Анна Авакиану - Бенедикт

– Привет, я Майк, – он протянул Танни руку.

– Привет, я Танни, – ее микро ручка утонула в лапе Майка, он этому, кажется, тоже удивился, даже посмотрел на ее ладошку, разжав свою лапищу.

– Помогаю, как было велено, – Майк легко подхватил книги Танни, свою сумку она забросила себе за спину без видимых усилий. Майка я выбрала потому что он очень сильный, я видела, как он, почти не напрягаясь, перетаскивал огроменные коробки с теликами, хотя другие для этого пользовались тележкой, и еще у него есть машина. У меня никогда не было проблем с тем, чтобы найти себе тех, кто поможет мне куда-то ехать, что-то перевозить и так далее, с внешностью мне чертовски повезло.

– Место отличное, – принялась я расписывать, когда мы уселись в машину, – до универа близко, все продуктовые рядом…

– Угу, – рассеянно кивала Танни, с куда большим интересом смотря в окно, чем меня слушая. Ее глаза восхищенно блестели, когда она видела фонтаны и клумбы.

– Тебе не интересно? – насупилась я. Я-то кучу времени продумывала способ подачи информации, чтобы рыбка с крючка не совалась, а ей, похоже, и правда по барабану! Я думала, это только притворство… Ну такое девочковое кокетство.

– Сейчас я все увижу, – разумно заметила она, – но я заранее согласна.

– Повезло тебе с неприхотливостью соседки, – засмеялся Майк.

– Ага, не то, что тебе, – парировала я.

– Да уж… Я уже трех соседей в квартире сменил, – в его голосе была смесь сожаления и гордости.

– Такой неуживчивый? – наконец заинтересовалась Танни, уставясь в затылок Майка.

– Не я. Они.

– Конечно, все трое, гадкие-прегадкие, – Танни произнесла это противным шепотом, как делают злобные старухи, – а ты ни при чем, скромный и милый, – Танни забавно выпятила нижнюю губу и почти сюсюкала. Я прыснула.

– Ни при чем! – подтвердил он, уверенно кивая.

– Колись уже, чем ты их распугал?

– Храпом! – засмеялась я.

– Я не храплю! – возмутился Майк.

– Храпишь-храпишь!

– Даже стесняюсь спросить, Бене, откуда ты в курсе… – зловеще прошептала Танни.

Я ткнула ее локтем в бок.

– Просто мы однажды ломанулись на пляж, и там в палатках заночевали. Так соседняя со мной палатка, где спал Майк, тряслась и раскачивалась от его храпа! Я думала, землетрясение!

– Она придумывает, не верь! – тут же открестился наш водитель.

– Бегство соседей показательно… – прокурорски нахмурилась Танни.

– Ладно, скажу правду, – Майк вздохнул, и я захихикала, – просто мне нравится громко слушать музыку.

– А ты скажи, скажи какую! – подначила я, не в силах остановиться.

– Rammstein.

Танни уважительно покивала.

– То-то и оно! А представь себе, Танни, притаскивается такой Майк в два часа ночи с вечерней смены и врубает этот музон?

Танни задумалась, прикидывая.

– А что такого? – удивился Майк.

– Что в наушниках не слушаешь?

– Драйв не тот! Стены не дрожат и не вибрируют!

– Да, судя по всему, не всем в ночи драйв показан, – покачала Танни головой.

– Зануды!

– Ханжи! – хором произнесли Майк и Танни и засмеялись.

Если ее вкусы не изменились, то мне тоже доведется послушать Rammstein, Танни любила тяжелую музыку раньше и тащилась от рока. Ну и пусть, лишь бы я могла жить именно в этой квартире! Смирюсь я и с дребезжащими стенами, невелика проблема.

Мы зарулили в наш двор. Чем еще была хороша облюбованная мной квартира – окна выходили во двор, никакого шума машин и мотоциклов, грохота троллейбусов и прочего, что сопровождает большие дороги. Тишина и благодать. Чирикали какие-то птички, солнце заливало лавочки, выкрашенные в нежно-розовый цвет в голубую полосочку, клумбы были засажены разноцветными цветами, в общем, картинка выглядела идиллической.

