Мари Усевич - Прозрачное вчера. А ты не знаешь…

– Прости, но ты сам виноват…– Дэн по–прежнему пытался усмотреть в ее взгляде то, что могло ему дать хоть какую–то зацепку об истинных причинах ее отчуждения. – Почему всегда я выслушиваю, в чем провинилась? Почему сам не спросишь, в чем же, собственно, по моему мнению, виноват ты?..

Повисла долгая пауза. Дэн не хотел верить в то последнее «либо», которое боялся признать… Он отнял свои руки, встал и отошел к окну. Кэрри поднялась с кресла, подошла ближе, положила ладони на его плечи и тихо безэмоционально произнесла:

– Я всегда была готова к диалогу. Согласна, в последние дни не получалось. Но в любом случае разговор должен быть путем к примирению, а в нашем случае, увы, может принести только боль и излишние потраченные нервы. И все же, почему же не спросишь, в чем твоя вина, что брак не удался?

Тут Дэна как молния прошибла. Уж очень не понравился тон, с которым жена решила окончить речь. Он все же очень боялся услышать причину решения о разрыве… Муж медленно развернулся к ней лицом. У девушки был взгляд, которым она вещала, что уходит и уходит быстрее, чем мотивирует разрыв. Ее глаза сами кричали о легкости расставания.

«Хочу остановить, но не могу», – подумал он. Если его предположения верны, то он просто не имеет на это права. Кэррингтон взяла сумочку, бросила взгляд поверх плеча мужа в окно, где вновь начал моросил дождь, и голосом, полным горечи, попрощалась:

– Мне очень жаль… Мы хотели сделать нас счастливыми. Поверь, и я старалась не меньше. Несомненно, ты тоже этого хотел, но перестарался, дорогой…

– И это ты называешь «начистоту»? Да ты сама недоговариваешь! Я готов услышать твою версию моих грехов. Но тебе не в чем меня упрекнуть, кроме ревности. Уж я–то, в отличие от тебя, стремился быть идеальным супругом!

– Почему тебе недостаточно просто принять все, как есть? Почему я должна лишний раз напоминать о том, что неприятно нам обоим?

Кэррингтон все время делала небольшие шаги назад. Она уже почти ушла. Дэн проявлял трусость и никогда не хотел выслушать жену до конца. Ему важнее было высказаться в ее сторону…

– Ну!? Давай же скажи то, что, похоже, так долго тебя гложет!.. Это неприязнь? Или же отвращение ко мне? Что такого ты можешь сказать?

Он явно был на пределе… Все в нем кричало, что это по–настоящему их последний откровенный разговор. И если они не откроются до конца, то чувство неудовлетворенности будет время от времени толкать его на возобновление разговоров вновь и вновь. А это, без сомнения, очередные скандалы.

– Я бы не хотела вспоминать…

– Нет, говори, наконец! – перебивая ее, эмоционально давил на жену. – Меня тошнит от твоей благородной манеры не делать мне больно! Думаешь, мне будет хуже? Куда еще больше?

Муж подбежал, схватил девушку за локоть и потащил в спальню, по ходу расстегивая ее пиджак и грубо срывая с Кэррингтон одежду в моменты ее сопротивления, когда она все же могла высвободиться из его крепких рук… Трудно было выдавить из нее хоть слово… Какая тут может быть близость, когда хочется рвать и метать от безысходности?.. Ему показалось, что для того, чтобы она осталась, ее необходимо непременно выбить из колеи и напомнить, как хорошо им было когда–то… И такой способ вполне подходил. Да и выбора нет. В подобном состоянии ничего другого в голову не пришло, как только встряхнуть эмоционально… Тактика внезапного нападения оправдывает себя в военных действиях… А в любви, как на войне… Но Кэрри может этого не знает?.. Стресс и крайняя напряженность ситуации может вынудить ее к признанию истинной причины крушения его надежд. Ведь как можно бороться с невидимым врагом, если не в курсе сути разлада? А может, она и впрямь, о чем–то догадывается?

Кэрри устала бороться. Ей хотелось плакать, но мысль о том, что она не виновата, придавала ей сил. Надо было сказать обо всем напрямую, иначе бы не было этой абсурдной ситуации, при которой они оба могут потерять лицо в глазах друг друга. «Он уже съехал с катушек», – подумала девушка, не переставая сопротивляться.

– Прекрати!

Пока муж отпустил ее правую руку, чтобы одернуть балдахин у их кровати, Кэрри попыталась замахнуться на него, как ее левая рука выскользнула из рукава уже наполовину расстегнутой, наполовину порванной блузки, и девушка рухнула на пол, хорошенько ударившись головой о ламинат. Не сказать, что удар был сильный. Больше болела душа, нежели тело, но пошевелиться не получалось. В кино иногда срабатывает уловка, при которой женщина якобы теряет сознание, а обидчик, по крайней мере, останавливается. Она надеялась, что это немного остудит пыл Дэна и он хорошенько подумает, прежде чем снова примется за свое.

Он вовсе не ожидал, что ситуация выйдет из–под контроля, и не хотел причинять жене боль, по крайней мере, физическую.

–Кэррингтон… – Мужчина тяжело дышал. Он подошел ближе, чтобы помочь Кэрри встать, но она почему–то не двигалась. – Дорогая… Кэрри… – Дэн проверил, нет ли открытой раны на голове, и, подняв ее хрупкое тело, уложил на кровать, которой еще минуту назад пытался ее припугнуть. В спешке мужчина отодвинул штору на окне и открыл его. Свежий разряженный воздух и запах дождя ворвались в душную комнату. Дэн сильно испугался, сбегал в ванную комнату смочить полотенце. – Дорогая…– Присев возле нее, мужчина убрал волосы с ее лица и положил холодную ткань на лоб. Ладонью же не переставал поглаживать ее щеку. – Прости, я не хотел… Я не думал, что все так далеко зайдет…

Тут прозвучал звонок стационарного телефона. Определитель показал рабочий номер Крейга, сводного брата Кэррингтон. Дэн не хотел брать трубку, пытаясь привести в чувства жену, которая, слава Богу, дышала ровно.

Ему не хотелось сейчас говорить с кем бы то ни было. Телефон перестал издавать противный звук. Мужчина пребывал в ступоре от замешательства, ведь потасовка не была настолько масштабной, чтобы так долго не приходить в себя. Он решил, что еще минуту и ему придется позвонить в службу спасения «911». Теперь до него дошло, что смысла действий по сохранению семьи уже нет. Даже ему иногда, казалось, как сейчас, что это не он, а какой–то посторонний мужчина с определенным диагнозом душевнобольного. Надо приходить в себя. Дэн провел рукой по своим взмокшим от пота волосам и потянулся к телефонной трубке, хотя чувствовал, что Кэрри всего лишь в обмороке. Набирая цифры, ему показалось, что жена пошевелилась. Он бросил трубку на аппарат и снова сел с ней рядом. Нагнувшись ближе к ее лицу, мужчина увидел, что Кэрри смотрит на него полуоткрытыми глазами, но интуитивно чувствовал, что это не тот случай, когда нужно объяснять, что случилось и почему.

– С тобой все в порядке? – тихо спросил он.