Юлия Ковалькова - ~ Манипулятор

– Ну да, а меня уже можно не ждать, – хмыкаю я ей в спину.

– Не, пап, мы тебя ждем, – мотает головой Юлька и тут же принимается самозабвенно чирикать с Рыжей, рассказывая ей про недавно просмотренный ею мультик, раз до меня долетают ее восторженные: «Маша…», «Ух, там такой мишка на велосипеде!» и «Вот увидите, теть Диана, вам очень, очень понравится».

– Папе тоже очень понравится, – ненавязчиво поправляет ее Диана.

«Правильно, это мой ребенок», – с удовлетворением думаю я.

Странно, но именно в этот момент Рыжакова оглядывается, и я ловлю в ее глазах болезненную вспышку, которую я уже видел у нее в «Перекрестке». Только сейчас ее взгляд, кажется, готов прожечь меня насквозь. Однако ровно через секунду ее серо-зеленые глаза потухают, и в них появляется равнодушное выражение. Тем не менее, впечатление от этого взгляда остается довольно сильное, особенно с учетом того, что Диана будто случайно выпускает из своей ладони руку Юльки, делая вид, что ей нужно поправить на плече лямку рюкзака. Поправив рюкзак, Диана точно в рассеянности поворачивается к Юльке спиной и уже в одиночестве продолжает идти по выложенной кирпичными плитками дорожке, ведущей к детскому саду. Юлька бросает на меня укоризненный взгляд, словно это я чем-то обидел уже ее «теть Диану», догоняет Рыжую и, пытаясь взять ее за руку, снизу вверх заглядывает ей в лицо:

– Теть Диана, а у нас потом еще чаепитие будет. С булочками и ватрушками. Вы останетесь? Вы булочки любите?

«Любит, любит. Вернее, любила…»

Пользуясь тем, что Юлька сейчас занята исключительно Рыжаковой, быстро пробегаю глазами контуры фигуры Дианы. Высокая грудь, осиная талия, очень стройные ноги. Линия бедер вообще такая, что у любого нормального мужика голова пойдет кругом. Да, фигуру она сохранила… И тут на меня внезапно накатывает горечь при мысли о том, что она, фанатично занимаясь своей фигурой, не удосужилась тем, чтобы также фанатично хранить мне верность.

«Бред. Лебедев, опомнись, сейчас не Средневековье! К тому же, по мужу она Панкова». Отвожу глаза в сторону, и наваждение понемногу рассеивается.

– Юля, я, наверное, смогу остаться только на утренник, – между тем доносится до меня ровный голос Рыжей, и Юлька разочарованно выпячивает губу:

– Да? А… а почему?

«Вот и мне интересно», – думаю я, и следом во мне также внезапно просыпается азарт раскачать ее, расшевелить и вытянуть на другие эмоции, чем эта убогая отрешенность. А еще мне бы очень хотелось узнать, почему Рыжакова, при всем при том, что Юлька ей явно нравится, предпочитает держать с ней дистанцию? Пообещав себе по возможности не тянуть с ответом на этот вопрос, догоняю обеих своих дам, вклиниваюсь между ними и, подхватив повисшую в воздухе теплую руку Юльки, завожу дочь на крыльцо. Рыжакова продолжает упорно молчать. Юлька протяжно и жалостливо вздыхает, предчувствуя, что добыча в лице так понравившейся ей «теть Дианы» от нее ускользает. Я киваю охраннику в мешковатой форме, стоявшему у дверей со списком в руках:

– Доброе утро. Лебедев, Лебедева и Рыжакова.

И тут разом происходит несколько вещей, которые оживляют наше несколько подзатухшее праздничное настроение.

Во-первых, охранник, отметив галочкой в списке фамилии Лебедев и Лебедева, поднимает от листочка сонные глаза, утыкается в лицо Дианы, внезапно оживляется и, явно решив приударить за ней, расплывается в широчайшей улыбке:

– Рыжакова? Не знаю такую, – улыбка становится еще шире. – А паспорт ваш, девушка, можно посмотреть? Кстати, с наступающим праздничком вас!

Во-вторых, пока я пытаюсь оттереть от Дианы этого перца, Рыжакова, удивленно поглядев на меня, вежливо, хотя и не так жизнерадостно, говорит: «Доброе утро, спасибо, да, разумеется» и на полном серьезе роется в рюкзаке в поисках удостоверения личности.

– Не нужно, тебе и так здесь поверят, – говорю я, параллельно убивая охранника взглядом.

И, в-третьих, когда этот хмырь, заскучав от моего взгляда, отваливает от Рыжаковой, из глубин вестибюля детсада выпархивает Людмила в платье ошеломительного кроваво-красного цвета, от которого у меня моментально начинают слезиться глаза, и, прицельно прищурившись, двигает в нашу сторону.

– Диана, давай отойдем?

– Куда? Мы же вроде только пришли, – удивляется Рыжакова.

– Юлечка, деточка, доброе утро! А вас со Светой уже в актовом зале ждут, – с наскока перехватывает инициативу Людмила. – Доброе утро! – А это с решительным видом сказано уже мне и Диане.

И тут Рыжакова выкидывает фортель: изумленно моргнув, она с секунду задумчиво изучает Людмилу, после чего переводит такой же задумчивый взгляд на меня, и в ее серо-зеленых глазах появляется тот стальной блеск, который я в свое время, ёрничая, переводил, как: «Что, ты и тут успел наследить, Р-р-рома?»

– Здравствуйте, – тем не менее довольно-таки дружелюбно произносит Рыжая, глядя на Людмилу чуть свысока (она выше ее сантиметров на пять, хотя я исхожу из того, что я сантиметров на двадцать выше Дианы).

Пытаюсь быстро пожать плечами: «А я тут причем?», хотя меня так и подмывает напомнить Рыжей, что вообще-то это не я ей рога наставлял, а она в свое время приделала мне их вместе с Панковым.

«Да что ты?» – огрев меня встречным взглядом, Рыжая продолжает кривить губы в улыбке.

– Доброе утро, – забив на взгляды и обмен мнениями на тему того, кто кого раньше и больше уделал, я стараюсь как можно беззаботнее поздороваться с перевозбужденной Людмилой и поворачиваюсь к Рыжей: – Ди, давай я раздеться тебе помогу.

При словах «Ди» и «раздеться» Рыжакова красноречиво вздрагивает, у Людмилы на лице возникает кислое выражение, а меня совершенно некстати начинает разбирать смех. Нет, я, конечно, предполагал, что подобная стычка может случиться. Но я даже не подозревал, что встреча одной моей бывшей с другой моей… вернее, вообще не моей, но пытающейся приударить за мной женщиной перерастет не в простейшую расстановку точек над «i», а в дешевейший анекдот. Хотя Диана в принципе не ревнива. Вернее, ревнивой она не была. Так, как-то раз в институте закатила мне сцену, да и то на голом месте.

– Хорошо, теть Люда. Здрасьте. Только я сначала вещи повешу, – весьма кстати вносит разнообразие в наш диалог Юлька, и, окинув наше трио подозрительным взглядом, отправляется к вешалке, успев предварительно всучить мне букет.

В отсутствии Юльки сюжет всего этого действа начинает разворачиваться с космической скоростью.

– Это Людмила, мама подруги Юли, – галантерейно представляю женщин друг другу я. – А это Диана, моя… – уже собираюсь добавить «моя девушка», или, на худой конец, «очень близкий мне человек», как Людмила, встряхнув головой, бросается грудью в атаку.