Алексей Левин - Больше боли. Книга 2. Дроздовый пай

Она, наконец, отвлеклась от меня и приступила к своим непосредственным профессиональным обязанностям. Но я все равно нет-нет, да ловил на себе ее озабоченный взгляд. Ее сентиментальность меня так расстроила, что я даже не вступал в полемику, как я обычно всегда делал на ее лекциях. Серьезно, Светлана Сергеевна, ведь Вы же были образцом высокомерия. Что за забота? Кому она здесь нужна?

– Артем, – она все-таки поймала меня за рукав, когда я после занятия проходил мимо ее стола, – пойдем, мне тебе надо кое-что сказать. Помоги отнести журнал.

Я опять было закатил глаза, но она в этот момент сунула мне в руки ключи и заставила закрывать аудиторию.

– Светлана Сергеевна, у меня вообще-то занятия в другом корпусе. – Тут я не удержался. – Или что, вы по мне сохнете?

– Так, во-первых, что за тон. – Она отдала мне журнал. – Осознавай, где ты находишься и с кем говоришь. А во-вторых, ничего страшного, мне с тобой по пути, в тот же корпус.

Я заткнулся и покорно пошел рядом.

– Объяснишь, может быть, свои боевые шрамы?

Мимо нас прошла группка первокурсников.

– Я же сказал уже. Шел, упал, очнулся – губа.

Я поймал на себе ее напряженный взгляд и запоздало улыбнулся. Но добродушной улыбки не вышло, в каких все-таки разнообразных процессах участвуют наши губы!.. Я и не знал, пока не повредил их.

– На самом деле, я хотела вот, что тебе сказать. – Мы спустились вместе на первый этаж и стали одеваться. – Знаешь же, что вы курсовую у меня пишете? Тему выбрал?

– Н-нет… До зимней сессии же месяц еще!

– А курсовую надо за две недели до этого сдать. Впрочем, чему я удивляюсь… Человек-студент в действии. Да дело не в этом. – Я открыл перед ней дверь, и мы вышли в густой снег. – В курсовой надо проводить социологическое исследование. Ты же знаешь, да?

– Угу. – Подобная инфа всплывала у меня из дебрей подсознания, но кто я такой, чтобы выкладывать правду-матку перед преподом. – И что?

– Хочу, чтобы ты провел исследование в центре, в котором я работаю.

Я воззрился на нее.

– Почему я?

– Ты единственный, кто хотя бы каплю интереса проявляет к моему предмету, мне хотелось бы продлить наше научное сотрудничество. – Она хитро улыбнулась. Мы перешли сквер и подошли к четвертому корпусу, где у нас располагался лингвистический факультет. – У вас к тому же экзамен на сессии. Будешь сотрудничать со мной, поставлю тебе автомат. Если курсовую напишешь, конечно. – И, раз я пропустил свою реплику, она сделала ручкой. – Определись и сообщи мне на следующем нашем занятии. Усвоил? Ну, до свидания. Береги себя.

Я остался стоять в полном недоумении. С чего бы вдруг такое внимание ко мне? Кто-то что-то разболтал? Она узнала сплетню о том, что я растлеваю малолетних с курсов? Калинка что-то услышала и растрезвонила всем, что меня поколотил сосед? Ворох самых неприятных мыслей и предположений пронесся у меня перед глазами, пока я смотрел, как закрывается за ней дверь корпуса. Потом меня пробрало ознобом, и я заторопился следом, в шум, в тепло, в лихорадку студенческих будней.

Возвращался в общагу буквально без задних ног. Не знаю, с чего бы, но обычно я полон энергии на занятиях, но сегодня выдался буквально-таки каторжный день. Сил не было ни на что: ни на то, чтобы общаться с преподавателями, ни на то, чтобы выступать с проектом, ни даже на то, чтобы пойти в обед перекусить. Вероятно, именно последнее и стало причиной катастрофического упадка сил к вечеру. Но даже не смотря на собственное изнеможение, я все-таки поднялся этажом выше, дабы попасть в курилку. На лестнице я столкнулся с Эллой.

– Тема? – Она не сразу узнала меня. – Что случилось?

И, поняв, в чем причина, так рассердилась, что буквально затащила меня к себе в комнату.

– Это все он, да? Он? – Не получив ответа, затрясла меня за руки. – Тема, ты должен бросить его! Как ты это вообще терпишь? Зачем? Посмотри, что он с тобой делает! Почему ты позволяешь ему так с собой обращаться?..

Она так мельтешила перед глазами, что у меня все завертелось в голове. Я устало сел на стул.

– Любовь – не такая. Когда любят, оберегают, заботятся, а не…

– Элл, дай мне попить чего-нибудь пожалуйста.

Вскоре передо мной стоял стакан прохладной воды, который с я удовольствием осушил до дна. Я все силился и пытался вспомнить, знает ли она настоящую историю, которая приключилась между мной, моей задницей и Антоном. Да и что именно ей рассказал Паша в тот вечер? И что теперь говорить ей?

Элла села напротив меня за стол и уставилась на меня глазами, в которых вспыхивали искренность, решительность и неумолимая привлекательность. Боже мой, какая же она красивая, какая…

– Что тебя держит рядом с ним, я не понимаю. – Она вновь сорвалась и принялась ходить передо мной из стороны в сторону. – Что в нем такого? Ведь даже Паша из-за этого уехал от тебя…

– Паша не из-за этого уехал! – Внезапно взорвался я. – Нашел себе педрилу и съ*бался по тихой грусти. Зато будут теперь друг друга вылизывать! Ахать, охать!

Я заставил себя замолчать. Меня колотило от сдерживаемых эмоций. Все внезапно так опротивело, хотелось уничтожать окружающий мир руками и ногами, разбивать и крошить его. Элла смотрела на меня с нескрываемым испугом.

– Я не могу уйти, я сам на это подписался. – Наконец, выдохнул я. – Это было бы честно, если бы я не знал, какой он, когда начал с ним отношения. Но я знал. Он почти сразу же показал, до какой степени он мудак, он ничего от меня не скрывал. И когда я пришел к нему, я признал, что он мудак, я показал, что мне это нравится. Я поэтому теперь не могу все так просто закончить. Просто не могу!

Мне очень хотелось заплакать в этот момент, но я же мужик, я же кремень, не перед столь очаровательной девушкой распускать нюни. Поэтому я сжал кулаки и вылетел подальше из комнаты Эллы, спрятался от нее в курилке за спинами многочисленных других. Впрочем, с нее было достаточно. Она за мной не вышла.

– «Вышли фотку своего лица».

Телефон завибрировал под подушкой примерно в 2 часа ночи. Не знаю, почему я проснулся. Вернувшись вечером домой, я обнаружил, что вещи Антона исчезли, скорее всего, он вернулся в свою комнату. Впрочем, я не сильно расстроился. Я настолько вымотал сам себя, что сразу же завалился спать, не ужиная и не выполняя домашки. И благополучно спал, пока меня не разбудил звук уведомления.

– «Что, соскучился?», – ехидно написал я. Это был Паша. Наверное, Элла сразу же ему позвонила, когда я ушел, и все рассказала. Девочки такие девочки. Шушукаются у меня за спиной, пока я занят по-настоящему серьезными вещами.

– «Чего раньше не написал? Ждал пока твой муж уснет?», – слова так и полились с меня, тем более что анимешник не отвечал.