУДА!

Рождаемся, ничего не понимая, и умираем, не успевая ничего понять. Так думала Ада-Ева, выпуская серый сигаретный дым в перистые облака небосвода.

– Какая вместительная у людей голова!

В ней помещается всё, от туалета, деревянного с дыркой, до большой и малой медведицы в звездном небе. Весь бурлящий мир с серыми кардиналами, войнами, олигархами, банками и нефтебарылями. Все социальные сети и мусорная свалка интернета. А может быть, только пара близких и дорогих людей, книга, да любовь. Смотря что, для кого в этой жизни, означает счастье.

Какая – то не изученная наукой и человеческим мозгом, космическая сила схватила Еву в охапку. Сжала добела ее алое, как флаг Вьетнама, сердце, и в принудительно – обязательном порядке, усадила перед экраном ноутбука. Эта сила, будто надсмотрщик женской тюрьмы, встала за спиной серой Каталонской скалой дикого побережья Средиземного моря, и тяжело задышала ей в затылок. Это та самая сила, которая знает, откуда всё появилось, зачем и для чего было создано, и может ответить на все самые не мыслимые вопросы жития – бытия.

Пиши! – Сказала ей сила в розовое ухо. Всё, что мается, любится, хочется, мыслится, кажется.

Пиши! «Определение собственной личности, посредством составления буквенных комбинаций» или «Фантастическая утопия чистого листа».

И она начала писать…

…N лет назад в городе Н. родилась долгожданная, зачатая не без любви девочка. Родилась она еще при Брежневе и в той другой стране, достижения которой, до сих пор приписывают Путинской России.

Девочка появилась на этот свет красавицей, да такой, что врачи и медсестры бегали по больнице, показывая ее друг – другу. Не зеленая, не синяя, а такая розовощекая и голубоглазая, как на шоколадке «Аленка», с ослепительной улыбкой на губах.

Домой из роддома её привезли на трамвае, а не на Лексусе. Такое было время. И несколько месяцев, завернутая в пеленки, она лежала и смотрела в потолок, глядя в одну точку.

– Какой интересный мир! – думала девочка.

Ей должно было быть предназначено что-то чудесное и не обыкновенное.

Но… сказка не приходила.

Девочка росла, играя с мальчишками в войну и таская других девочек за волосы, доказывая свою первичную ссучность. Назовем ее Г., чтобы имя мог домыслить каждый, кому данный персонаж покажется интересным.

Шли годы.

Постепенно Г. обросла формами и превратилась в Панику для мужчин. К 18-ти годам, она имела кукольное лицо и фигуру Барби, сноп овсяных волос на голове, и голубые, как горные озера Алтая, глаза. Кокетливая улыбка сияла на ее алых губах, демонстрируя милую ямочку на левой щеке. Красота ее была природной, естественной и настоящей.