Mel RedWolf - Лед, шоколад и горький кофе. Том II

Четыре исполинских истукана, ростом превышающих самого грозного верзилу – человека – трижды, сделанных ладно, под скульптуры древнего народа. Стояла эта компания себе тихо, спокойно, не подпирая стены, а упираясь в них громоздким вооружением. У одного из них наблюдался молот, каким могли ковать клинки только боги, у второго в вооружении —

парные топоры. Двое следующих обладали изогнутым оружием, отдаленно напоминающим серпы, вот они-то рукоятями и впивались в стены.

Девушка прекрасно их узнала по горькому опыту более юных знакомств с представителями их вида. Высокие, низкие – неважно, взгляд сам выцеплял их из статуй, даже без алхимического зрения. Лана ничего бы не сделала с ними, если бы не влетевший в комнату напарник. По виду Асхея можно было легко понять, что парень успел попасть в беду, а она-то не заставила себя долго ждать – каменная ожившая лошадка боднула мага так хорошо, что он подлетел в половину высоты залы, влетел в каменный стол и перевернул его на себя. А Лана не спешила шевелиться, только закинула крюк и подтянула себя на веревке. С такими важна своя тактика. Дождавшись, когда брыкучее искусственное животное окажется ровно под ней, фыркая не хуже живой копии, Лана спрыгнула, прямо под рев оживших големов.

– О, ты вовремя, Асхей, я как раз думала, что мне делать с этими ребятами! – бодро, с особым ядом, язвительно крикнула варг, когда парень закричал от страха. Определенно сейчас на его лице отразилась такая гримаса ужаса, которая могла бы испугать любого смертного, но сейчас желание прожить до возвращения из проклятых пустошей возобладало над страхом напарника. Маг выбрался из-под тяжеленного стола и окунулся в битву, вызывая из посоха молнии, потоки огня и лед. Лед здесь оказался лучшим товарищем, как и меч Ланы, которая пользовалась брыкучим конем, как своим прикрытием и замечательным тараном.

***

Как же тяжко было Ирен. Днем – тяжелая работа, вместо сна, потому что режим ей сбили в конец. Теперь вампирша не особо походила на себя прежнюю – бывала рассеянной, потерянной. Ушли наработанные трудом привычки в Империи, но и от старых ни следа не оказалось. Цепеш все глубже погружалась в дворцовую жизнь, будто в этом было единственное предназначение. Даже шутки старших отпрысков семейства несильно трогали Ирен: во-первых, не со зла ведь, а от ядовитой натуры, а во-вторых, приезжали они не так часто.

А после головокружительных утомительных рабочих дней наступали не менее утомительные ночи. Их никогда не наполнял прежний покой. Ночью Ирен либо совершала обход территории, либо устраивался ещё один утомительный званый ужин или бал, на который не прийти просто не могли. В последнее время Цепеш словно сама не своя была. Служанки перешептывались между собой, на что девушка не удосуживалась и крохи внимания своего обратить, и зря.

Вскоре разного рода слухи распространились по всему кругу знати высших кровей вампиров, не говоря о тех, что со скоростью звука растеклись по близлежащим землям. Только вот узнать об этом оказалось слишком плачевно для Ирен, тем более за спиной от собственных слуг. Теперь пришлось поправлять положение, но легко ли? Пустившее корни растение так легко не выдрать, а горести орошали почву слишком обильно. Но Ирен попыталась и теперь отказалась от лишних прогулок, уделив время отдыху. Только вампирша часто плакала после того, как просыпалась. Грезы несбыточные горче дегтя были, призрачные объятия острее кинжального удара.

Лана. Ирен не могла забыть, просто не могла отпустить горькие и приятные воспоминания. Разум вновь и вновь вспоминал о бурной зверюге, что так просто ее бросила. Да еще как! Оставив какую-то бумажку, клочок бумаги, так ещё и от погони удрав. Будто неуловимая юркая ящерка была эта бестия, окаянная… забрала сердце, а вернуть не желала. Не желала и отвечать взаимностью, когда ей открылись столько раз. Что ей не хватало? Ирен долго ломала голову бессонными ночами, сбившись со счета. Как она там? Как назло, от нее не было ни весточки, да и не спешила возвращаться. Порой ночами Цепеш молила об одном – чтобы только утром вновь она вернулась, наплевать, кем будет считать, плевать на честь вампира. Она долго продержалась, долго для такого эмоционального вампира.

В очередной из таких на удивление мрачных дней, Ирен коротала время за тем, что готовилась к собранию. На нем планировалось затронуть не изжившие себя проблемы с бедностью и правами людей, но Цепеш хорошо усвоила, что под конец снова будут говорить о многих вечных проблемах второстепенного и третьестепенного порядка. Чтобы это не затянулось в бесполезную полемику, наследница чистокровных разрабатывала варианты путей их разрешения.

Но вот только одна проблема оставалась неизменной, как бы не приспосабливалась Ирен: от этих собраний пользы не было, и смысла идти туда девушка уже не видела. Только это собрание обещало оказаться менее типичным – собрание старейшин. Такое собиралось нечасто, к тому же, присутствие на нем вампира младше семи сотен лет само по себе обязывало. Это была большая честь – присутствовать на подобном мероприятии, но желания не прибавляла. Может, в цену своего меланхоличного настроения Ирен не могла оценить во всей полноте оказанный редкий жест за заслуги, но сосредоточиться-то не помогло.

И не зря Ирен готовилась. Настроение древних оказалось слишком критическим. Выстоявшийся веками в жилах яд наносил много урона и растравлял побольнее, чем укусы более юных сородичей. Цепеш уже почти смирилась, что все, куда бы не пришла вампирша, будут припоминать косяки семейной жизни. Порой Ирен даже удивлялась, как тем только и удается все узнать, еще и лучше самой клыкастой! Так и это совещание обратилось только в нелепый цирк, где на каждое её слово и предложение ей отвечали тем, что она даже со своей супругой управиться не смогла, так что понять, что слушать ее не будут, пришлось слишком скоро. Ох и разозлили её эти старые ископаемые. Пережитки прошлого с мозгами с орех!

Ирен покидала собрание в ужасном расположении духа. Первые две пуговицы рубашки расстегнули, позволяя сбитому дыханию добывать больше воздуха, а длинные волосы смахнули нервные пальцы назад. Цепеш сорвалась на улицу, а там – прямиком к конюшне. Ей привели её коня. Белоснежного и строптивого. Быстрого скакуна, которого выиграла на днях у другого вампира-юноши в бою на саблях.

Ничего особенного, просто его кто-то вдруг дернул заговорить о Лане и о том, что та слишком глупая, чтобы понять ту честь, которую ей оказали. Но вот если это был способ посочувствовать наследнице чистокровных и добиться её расположения – попытка вышла не самая удачная. Вампиршу это ох как не обрадовало, хоть она и сама так думала… но так думать можно было только ей и никому более!