Анжелика Кисель - Третья жизнь

Прошло много времени, пока я предавалась воспоминаниям. Это я определила по Джеку, который уже набегался и прилег возле меня отдохнуть. Когда я вернулась домой, то сразу заметила, что к завтраку так и не притронулись. Я решила узнать, все ли хорошо у отца и поднялась наверх в его комнату. Меня ждал сюрприз: кровать была пуста и заправлена, будто никто на ней и не спал. Я несколько раз окликнула папу, обыскала весь дом, но его нигде не было. Живот снова заурчал. Это был не голод, а тревога. С того самого дня, когда погибла моя мама, мой организм стал вести себя именно таким образом, когда происходило что-то нехорошее.

Я решила подождать до вечера. Я хоть и не знала, чем конкретно занимается мой отец, но была уверена, что это что-то важное, поэтому беспокоить его нельзя. К тому же, он ни раз уезжал на несколько дней не предупредив нас, а потом неожиданно возвращался, извиняясь, что ему так внезапно пришлось исчезнуть. После этого он всегда говорил, как любит меня и Робби и знает, что мы со всем справимся, поэтому его звонки, это всего лишь трата времени и нашего, и его. Но сейчас Робби рядом не было, а я не привыкла оставаться одна.

Весь день я занималась уборкой. Я вычистила второй этаж полностью, а первый решила оставить на следующий раз. Я нашла коробку с маминой одеждой, которую когда-то просила оставить, и примерила несколько платьев и блуз: наконец-то они стали мне по размеру. Эти вещи нравились мне, когда я была еще совсем маленькой, и до сих пор оставались моими любимыми. Уборка совсем вымотала меня, и после вечерней прогулки с Джеком, я уснула на диване в гостиной и проспала до самого утра.

Глава 4

Через три дня молчания я приступила к поискам отца. Наступил тот момент, когда можно было звонить ему на работу. Никто не брал трубку. Для самого экстренного случая у меня был номер его коллеги, которой я пока не решалась позвонить. Вместо этого я набрала Робби. Возможно, папа забыл, что мой брат уехал и по привычке сообщил что-то ему, а Робби в полной уверенности, что отец доложил о своих планах и мне, не стал дублировать информацию. Но и от Робби ответа не последовало, что было неудивительно, ведь телефон моего брата всегда находился где-то в параллельной вселенной от него. Да и к тому же, он находился в той жизненной стадии, как говорил он сам, когда пора «поискать себя», поэтому телефон его только отвлекал, и в приоритете для него была электронная почта.

Через несколько часов «поисков» я все-таки позвонила Холли – человеку тревожного звонка. Она не взяла трубку, но сразу же перезвонила сама. Холли не знала где папа. Никто не знал где он. Это все, что удалось мне выяснить. От обиды в горле скопился комок, и я разревелась как маленькая девочка. Мне казалось, что надо мной издеваются. Если это шутка отца или его проверка, то я никогда не прощу ему этого. Я не знала, что мне делать и к кому обращаться. Никаких родственников у меня больше не было, а мой единственный родной брат находился в тысячах километрах от меня.

Немного собравшись, я сообщила в полицию об исчезновении отца. Но и там ничего по делу мне не сказали, ведь я не знала где и кем он работает, не знала, как связаться с его начальством. Я даже не знала, когда он в последний раз был на работе. Вероятно, офицеры подумали, что я помешалась, выдумав какого-то отца, о котором ничего не знаю. Но я предугадала такую реакцию и в доказательство принесла им фотографии, где мы были вместе, где был и Робби, о котором я тоже упомянула.

Два дня я ждала от полиции хоть каких-то вестей, но ничего конкретного мне не объясняли. Казалось, что они даже не пытаются его искать. Я не знала, сколько еще мне придется находиться в таких обстоятельствах, но понимала, что долго так не протяну – у меня заканчивались продукты и деньги. В комнате отца стоял сейф, где были какие-то сбережения. Но код от него я не знала. Мне надо было подыскать себе работу, чтобы как-то пережить это время. Я оставила Робби миллион сообщений, но не получила ответа ни на одно и вряд ли вообще получу.

В нашем городе не так уж много мест, где можно подзаработать, тем более без образования. За мной всегда оставалось право принимать решение по отношению к своей жизни. Отец никогда не возражал, поскольку всегда считал, что я намного умнее своего возраста, а иногда и умнее его. Но только тогда я осознала, что решение не идти в университет было не таким уж и умным. Работать начала я рано. В 16 лет я была волонтером в детском доме. Потом я подрабатывала няней и старалась дать детям все, в чем нуждалась сама, когда была в их возрасте. Они любили меня, но, конечно же, я не могла заменить им мать. Каждый вечер, когда их родители возвращались, я радовалась вместе с этими детьми, потому что знала, что значит услышать родные голоса. Но всякий раз мне было все тяжелее с ними расставаться, поэтому я бросила это дело и последние полтора года ничем не занималась.

Работу надо было найти быстро, и времени на выбор не было, поэтому на первое время я решила устроиться официанткой в ближайшее кафе, владельцем которого был мой знакомый Дин. Я знала, что по старой дружбе он вряд ли мне откажет. Мы вместе учились в старшей школе, у нас даже было что-то вроде любви. Он был одним из главных хулиганов нашей школы, хотя на самом деле за ним закрепился лишь такой образ. Многие девчонки были влюблены в него, за то, что он был «плохим парнем», но только я знала, что за этим бунтарем снаружи внутри скрывается милый и добрый старшеклассник, со светлой душой. Наверное, поэтому он мне нравился, и именно по этой причине он стал для меня первым во всем. Но я никогда не любила его, потому что не умела этого делать. Сильной привязанности к нему у меня не было, и мы расстались друзьями, но я все равно старалась с ним не встречаться.

Я подошла к дверям кафе «Карнавал». В окне я увидела, что внутри много народу и две официантки бегают, пытаясь угодить каждому посетителю. Для такого количества клиентов мало двух сотрудников. Это послужит мне козырем в случае отказа. Я вошла и сразу же направилась к двери в конце зала. Робко постучав, я, не дождавшись ответа, вошла. Дин стоял возле окна ко мне спиной и разговаривал по телефону. Увидев, что я вошла, он бросился ко мне, и стал обнимать, не говоря ни слова.

– Дин, – наконец-то произнесла я, – Отпусти, а то задушишь.

– Извини, Лили, я не специально, ты же знаешь. Сто лет тебя не видел! Я скучал. Как ты?

– Буду хорошо, если ты перестанешь меня душить.

– Да, прости, – наконец-то разомкнул свои объятия Дин и спрятал руки назад, будто борясь с собой. – Что тебя привело сюда?

– Мне нужна работа, – быстро сказала я и добавила. – Я хочу устроиться к тебе официанткой.

– Зачем тебе такая работа? – подозрительно спросил он. – Тяжело знакомиться с парнями стало? Так приходи сюда, сиди здесь сколько хочешь, знакомься! – издевательски говорил Дин.