Дарья Горина - Записки рекламщицы, или Безмолвная революция, которую совершили женщины, а мужчины даже не заметили

ВВ (так его называла Ника) звонил третий раз за день, предлагал билет в Дубай. Ника очень хотела улететь в отпуск, но у нее не было денег. Соглашаться на предложение BB она тоже не хотела: чувствовала бы себя обязанной. Хотя, черт побери, она каждый день отгружала ему несуществующие поставки нефти, которые нигде не проходили. Никто не мог сделать так же, как она: Ника договаривалась со всеми, собирала нефть из всех закромов и отправляла ему. Уж на билет она точно заработала, тем не менее ВВ был красив и богат, но женат. А с женатыми Ника не встречалась.

Ника работала в отделе светлых нефтепродуктов. Она зашла к Вите поговорить о сотруднице, которая регулярно нарушала порядок и отгружала поставки своим клиентам, хотя ее клиенты не были ключевыми. Это означало, что объема могло не хватить на ВВ, а если ему не хватит, то отхватит весь «Газпром».

Витя налил шампанское в красивый бокал на длинной ножке, с плоским дном.

– Еще десять утра, Вить, – сказала Ника, но протянула руку за бокалом.

– Ну а что, Ник, жизнь одна. Что там Настя опять натворила? – Он вернул бутылку в холодильник.

– Эта курица в стиле нулевых вчера выгребла весь ресурс, а сегодня мне нужно отправить что-то ВВ, а ничего нет. Я ей запретила так делать, это уже второй раз, я уволю ее на хрен.

– Выпей. – Витя снова достал бутылку из холодильника и наполнил бокал.

– Ну, отгрузила, что теперь! Потом с ней разберешься. Давай подумаем лучше, что делать с ВВ. Когда поставка?

– Только после обеда, значит отгрузка может быть только завтра.

– А если ускорить Любовь Геннадьевну?

– Да как! Я уже не могу к ней идти, это третий раз за неделю, она меня просто пошлет. – Ника откинулась на спинку кресла.

– Ладно, мне она не откажет, давай я попрошу, будешь должна.

– Ой все, наливай, Вить.

Molly знала свою сильную и не всегда контролируемую сторону – мотивировать людей.

Однажды она работала HR в одной крупной консалтинговой компании, и этот бесценный опыт помогал во всем. Molly проходила различные тренинги в Париже и Нью-Йорке, изучала разные подходы к управлению персоналом и тестировала все это на живых людях.

Например, Annete из Sandro она помогла определить качества ключевых людей в команде и научила инструменту «Карьерное колесо»:

– Классическое колесо жизни имеет восемь секторов, представляющих основные аспекты: физическое окружение, карьера, деньги, здоровье, семья/личные отношения, окружение – люди, личностное развитие, отдых, – начала Molly, попросив у официанта листок A4 и ручку.

Molly и Annete вместе завтракали по субботам. У них была договоренность, которая стимулировала пораньше уезжать домой в пятницу и не спать полдня в выходной: запланированные утренние встречи помогали оставаться в режиме. Кроме приятного времяпрепровождения они обменивались полезной информацией.

– Восемь секторов жизни представляют так называемый баланс, – нарисовала круг Molly, заштриховав часть одного из секторов. – Считая, что центр, ось колеса – это ноль, а периметр, обод – это десять. Этим ты создаешь новый периметр колеса твоей жизни.

Molly попросила официанта принести сингапурский раф на соевом молоке.

– Что за платье на тебе? Неужели Sandro? На тебе одежда выглядит так по-разному, что сложно определить бренд, – спросила Molly.

На Annette было молочное платье A-силуэта из тонкого трикотажа, с черными полосками на рукавах и воротнике.

– Oui, bien sûr, Sandro, babe.

– C’est magnifique, je dois passer à ton magasin.

– Назови мой номер телефона, у меня скидка сорок процентов.

– Merci, mon amour.