Танни вышла из машины и принялась оглядываться по сторонам. Во дворе никого не было. Она присела у клумбы и понюхала цветок.

– Они не пахнут, – сказала я.

– Ты их уже понюхала что ли? – Танни посмотрела на меня снизу вверх.

Какие у нее глаза красивые… В солнечный день просто салатовые, аж светятся, подумала я. Майк принялся за выгрузку вещей. Свои я уже перевезла, как будто пытаясь побыстрее место застолбить, а у Танни, как оказалось, совсем вещей и немного. В принципе, можно было и без мужской помощи обойтись, а то еще подумает теперь о продолжение более тесного общения…

– Ты такой сильный, – уважительно сказала Танни, когда Майк в один заход утащил в квартиру ее книжки и сумку.

– А то! – он горделиво приподнял голову и аж засветился, ему явно был приятен ее комплимент. А потом он вдруг подхватил ее руками за талию и поднял, на сколько длины рук хватило.

– Ха-ха-ха! – смеялась Танни, болтая ногами. Забавное зрелище было со стороны – как будто взрослый ребенка держит. Он ее еще и подбросил и поймал, получилось так зрелищно, как будто они репетировали.

– Где можно научиться быть таким сильным? – спросила Танни, когда Майк ее опустил на землю.

– Идешь к нам работать, грузишь всякие коробки с техникой, носишь на склад, со склада – пара лет и будешь Шварценеггером.

Я не стала встревать и объяснить, что Майк в школе играл в регби, а потом еще и в качалку ходил кучу времени.

Танни сделала такое сосредоточенное лицо, что даже морщины на лбу появились. Я прыснула. Она что, всерьез надеется какие-то там силы набрать? Конечно, Танни спортивная девчонка, и, несмотря на ее субтильность, слабой она никогда не была, но она такая мелкая и такая тонкая… Не быть ей качком в любом случае. У нее просто костяк не тот вырос.

– Думаю, я пас, – наконец сказала она так, словно выбор и правда был.

– Ну еще бы, – усмехнулась я, – из тебя ведь только карликовый Шварценеггер получится. Карманный.

– Но не ручной, потому что я как собачки – чем мельче, чем злобней! – Танни оскалила зубы и забавно зарычала.

Мы засмеялись. Я предложила Майку попить сока, он согласился, поэтому еще пару часов мы заседали на кухне, болтая обо всем на свете. Танни легко ладила со всеми людьми, поладила с Майком, и ему явно не хотелось уходить, кормят (он сам сбегал в соседнее кафе за сандвичами, после чего они с Танни препирались, кому с ветчиной и маринованными огурчиками достанется, потому что с яйцом не хотел никто. Выиграла Танни, приведя убойный аргумент – если не любишь сэндвич с яйцом – зачем его приволок? Майк сник и уступил), поят, беседой развлекают, чего еще надо?

Потом Танни отправилась в универ, а я начала распаковывать и раскладывать вещи, это очень трудным делом оказалось – пока все развесила по цветам, потом все зимние вещи разложила на верхних полках, те, что сейчас носить – поближе… Еще пришлось долго разыскивать отпариватель, чтобы некоторые вещи тут же избавить от пожеванности и складок… Потом я увлеклась подсчитыванием количества юбок в моем гардеробе, никогда не задумывалась, а тут выдался случай все сосчитать. Потом еще определила, что мой любимый цвет, оказывается, нежно-розовый, его в гардеробе было больше всего. Я что, такая инфантильная? Наверное, просто дело в том, что я блондинка, а у кого из нас в детстве не было барби? У меня их было сразу три, и все блондинки, хотя мама и хотела купить мне шатенку, не помню, какое имя было у нее. Но мне нравилась только классическая, белокурая, Барби. Вот и привилась любовь к розовым вещичкам.