Маргарита Мартынова - Закон и справедливость. Из цикла «Кто я?»

– Доктор приходил? – спросила женщина, слегка запыхавшись. Её тонкие скулы покрывал искусственный румянец.

– Да, миледи… – отчеканил вышколенный служитель, и она быстро устремилась на второй этаж.

Несмотря на солнечный день, в спальне были плотно зашторены окна, и царил спокойный полумрак. На широкой постели лежала молодая женщина и её черные кудри разметались по подушке. Пухловатые губы были обескровлены, тонкие руки лежали поверх одеяла. Рядом в кресле с вышиванием сидела служанка, которая сразу встала при появлении госпожи.

– Сиди… – негромко сказала та. – Я задержалась, к сожалению. Что сказал врач?

– Все хорошо, миледи. Даже отлично. В любой момент она может очнуться, нет никакой опасности!

– Ох, боже… – выдохнула леди Севильстон и, подойдя к постели, поцеловала больную в лоб. – Признаться, я уже не верила, что этот момент когда-нибудь случится! Все это сущий кошмар… Я уже не верю в существование справедливости! – она села в другое кресло и сжала губы в тонкую полоску.

Она была ещё достаточно молода, но лицо хранило отпечаток большого горя и пережитых испытаний, тщательно собранные волосы прятали в своей гуще несколько посеребрённых волос, цепкий взгляд её был полон напряжения и переживания.

– Милана, – после молчания сказала она. – Принеси мне фруктовый сок, пожалуйста… Я побуду с Элизабет…

Однако её планам не суждено было сбыться. Через минуту после ухода служанки в приоткрытую дверь заглянула другая горничная:

– Миледи, я прошу прощения… Там внизу мэтр Тавро…

– И что же он хочет? – шевельнула бровями та, слегка повернув голову.

– Признаться, не могу знать… – смутилась румяная креолка.

– Хорошо. Я сейчас иду… Нет! Не уходи! Я не хочу оставлять Элизабет одну! Будь здесь!

Словно по мановению палочки невидимого волшебника, как только удалилась хозяйка дома, а молодая белозубая горничная украдкой выглянула в окно, больная на постели зашевелилась и с глубоким вздохом открыла выразительные синие глаза. Несколько секунд она изучала потолок и шторки вокруг кровати, потом повернула голову, и этот шорох достиг ушей служанки.

– Ой! – пронзительно завопила та. – Очнулась! Она очнулась! Миледи!

И с громким криком выбежала из комнаты, не закрыв за собой двери.

Испуганная такой реакцией, больная резко села на постели, но голова её закружилась, и, сжав виски ладонями, она без сил упала на подушку. Почти тут же в комнате появилось несколько слуг.

– Она смотрела на меня! Я это точно видела!

– Замолчи ты! – пробасил дворецкий и тихо подошел к постели. В ту же секунду больная снова открыла глаза.

– О! Как вы себя чувствуете, мэм? Вы меня слышите?

Та кивнула, но взгляд её был дикий и растерянный, как будто она хочет немедленно вскочить и убежать. Все напряглись.

– Хорошо… – кажется, бедный слуга совершенно не знал, что делать. – Вы только не волнуйтесь. Это я, Джонатан, дворецкий леди Севильстон, вы меня помните?

– Нет, – хрипло сказала молодая женщина, вздрагивая от звука собственного голоса. – Не помню… Где я?

– Дома у миледи…

– Где это? Кто вы все?! Почему я ничего не помню?! – её голос сорвался на крик, и в этот момент в комнату вбежала сама леди Севильстон.

– Отойдите от постели! Откройте окно, дайте ей воздух! Джонатан, иди и скажи мэру, что Элизабет очнулась, раз уж он так хотел узнать о её здоровье. Отойдите все от постели! Дорогая, – она села на кровати и провела рукой по лицу больной. – Все хорошо не волнуйся, я с тобой, успокойся…

– Кто вы? – упрямо спросила та.

Повисло всеобщее молчание.

– Я… – кажется, от леди Севильстон потребовалось колоссальное усилие, чтобы её голос звучал ровно и спокойно. – Это я, Оливия, твоя названая сестра, мы росли вместе, и были выкормлены одним молоком… Ты только что очнулась после долгой горячки, ты почти месяц была без сознания, сильно бредила, но сейчас опасность миновала…

– В таком случае, кто же я? Почему я не помню этого!?

Оливия с силой хрустнула пальцами и сквозь зубы бросила слугам:

– Все вышли вон… и пошлите за доктором быстро! – а потом прибавила ласково и тихо. – Тебя зовут Элизабет. Все хорошо, не волнуйся ни о чем. Ты в моем доме, под присмотром, все будет хорошо, сейчас придет доктор…

– Я заболела?

– Да… У тебя была сильная лихорадка. Я молилась за тебя, только я и верила в то, что ты победишь болезнь! Скажи мне, как ты себя чувствуешь?

– Не знаю, миледи… Не знаю. Немного гудит голова и мутит… И ужасная пустота внутри… как будто ничего нет… я ничего не помню!

Спустя час Оливия Севильстон ходила по гостиной туда-сюда, шелестя платьем, когда вниз спустился долговязый доктор, наблюдавший Элизабет.

– Мое почтение, миледи…

– Доктор! Боже! Что скажете?!

Тот снял очки и пожал плечами.

– Случай мною не рассматриваемый, но имеющий место быть. Я опасался, прежде всего, за её рассудок, за её способность самостоятельно мыслить и отвечать за свои действия, ибо подобное воспаление мозга при условии…

– Доктор, я слышала уже ваши научные подтверждения! Скажите, что теперь с Элизабет?

– Потеря памяти. Полная. У неё в порядке речь, координация, её слова связаны, мысли логичны… Но её память абсолютно стерильна! Она не помнит ровным счётом ничего и никого!

– И что же делать? – упавшим голосом спросила женщина.

Тот развел руками снова и поправил пенсне:

– Ждать. Память к ней может вернуться завтра, а может через полгода. Она может вспоминать отдельные куски, а может вспомнить все сразу. Медицина тут бессильна, миледи.

Оливия заходила по комнате, заламывая руки.

– Правильно ли я вас понимаю, что теперь она будет спрашивать о себе и о своей жизни…?

– А как бы вы поступили в её положении, миледи? Разумеется, да…

– И вы полагаете, стоит ей вот так прямо сразу рассказывать…

– Однозначно не стоит, – доктор покачал головой. – Её мозг ещё слаб, боюсь, психика не выдержит всей лавины информации. Вводите её в курс дела частями, постепенно. Не знаю, миледи. Мое дело вас предупредить, раз уж вы тут единственный близкий ей человек…

Та снова заходила туда-сюда:

– Да… Я понимаю. Благодарю вас, доктор. Спасибо…

После ухода врача, приказав слугам дежурить у постели спящей Элизабет, Оливия Севильстон, накинув вуаль, направилась в церковь. Любой, кто бы вошёл в те минуты в этот Божий дом, мог увидеть сидевшую на коленях у алтаря женщину, постоянно повторявшую:

– Направь, Господи. Подскажи верный путь… Не допусти, прошу тебя… Подскажи и направь рабу твою…

– Ваша Светлость, прошу на борт! Мы с минуты на минуту снимаемся с якоря!

– Да-да, – лорд Севильстон завертел головой, отыскивая в толпе кого-то. – Любезный, Вы там мою жену с мисс Грей не видите?