Molly продолжила.

– В отличие от колеса жизни, карьерное колесо не имеет фиксированных секторов и дает тебе свободу выбора. Числа около названий секторов, в процентах, показывают относительную значимость аспекта работы. Число около заштрихованной части сектора показывает текущую степень удовлетворенности в данном секторе от нуля до десяти. Это поможет тебе расставить приоритеты.

Molly откусила креветку и продолжила. Вокруг было шумно, поэтому она говорила громче, активно жестикулируя…

Но иногда способность Molly мотивировать других работала против нее самой. Однажды она обедала с réceptionniste Оксаной – красивой молодой высокой девушкой с голубыми глазами, волосами цвета блонд – и не понимала, что эта образованная красавица делает на месте секретаря. Когда они обедали, Molly рассказала ей про свой путь: как училась и подрабатывала в разных агентствах, оказалась во французском Publicis, как потом перешла на сторону клиента в Darphin, стала бренд-менеджером и начала все больше осваивать digital, параллельно управляя штатом людей и выстраивая команду. Она всегда сама собеседовала каждого менеджера в команду на ее бренд.

За обедом Оксана спросила Molly, как ей удалось добиться таких высот, и поделилась, что изучает рекламу в Skillbox, так как ей кажется это перспективным. У Оксаны была квартира и родители, которые во всем ее поддерживали, тогда Molly спросила, зачем она работает секретарем, ведь если она не связана финансовыми обязательствами, то может быть кем угодно, пойти на любую стажировку. Оксана ничего не ответила. Остаток обеда они болтали о путешествиях.

В конце недели, проходя мимо ресепшн, Molly спросила у второго секретаря, почему давно не видно Оксаны. Та ответила, что Оксана уволилась. Позже Molly запросила у HR разъяснение, почему та ушла. Оказалось, что Оксана решила, что хочет большего и работа секретаря ей неинтересна.

– Bon sang! – сказала Molly и решила больше не обедать с секретарями.

Бывает такое состояние, когда даже твоя собака уходит на коврик у двери и боится показаться на глаза; когда дыру в душе не может заполнить ни один мужчина, даже если он и не один. Не могут ее заполнить ни самые близкие подруги, ни любимый муж, потому что внутри звенит пу-сто-та. Ты не можешь признаться себе, не можешь сказать другим, что чувствуешь. Это чувство не плохое, оно совместимо с жизнью. Катя называла его одиночеством. От него она бежала, боялась его. Для нее это было больше чем любовь, больше чем боль, сильнее сумасшествия: шизофрения поддается лечению, а это чувство присуще здоровым людям и бежать от него некуда, никто, кроме тебя, не сможет его понять.

Катя хотела, чтобы был такой человек, который пришел, посмотрел в глаза и просто почувствовал то же, что чувствует она, сел рядом и растворился в музыке, которая звучит, и сидел бы так с ней бесконечно, ничего не желая, ни о чем не вспоминая, никуда не спеша. Но у нас есть только мы сами. И только ты тот, человек, который сможет это понять, сесть рядом и разделить эти эмоции.

Катя понимала, что жизнь длинная, бесконечная, скучная или веселая, наполненная людьми или только собой. Но это иллюзия, что кто-то сможет накормить зияющую черную дыру внутри: ни алкоголь, ни мужчины, ни творчество, ни математика… ни одно занятие, даже если менять их по пять на дню. Парадокс: чем выше качество жизни, тем чаще ты задумываешься об этом. Единственный способ не заскучать до смерти, буквально, – все время находиться на грани выживания, меняя способы воздействия. Для кого-то это алкоголь или наркотики, для кого-то экстремальные виды спорта, для кого-то работать так, что каждый новый проект может стать последним. Кто-то покупает ненужные вещи и бесконечно тюнингует себя у косметолога, кто-то убивается в зале, – у каждого свои способы. Каждый загоняется как может в попытке заполнить эту дыру.