Моника Айронс - О, Коломбина!

— Я позвонила, но трубку снял Диего. Эстебан тоже присутствовал при разговоре, и они рассказали мне кое-что…

— Что-то вроде того, что я схожу с ума. Ну и сыграли же вы со мною шутку!

— Я вернулась на Косту. Эстебан встретил меня и привез сюда. А затем я просто стала играть придуманную тобой роль. Эжен все усложнил, подарив Амели ожерелье, но на самом деле так стало даже легче. Амели отдала мне его перед тем, как уехать, и, пока я носила его, никто не сомневался в том, что я — это она.

— Когда же вы поменялись? Амели увидела, как Эжен машет ей рукой, пошла к нему…

— А затем проскользнула в одну из комнат, где ее ждали Диего и Эстебан, отдала мне ожерелье и сказала, что ты хотел поговорить с нею обо мне. Они уехали. Я подошла поговорить с Эженом…

— И он не узнал тебя?

— Он видел только бриллианты, а не свою дочь.

Я вернулась к тебе и воспользовалась подсказкой Амели, что ты хотел поговорить о Луизе.

— Но почему ты мне сразу все не сказала?

Она снова засмеялась, и он не смог не улыбнуться в ответ.

— Я бы ни за что на свете не пропустила последний час, потому что за это время узнала много того, что никогда бы не услышала в ином случае.

— И, конечно, насладилась моей глупостью.

Она нежно провела рукой по его щеке.

— Боюсь, что такие проделки у Коломбины в крови. Арлекино придется смириться с этим.

— И тогда она всегда будет рядом с ним?

— Без сомнения, — ответила она.

— В его жизни и его сердце?

— Всегда, когда бы он ни позвал ее.

Он снова поцеловал ее. Они как раз миновали Эжена, чьи глаза округлились при виде Луизы, одетой в костюм Коломбины. Скоро придет время для объяснений, а пока она не хотела говорить ни с кем, кроме Алехандро.

— Когда ты все понял? — спросила она.

— Когда увидел твои сапфировые глаза. У Амели они серые. А когда Диего и Эстебан сказали мне, что Амели уехала, я окончательно убедился в том, что танцевал вовсе не с ней.

— Твой план сработал?

— Как часы. Амели отвезли в маленькую церковь, где жениха и невесту уже ждал священник.

Когда Эжен снова встретиться с ними, они будут уже мужем и женой. Да, мне нужно признаться тебе кое в чем. Я не могу сделать тебя графиней. Дядя Родриго собирается жениться, и наследником станет его сын, а не я. Он обещал.

— Не будь глупцом! Будто я хочу быть графиней.

— Тогда ничто не мешает нам пожениться.

— Я еще не давала согласия…

— Ты просто обязана выйти за меня замуж, особенно после того, что ты наговорила Диего.

— Я не разговаривала с Диего с начала бала!

— Ты танцевала с ним этот танец.

— Но ведь это был ты. — Она с подозрением посмотрела на него. — И что же такого я ему сказала?

— Ты сказала, что умрешь, если я не сделаю тебе предложения.

— Это тебе приснилось! — слегка рассерженно сказала она.

— Но ты давно поселилась в моих снах, любимая.

Она не могла не засмеяться. Да, он был настоящим мастером обмана. Но не все обманы так уж плохи, — Не волнуйся, — сказал он. — Я готов жениться на тебе, чтобы ты не впала в депрессию.

Ой, не делай этого! Я боюсь щекотки.

— Это научит тебя не смеяться надо мной, — прошептала она в его ухо.

— Дорогая, — восторженно сказал он, — неужели я стану настоящим подкаблучником?

— Несомненно!

— И ты научишь меня говорить «Да, дорогая», «Нет, дорогая»?

— Не могу дождаться начала занятий. А если ты будешь приходить слишком поздно, я буду ждать тебя со скалкой в руке.

— Я тебя обожаю!

— Не хочу прерывать беседу двух влюбленных, — сказал Диего, внезапно появляясь рядом с ними, — но сеньор Дюпон начинает сильно волноваться.

Диего и Эстебан встали по обе стороны влюбленных, когда к ним подошел Эжен. Луиза сняла с шеи бриллиантовое ожерелье и протянула ему.

— Я обещала Амели вернуть его вам. Она решила, что не в праве принимать этот подарок, раз поступает против вашей воли.

— Что это значит? Где моя дочь, черт побери?

— Сеньора Вальдес сейчас уезжает справлять свой медовый месяц, — сообщил Алехандро. Новобрачные очень счастливы.

Глаза Эжена сузились.

— О чем вы говорите? Где моя Амели? Если она думает, что сможет не обращать внимания на то, что я говорю…

— Она уже это сделала, — сказала Луиза. Она вышла замуж за человека, которого любит.

Пожалуйста, Эжен, порадуйтесь за нее.

— Порадоваться? Это ты все устроила! Я тебе доверял, я оплачивал твои счета, пока ты здесь веселилась. Ну что же, попробуй вернуть мне все эти деньги, баронесса Луиза, посмотрим, как ты это сделаешь!

Алехандро сделал шаг вперед.

— Как будущий муж Луизы я буду рад вернуть вам все, что она потратила на одежду, а затем утопить все эти тряпки в лагуне. И если вы посмеете так разговаривать с ней, последуете за ними. Вы меня поняли?

Эжен еще больше раздулся от ярости, но в лице Алехандро была непреклонность, и французу не хватило смелости противостоять ему. Он сделал шаг назад, выкрикнув:

— Я не желаю иметь с вами ничего общего! И скажите этой драгоценной парочке, что они не получат ни франка из моих денег. Ни единого франка!

— Прекрасно, — сказал Алехандро. — Придерживайтесь своего решения, и тогда они будут намного счастливей.

Эжен широко открыл рот. Он ничего не понимал.

— Он изменит свое решение, — сказала Луиза, когда Эжен покинул асьенду. — Амели у него единственная.

— Мальчик мой!

Родриго величественно приблизился к ним. Он поцеловал Луизу, похлопал Алехандро по плечу и воздел руки кверху, будто хотел сказать, что все получилось благодаря ему.

Маскарад длился до самого утра. Когда вода уже начала розоветь под рассветными лучами солнца, утомленная процессия на гондолах отправилась в обратный путь, и семья осталась одна.

Родриго снова обнял Луизу.

— Как только я встретил тебя, то сразу понял, что ты единственная женщина, которая сможет призвать его к порядку, — с чувством произнес он.

— А как же ты, дядя? — спросил с улыбкой Эстебан. — Алехандро сказал, что у тебя тоже есть планы. За одной свадьбой последует другая?

Граф поднял руку, призывая всех к молчанию.

— Это правда. Мне удалось уговорить единственную женщину, которую я когда-либо любил, стать моей женой.

Пока его племянники в недоумении переглядывались между собой, он подошел к двери, открыл ее и на секунду скрылся. Наступило напряженное молчание. Мягким голосом, которого его племянники никогда прежде не слышали, граф сказал:

— Пойдем, моя дорогая.

И перед их изумленными взорами предстала будущая жена графа де Эспиноса.

— Фернанда! — Алехандро первым обрел дар речи.

— Я любил ее все эти годы, — просто сказал Родриго, — Много раз я умолял ее выйти за меня замуж, но она отказывалась, говорила, что я женюсь не на ровне. А ведь это полнейшая чепуха, потому что она самая прекрасная донья в мире.