К. Оксана - Девочка с розовым клитором

А может быть надо просто жить, любить и путешествовать по миру? Ведь, как говорится, неважно, в каких кроссовках ты гуляешь по Парижу. И опять, заборы. Что бы вольготно жить и путешествовать, нужны деньги.

– Да! – констатировала Г., только в мечтах мы свободны, в остальное время, нам нужна зарплата.

А мысли всё текли и текли, как вода из рваной трубы Водоканала.

Деньги отняли у людей СВОБОДУ! Делать то, что хочется, могут себе позволить только люди с большим достатком. Раньше вообще безделье среди аристократов было модным, а бокал шампанского с утра был их знатной привилегией.

А помните, как в детстве было здорово и беззаботно жить, познавать мир и верить в прекрасное будущее. И почему я мечтала поскорее стать взрослой?

Г. вспомнила себя в 18 лет. Ей тогда казалось, что все возможно, и мир, у ее красивых длинных ног. Она станет звездой, актрисой, моделью, бизнес – леди, писателем, поэтом, художником, создателем чего-либо, строителем города, усыновителем детского дома, полезным общественным деятелем, чем – то большим и значимым, нужным и благотворительным, творцом себя, мира и своей жизни!

– Жизнь тебя еще расчешет! – говорил ей Батя, а она не верила.

В молодости Батя был красивый, спортивный, поэтому звали его не Вова, а Вальдемар, так он представился маме при знакомстве.

Когда из правоохранительных органов его уволили, сославшись на превышение должностных полномочий, по воле случая, он стал электриком. Хорошим, кстати, электриком был. Его даже повысить хотели до начальника, но он предпочел выпивать дома сам с собой, и жить без завода, коллектива и руководства. Наверное, не об этом мечтал.

Прав был Батя, все Олимпы давно заняты и от обычных смертных отгорожены другим уровнем жизни, и другой социальной лестницей. И сколько не фотографируйся на фоне Эйфелевой башни, в бизнес классе или на фоне дорогих авто, вход наверх, хорошо охраняется, и своих они там знают в лицо.

И это страшно! Жить в стране работающих нищих. Да еще и в жопе мира, да еще и быть бабой!

В 20-ть, кажется, что всё впереди, много путей и дорог. А к 40-ка уже всё понятно. И путей уже меньше и дороги с выбоинами.

И уже понимаешь, что работая, больших денег не заработаешь.

В России много зарабатывают только те, кому дают зарабатывать, укравшие мир, большие ребята.

Незаметно на город Н. опустилась ночь и одинокая Г. в глобальных мыслях провалилась в сон.

Ада-Ева была беззаботной и веселой, и, не смотря на свои за 30-ть, порхала разноцветной бабочкой и верила в счастье и семью.

Она была рождена для любви! – так говорила ее мама. Любить и быть любимой! – был смысл ее жизни.

Детство у неё было замечательным, она выросла в большом, дружном дворе, где все знали друг друга в лицо и по имени.

С верою во все цвета радуги, она шла по молодой жизни, мечтая о любви.

Со временем жизнь внесет коррективы, и она будет залечивать свои раны чистым виски, а пока про любовь, радость и молодость.

Свою первую любовь Ада-Ева встретила рано, когда еще слыла недоступной королевой двора, и каждый хулиган, хотел раздвинуть ее длинные ноги. Но выбор пал на высокого, смуглого, жилистого и хорошо сложенного Женечку. Глаза у него были зеленые, как болото. В них она и утопла.

Он любил ее на большой кровати по-взрослому, и его прибор для кайфа был огромным и твердым. Больше такие в жизни не попадались.

Зимний день, когда она, провожала его в армию, был такой холодный, что на щеках замерзали слезы. А потом она месяцами рыдала и ждала писем.

– И он писал: Привет, Мечта моя!

Через три месяца, собрав последние копейки на билет, она летела во Владивосток, понимая, что не может больше без него жить. Чувства были такими важными, такими сильными, и такими большими, как космос. Остаться вдвоем с Женечкой, навсегда, на любой планете. И на хрен весь мир. Такого всепоглощающего чувства больше не будет никогда. Внутри всё пылало, горело, болело и взрывалось на тысячи вечных «Люблю».

Она летела к нему на самолете, потом плыла на корабле, потом ехала на машине к военной части, и в полночь с тортом в руке, она стояла перед людьми в погонах:

– Я издалека, мне негде ночевать и я хочу его видеть.

– И люди в погонах, как под гипнозом её горящих глаз, сказали, да, хорошо, раз такой путь проделала, будет тебе счастье.

А потом целый месяц она жила в военной части поселка Славянка.

Там он любил ее, как в последний раз. А дембеля приходили знакомиться, интересуясь:

– Что за Ферзь, к которому такая кукла приехала на третий месяц службы?

А потом, покидая Славянку, она шла, сугробами к причалу и плакала навзрыд.

После этого, ей потом долго будет щимить в груди, песня:

– К единственному нежному, бегу по полю снежному…

Она его дождалась. Но пришел уже не тот человек. Со Славянки он был переброшен в Дагестан, в горячую, на тот момент точку. Война меняет людей.

Он прошел бои, Хасавюрт, и потом долго картины смерти преследовали его по ночам. Ему снились села, на зачистку которых, как на убой, шел его отряд. Подорвавшиеся на минах тела товарищей, висящие на деревьях, и валяющиеся на земле, части тел.

Он постучал в окно первого этажа ее квартиры, она выбежала на встречу в чем была, он кружил её в подъезде, прижимал, целовал неистово, а у нее в глазах были слезы счастья.

– Женечка, мой Женечка – шептала она, теряя сознание.

И он любил её, как раньше, а она улетала в небеса, пробивая космос и черные дыры. А потом он уходил и, пытаясь забыться ужасами войны, колол себе в вену кайф. Вобщем, стал употреблять, а может и там начал, в горячей точке. Он всё плотнее садился на наркотики, а она не знала, как это изменить и чем ему помочь. Когда он был не под кайфом, он снова возвращался к ней, и она принимала его и любила, как никого и никогда.

А потом был колбасный король. И в старый двор Ленина 52, приезжал новый дорогой Лексус, из которого выходил видавший виды парень со шрамом на шее, и белой розой в руке. Он называл её актриса, за радость жизни, веселый смех и непредсказуемую натуру. Ему с ней было легко и весело, она была именно той субстанцией, которой ему не хватало для счастья, в хмуром мире бизнеса и бабла.

А она, заходила в его фешенебельную квартиру и думала: «Живут же люди». А потом заглядывала в холодильник, ни мяса, ни колбасы там не было, а только по йогурту и спать. Не ел колбасный король свою продукцию. А Ада-Ева мясо любила, пироги и кефир.

А потом был Костик, преподаватель Вуза из города К., в котором впоследствии она получит свое первое высшее образование, благодаря его беспокойству. Костик был готов жениться, ему было пора. А ей видимо нет. И она его футболила и ждала, когда же, наконец, придет ОН. Тот самый ОН – карма, судьба, урок.