Mel RedWolf - Проклятие Крылатых. Шаги царицы – I

Все тропинки вели к замку, что позволяло иноземным гостям не заплутать среди высоких строений и, если смотреть с высоты птичьего полета, то можно было смело предполагать, что даже дома у крылатых парят. Кроме того, обитель дурф посещали и странствующие ученые, которые искали знания у крылатых, порой взамен делились своими. Неожиданно для себя Улия захотела присутствовать в день, когда бескрылые дочери Великих ступят на земли своих сестер. Ещё одним развлечением для посла служило долгое рассматривание лиц присутствующих. Определенно это вызывало дискомфорт у тех, но эмоции, которые они выражали очень сильно привлекали дурфу.

– Прошу простить за ожидание, госпожа посол. Но теперь я могу ответить на ваш вопрос. Царица Воздуха сейчас с жрицами по решению Великой царицы. Мне предстоит пробыть здесь до ее возвращения.

– Что Вы, это прекрасное зрелище, Огненная. Вы достойно носите свое звание. Битвы закаляют.

– Это судьба воина. Тренировки всегда.

Ответила царица, улыбаясь. Почти звериный оскал довольного пылом боев. Взгляд вновь поймал былое умиротворение, веки чуть скрыли глаза, когда порыв теплого ветра хлынул в лицо. Волосы баргустки взлохматил хулиганистый поток, будто гребнем вздернул вверх языки пламени.

– Здесь не скучно, пожалуй, благодаря тому, что войска Великой в основе своей занимают лучшие воины, но все они приходят по собственной воле. Кто-то сразу после посвящения в воинские ряды, кто-то при обряде духовного взросления, получая возможность оставить после себя жизнь, а кто-то, когда потерял самую важную, не нашел сил и желания уйти в жрицы и пришел сюда.

Фаврир мечтательно говорила, о чем свидетельствовал тон, глубокий взгляд, присматривающийся только к дороге впереди, а не домам вокруг, которые удивляли своей грубой, но добротной конструкцией. Почти все воительницы были сейчас так или иначе в тренировке. Чуть поодаль слева тренировались в рукопашном бою и здесь же были те, кто остался только в обмотках и набедренной повязке.

Удары по мышцам на удивление не оставляли следов – настолько были они твердые, окрепшие от нагрузок. Но по улицам проходили и редкие воительницы, что разносили по домам воду с реки, перекинув на плечи перекладины, а на них по четыре прикрытых сосуда, что закреплялся в металлическом углублении и позволял не разливать воду. Были и те, кто разносил бревна, те, кто кололи. Грубая, но ощутимая воинская сила, пропитывающая насквозь дух, как и тех, кто привык все получать трудом, потом и своей кровью. Сдержанные лица, но и улыбки встречные. Похоже, Фаврир без проблем узнавали даже без доспеха царицы.

– Судьба воина говорите. Если так судить, то воинам пристало всем без исключения на поле боя погибать, но есть ведь те, что уходят после счастливой жизни в старости дома в кругу семьи. Как же тогда судьба воина?

Улия улыбнулась, вслушиваясь в последующие слова собеседницы, которая была настолько довольна недавней импровизированной тренировкой, что лишь взгляд на нее заставлял светловолосую жмуриться.

– Очень редко ветераны доживают свою старость и это участь действительно везучих воинов, тех, кого Великая наградила земным счастьем и теплом столь же ярким, как возле себя.

Ответила Фаврир, приближаясь к отдаленному дому, который был всего в один этаж, но достаточно широк, чтобы выделиться среди других. Дом, рассчитанный для цариц, пребывающих здесь для встречи с Великой царицей или же ищущих милости Великих. Сияла Огненная не меньше солнца, которое неумолимо шло к горизонту. Очень скоро небо окрасится во все теплые цвета, напоминая картину ремесленницы, которая поторопилась запечатлеть переливы небес и их красоту на холсте искусной рукой. Либо же рисунок гута, в своих шалостях перевернувшего все краски на лист.

– Ваши слова действительно заставляют меня задуматься о моей жизни. Может даже уйду в служительниц богинь. Думаю, что так от меня будет больше пользы. Мир заключен и во мне больше нет нужды, а кроме разговоров я ничего и не умею. Удастся хоть мантры читать без устали во славу Великим.

Небо и впрямь очень скоро потемнело. Закат. Прекрасное зрелище, особенно когда есть с кем его наблюдать.

– Вы часто наблюдаете за этим явлением? Дольше, чем я, уж точно. Красивое зрелище. Напоминает о детстве, беззаботном и таком далеком, пусть и не мне говорить о том, но всё же становится теплее, словно вновь объятия родителей чувствуешь.

Небо окрасилось в желтые тона, начало рыжеть, а дальше обагрилось, будто растеклось маковое марево по небу, смешавшись в полотно красок.

– Огненная на прощание дарит улыбку и объятия своим дочерям, ее щит отбрасывает эти блики. Сегодня Великая будет вытаптывать травы у порога Ветряной.

Царица усмехнулась беззлобно, находя подобное весьма забавным. Даже в любви богинь обоих кланов стоят препятствия, так почему дочерям должно быть проще? Вот только от мысли о любви у Фаврир забилось быстрее сердце, а перед глазами возник слабый образ, прохладное тело и белая кожа той, что едва дышала, но была сильнее всех вокруг, той, что выдержала невозможное, вынесла, почти не крича, до последнего пребывая в сознании. Огненная вспыхнула, но так же быстро взяла себя в руки, лишь взглядом пламенным озираясь сбито по сторонам.

– Мы сегодня будем отдыхать здесь. Пожалуй, стоит найти вашу принцессу. Сдается мне, Дорэль не найдет путь сюда одна, а может и того хуже, уже взобралась всего какое-нибудь запретное место и прогневила богиню, а может и жрицу.

Царица сделала шаг к домику, около которого были воткнуты палки, держащий на себе жаровни с маслом. Огненная взглядом обвела их, заставив пламя Великой возжечься с треском в посудах.

– Ах, где же мои манеры! Дорэль. Зовите меня Дорэль.

Кажется, то, что дурфа не назвалась прежде, разволновало её достаточно, чтобы отложить беспокойства об иных вопросах на какое-то время. Дорэль подняла взгляд на милосердную и её женщину, стараясь дать как можно более полные ответы.

– По праву, не знаю точно, но не думаю, что долго. К тому же, лишь в видениях мне являлись. Прошлое и будущее. Думаю, что близко наклонилась, но что-то тянуло назад, а после я очнулась.

Задумчиво проговорила девушка, наблюдая за тем, как дар ведьмы избавляет от метки с руки.

– Любовница Помнящей? Значит, я не только Цераэль потревожила.

Губы алые растянулись в виноватой улыбке. Крылатая поблагодарила за лечение, когда след совсем пропал, унося с собой и давящую боль, точно руку продолжали сжимать.

– Значит ли это, что увиденное там будет реальностью?

Тихий вопрос разрезал ненадолго образовавшуюся тишину. Радость исцеления ушла на второй план, когда поток мыслей принял новый оборот, пробил новое русло, наполняясь точно полноводная река. Если река Помнящей являла прошлое и будущее, то, однажды, Аэль обязательно будет рядом?! Короткий импульс прожег восприятие, подпалил фитиль, приводя в действие настолько мощное средство, которое отныне не позволит спокойно отдышаться.