Юлия Ковалькова - ~ Манипулятор

«Диана, привет, как дела? Если у тебя на утро 7-ого нет никаких планов, то, может, сходим на утренник Юли? Она тебя приглашала, и я буду рад. Детсад „Огонек“, начало в 8:30, адрес ты знаешь». Задумавшись на секунду, допечатываю: «Если хочешь, мы с Юлькой подхватим тебя у твоего дома. Только скинь мне свой адрес, пож-ста. Да, и запиши мой мобильный: 8-916-780-ХХ-ХХ».

Подпись не нужна, и так понятно, что я – это я.

Отправляю письмо, минут пять таращусь в замерший монитор, который, кажется, тоже ожидает ответа от Рыжаковой. Но ответа нет. Так что, помедлив, я захлопываю ноутбук, перехожу в прихожую, надеваю куртку, кроссовки и отправляюсь по делам: продуктовый, почта, строительный рынок, магазин для животных (кот слопал весь корм, и если вечером ему не выдать положенные двести граммов, то он съест Юльку, меня и квартиру). Перемещаясь по центру Москвы, ловлю себя на мысли о том, что я… жду. Жду, когда на мобильном раздастся звонок или на почту придет письмо от Дианы. Вместо этого примерно в три часа дня прилетает сообщение от Вероники:

«Привет! Какие планы на завтра?)»

«Буду на работе, как всегда», – сидя в машине, печатаю я.

«А вечером?))»

«У меня совещание».

«Длинное?)»

«+»

«А может, увидимся?» – и куча смайликов, что вместе с ее непременным «я так соскучилась по тебе» уже основательно раздражает.

«Нет, не получится». – В ответ на ее роту смайликов очень хочется засадить ей дивизию скобочек, но передумываю и допечатываю: «Увы, не смогу. Но наберу тебе вечером, если получится».

«Буду ждать. Целую)». – И Вероника наконец отключается.

Мысленно навсегда распрощавшись с ней (хотя какое там «навсегда», если мы увидимся на работе), убираю телефон в карман и загоняю машину на мойку.

Ровно в семь поднимаюсь в квартиру матери.

Долго жду, когда Вера Сергеевна наконец попрощается с Юлькой. Мать, натягивая на мою дочь шапку и куртку, искоса поглядывает на меня, всем видом мне намекая, что разговор об Ознобине ещё не закончен.

– Мама, даже не начинай, – на всякий случай напоминаю я, отворачиваюсь и разглядываю кухню, в которой два года назад делал ремонт.

«А ничего так вышло».

– Да я и не думала! – Вера Сергеевна, покосившись на меня, звонко расцеловывает Юльку в обе щеки и выпрямляется. – Всё, идите. И обязательно позвони мне, как доедете, – сухо бросает мне она.

«Ну да. Только я знаю, чем это кончится. Сначала пролог: «Рома, давай все-таки договоримся, что ты хотя бы попробуешь пересмотреть свое отношение к отцу». Далее уже известная кульминация – и слезный эпилог. Впрочем, все это я уже вам рассказывал.

– Непременно. Мам, а можно, я тебе смс-ку пришлю? – беру дочь за руку. Юлька, сонно моргая, покачивается.

– Я твои сообщения не читаю. Я ничего в них не понимаю, – мать хмыкает. Но с учетом того, что у нее «Айфон» и она подписана на «Ютьюб», то ее ответ звучит довольно-таки забавно.

– Ну хочешь, я тебе комментарий в «Ютьюб» напишу? – Я прячу иронию в голосе.

Мать, промолчав, с обиженным видом захлопывает за нами входную дверь.

– Пап, возьми на ручки, – тянет у лифтов Юлька.

– Умаялась, да? – поднимаю дочь на руки, пристраиваю ее голову у себя на плече.

– Да, – сонным теплом выдыхает Юлька. Вяло втягивает крыльями носа мой запах и бормочет: – А ты все-таки курил, да?

– Немного.

– Зря, – шепчет Юлька и мгновенно засыпает. Она спит в машине. Она не просыпается, когда я снова беру ее на руки, чтобы занести ее в наш подъезд. Она спит в квартире, когда я, стараясь не разбудить ее, натягиваю на нее пижаму. Поворачивается на бок и, чмокнув губами, машинально водит по одеялу рукой.

– На, держи, – осторожно пристраиваю ей под бок кота, и тот, привалившись к ее животу, начинает утробно урчать. Усмехнувшись, гашу свет:

«Лицемер плюшевый…»

Полпервого ночи. Прежде, чем самому провалиться в сон, откидываюсь на подушку, беру в руки мобильный и в последний раз просматриваю почту за день.

«Фейсбук. 20:08. Вам пришло сообщение от пользователя «Диана_310191».

«Интересно, там «да» – или «нет?» Чуть помедлив, перебираюсь в мобильное приложение. Прочитав то, что Рыжакова написала мне, ловлю себя на том, что я улыбаюсь. Вот уж воистину, краткость – сестра таланта. Ни тебе идиотских смайликов, ни дурацких ужимок, ни кокетливого: «Заехать за мной?) Ой, а зачем?)))»

«Спасибо, Рома. Я буду. В 8:20 встретимся у детсада».

Диана, воскресенье.

«Диана, привет. Если у тебя на утро 7-ого нет никаких планов, то, может, сходим на утренник Юли?»

Прикусив внутреннюю сторону щеки, я скрещиваю ноги и откидываюсь на спинку дивана, разглядывая письмо Лебедева в моем ноутбуке. Первая мысль, посетившая меня при виде его письма: я не должна была говорить его дочери, что я могу пойти на праздник. Вторая: я, видимо, навсегда разлюблю «Перекресток» и переключусь исключительно на «Биллу», расположенную рядом с домом. Но если серьезно, то я не знаю, что делать. «Ну зачем ты так, Лебедев?» – тоскливо думаю я, и это моё «зачем» заключает в себе гораздо больше смысла, чем может показаться на первый взгляд. К сожалению, за этим вопросом – «зачем?» – Вселенная, в которой просто нет света, лишь сумерки и тянущаяся фантомная боль внизу живота, которая иногда приходит ко мне по ночам. Целый мир, который уже невозможно вернуть. И который забыть нельзя.

«К Юле на утренник…»

У Лебедева есть дочь, похожая на него до безумия.

Ш-ших. На мониторе, как обычно, по воскресеньям появляется черная заставка «Фейстайм» с белой короткой строчкой: «Панков» и двумя кнопками: «Ответить», «отбить». Я отвечаю, и на экран выплывает периметр типичной скандинавской квартиры: светлые стены, акварельный нью-арт (что-то абстрактное красно-синими пятнами в раме темного дерева и с надписью: «Stockholm»). Камера выхватывает кусок проема окна, за которым виден балкон (латунное ограждение и диван, предположительно из «ИКЕА»). Напротив – такой же безликий дом с розовым фасадом и окнами, выходящими на солнечную сторону. И на фоне всего этого улыбающаяся голова Панкова. У Лешки все те же игривые голубые глаза, та же русая шевелюра. Из нового только модно выбритые виски. Впрочем, ему идет. При этом на Панкове джинсовая куртка (то ли только пришел, то ли собирается уходить).

– Hej 1 1 Привет (швед.) ! Ну, что скажешь? – говорит Лешка так, будто мы виделись с ним минут сорок назад.