Елена Амберова - Когда танцует фламинго

А еще, тоже одна из радостей, – лазить по балконам, перепрыгивая с одного на другой. Потом можно представить, что ты ненавистная птица, и отправиться в полет, устремленный к ближайшей сосне. Если повезет, приземлишься на ветке. Если нет, в лучшем случае обдерешь когти о ствол, в худшем – свалишься мешком с костями на плиты двора. Будет больно, но, если высота небольшая, выживешь. У котов много радостей в жизни, если они любимы и достаточно свободны…

Небольшой прыжок – и он на следующем балконе. Интересно, чем они там занимаются эти девчонки? Дверь открыта, шторы раздвинуты, с перил балкона видно всё, что происходит в комнате. Но девчонки, когда общаются друг с другом, не видят ничего вокруг. Что им какой-то кот, посетивший их балкон…?

Мягко ступая лапками, Силен прошел по перилам, перепрыгнул на соседний балкон, подошел к двери и поскребся о стекло. Дверь открылась, Луиджи впустил его внутрь и снова лег в кровать. Настроения ни на что не было. Хотелось лежать в постели и перебирать все крупицы пережитых сегодня чувств и ощущений… – Как мы здорово бежали вверх по лестнице в «Дозорную башню»! – вспоминал он. – А как потом хохотали! И время пролетело мгновенно… Ветер такой мягкий был, совсем теплый, и закат окрасил небо в такие цвета, что казалось, что мы уже не на Земле, а где-то там, в вышине… Да, как выглядит Рай, я, конечно, не знаю… Но мне кажется, что я теперь знаю, как там себя чувствуешь…

Если бы еще не этот украинец! – нега улетучилась, забрав с собой сон. – Весь вечер с ней в баре проторчал. И о чем они разговаривали столько времени?!

Если постоянно живешь в отеле, лишь изредка, в выходной день, выбираясь в ближайший городок, рано или поздно дни начинают казаться одинаковыми, как однояйцовые близнецы. Если бы не разные шоу и не смена гостей каждые две недели летом, и каждую неделю в зимний сезон, то можно легко поверить в то, что жизнь на Земле остановилась. Особенно, если не смотреть новости по телевизору.

Обычный мир? Да, да, мы помним, что где-то там, за территорией отеля, существует обычный мир. Оттуда обычно к нам приезжают гости. Дефолт в России в прошлом году? Да, заметили. Прошлой осенью почти все русские отменили бронирование, отелю пришлось срочно делать скидки и продавать путевки в Европе. Война в Югославии этой весной? Свыше пятисот тысяч мирных жителей стали жертвами бомбардировок НАТО? Что вы говорите?! Какой ужас! Мы тут живем как на другой планете! У нас всегда праздник!

Луиджи не любил смотреть новости, но иногда включал канал BBC, чтобы не потеряться совсем в привычной курортной эйфории. Ну и еще, чтобы не выглядеть полным невеждой, когда кто-нибудь из гостей решит поделиться с ним своим видением ситуации в мире. А ведь скоро Новый год, – думал он, шагая по одной из аллей, ведущей в главный корпус. Солнце взбиралось к зениту, близилось время полуденных игр, после которых следует ланч. – И не просто новый год, а конец века и даже тысячелетия! Хорошо хоть Югославию перестали бомбить. А то ролик с женщиной, кричащей по-английски: «Помогите нам!», который крутили весной по BBC, просто замучил тогда. Телек включать не хотелось. Кошмар, в который здесь просто невозможно поверить… А ведь через два месяца с хвостиком мы уже будем жить в новом веке! – вернулся он к мысли об уникальном грядущем событии.

Автоматические двери разъехались перед ним, впустив его в пассаж, занятый бутиками. Редкие посетители двигались за стеклянными витринами, возле них услужливо сновали владельцы магазинов. – Все как обычно в нашем искусственно созданном райке, – бросив ленивый взгляд на витрины, подумал он. – И все-таки интересно, каким он будет, 21 век? Что нас там ждет? И что вообще ждет меня…, – внезапно пришла ему в голову мысль, явившись отзвуком на знакомый силуэт, пойманный взглядом.

Он вошел в игровой холл возле фитнесс-центра. Взгляд его сразу же наткнулся на тревоживший его нервную систему и мысли образ. Он остановился, засунул руки в карманы брюк и продолжал смотреть. – Разговаривает с Андреасом и гладит Силена, – констатировал мысленно он. – Да, бортик фонтана – удобное место для посиделок и дружеской болтовни. Но надеюсь, Андреас вспомнит о том, что ему нравятся блондинки, а не шатенки… – Он продолжал наблюдать. – Кажется, обычный приятельский треп. Ну почему мне так нравятся ее волосы? А, вот и француз Рене с теннисной ракеткой. Наверное, Андреас ждал его. Точно, уходят на корт. И как тебе мой кот? Он, как я посмотрю, вполне счастлив. Так, заметила. Ну что ж, собственный кот – прекрасный повод для продолжения знакомства.

Словно прикованный ее взглядом, не отводя глаз, он подошел к бортику фонтана.

– Ты гладишь моего кота? – оказавшись рядом, спросил Луиджи и присел на освободившееся после Андреаса место.

– Да, и он, кажется, ничего не имеет против. А ты?

– И я ничего против не имею, – улыбнулся он. – Его здесь все любят. Он у меня довольно миролюбивое создание. Только Люси – собачке мадам Дюбуа достается немного. Но она такая вредная, что не жалко… У тебя очень красивые волосы, Алеся, тебе кто-нибудь уже это говорил? – без перехода спросил он, тут же почувствовав прилив теплой волны к щекам и пожалев о невольно вырвавшихся словах. – Ну, зачем я это ляпнул? – подумал он. – Теперь она догадается, что я на нее пялюсь.

Он протянул руку, чтобы погладить Силена у нее на коленях. Случайное прикосновение к ее пальцам заставило его быстро убрать руку. Не зная, как скрыть неловкость, он легонько щелкнул Силена по носу. Кот вжал голову в плечи, передернул ушками и чихнул.

– За что? – нежно возмутилась Алеся, проигнорировав его вопрос.

Ее пальцы продолжали гладить холку Силена, от которого разносилось во все стороны довольное урчание.

Она смотрела на кота, он на нее, Силен зажмурил веки и поэтому, если он и смотрел куда-то, то только внутрь себя. Луиджи казалось, что вокруг них больше никого нет, и они остались вдвоем в этом мире. Точнее втроем, потому что не замечать присутствия Силена не представлялось никакой возможности. Он так урчал! Превратившись в материальное воплощение нежности, кот упивался женской лаской, которой он практически не знал. Алеся же вдруг вспомнила о своей привлекательности, и снова почувствовала в себе токи женского очарования и желания нравиться. А мир вокруг них продолжал существовать.

Томас и Мигель, остановившись возле бильярдного стола, обменялись многозначительными взглядами и ухмылками. Немец держал в руке пластиковый планшет со списком игравших в дартс, прижимая к нему большим пальцем дротики. Он направлялся в анимационный стол, когда Мигель остановил его каким-то пустяковым вопросом. Испанец, положив на плечо кий, левой рукой оперся о край бильярдного стола. Взгляд его снова устремился на пару на бортике фонтана.