Борис Саприн - Тернистая дорога в рай

«Как же он не понимает, ведь есть вещи намного важнее работы, – рассуждал про себя Глеб. И дабы избавиться от мучительных, кручинных мыслей, он задумался о Вере: – Значит, она – видная спортсменка. И, на сколько я помню, в ней не было эгоистической заносчивости, одного из симптомов «звёздной болезни», которой людей могут заразить окутавшие их болезнетворные лучи нагрянувшей внезапно славы. Ею поведанный мне отрывок из её жизни, её непринуждённое общение со мной, не осквернённое грязью пренебрежительной надменности – лучшие свидетели её добросердечной скромности».

Вскоре Глеб узнал, что через три дня состоится этап кубка мира по спортивной гимнастике в Москве, на котором, возможно, будет выступать и Вера. Он не знал, удастся ли ему встретиться с ней, но это не стало препятствием на пути к девушке, которая могла спасти его от многолетней боли. Одурманенный медовым предвкушением столь вожделенной встречи, он ходил по магазину, всецело отданный своим радужным мечтаниям. Только в моменты безмерной эйфории никто не задумывается, что однажды его прекрасный мир может невозвратимо кануть в небытие. К тому же никому неведомо, что может произойти даже через одно скоротечное мгновение.

Вдруг в кармане Глеба зазвонил телефон, возвращая юношу с лазоревых высот блаженства на землю. Это был его отец.

– Привет, – сказал Глеб.

– Бабушка умерла, – со скорбной болью донеслось из динамика мобильного.

– Что?! – вопросил Глеб, неспособный понять смысл этих обескураживающе ужасных слов, что пронзили его душу, словно миллионочисленные раскаленные кинжалы.

– Бабушка умерла, – те же огнедышащие слова вновь пронзили замершее сердце Глеба. – Завтра состоятся её похороны.

– Я приеду, – бессознательно обронил Глеб и повесил трубку.

Эта чудовищная новость повергла душу Глеба в безоглядную бездонную пучину неутешной скорби, которая питала яростный огонь мучительной безмерной боли. Глеб молча сидел, уставившись в пол ничего не видящим тяжелым взором. Лишь теперь к нему пришло понимание того, как жестоко он ошибся. Нужно было, он обязан был бросить все насущные дела, невзирая на их значимость для его карьеры, и навестить бабушку на прошлой неделе, когда позвонил отец и сообщил о плохом состоянии её здоровья. Он должен был понимать, что бабушка находилась в том преклонном возрасте, когда каждый день может стать последним. Глеб думал, что ничего страшного не будет, если он отложит эту поездку на неделю. Однако, неснимаемо носящая чёрную мантилью с капюшоном, вооружённая, согласно общепринятому образу, косой старуха, всегда незримо кроется во мраке непредвиденности. Поэтому никто не знает, когда эта незванная, но всё же неизбежная, безжалостная гостья придёт и пронзит его копьём невыносимой и непроходящей боли, забрав кого-нибудь из близких. Хотя для Глеба близкие были важнее денег, в этот раз он сделал чудовищно неверный выбор. Конечно, разве же он мог заранее предугадать, что произойдёт непоправимое? Одурманенный своей заветной целью, Глеб на прошлой неделе отложил поездку к бабушке ради одного рабочего мероприятия, которое должно было поднять его не на одну, а сразу на десять ступенек на пути к богатству. Ведь всё время после того, как он покинул отчий дом, Глеб неустанно трудился, чтобы заработать деньги на свой собственный бизнес. Он умудрялся продавать всё, что попадало к нему в руки и не было нужным ему. Друг Глеба постоянно продавал через него различную электронику и прочие вещи, а Глеб не только получал свой процент с продаж, но и умудрялся продавать товары друга по завышенной цене, конечно, втайне от того. Нельзя сказать, что, когда Глеб решил отложить поездку к бабушке, им завладел корыстный сребролюбец, ведь делал он это не только для себя, но и для своей семьи. Однако сути это не меняет, то, что он сделал, а вернее, чего не сделал, будет терзать его до самой смерти. Глеб целый год не навещал бабушку и знал, как сильно та ждала его этим летом. Она одухотворённо с просветлённым от радости лицом говорила сыну, отцу Глеба, и своим соседкам: «Вот приедет мой внучок, Глебушка, и мы с ним сделаем то-то и то-то». Она очень сильно любила его, а он не приехал, даже узнав о её плохом самочувствии. Естественно, ему можно было найти оправдание, только от этого Глебу не стало бы ни на каплю лучше. Он знал, что очень виноват перед бабушкой, виноват непростительно и непоправимо.

Не замечая ничего вокруг, окручиненный, почти убитый Глеб отправился на улицу, не обращая внимание на негодующе смотрящего на него начальника. Разогорчительно пасмурный день, заволочённое черногрудыми тучами безрадостное небо были под стать мучительному состоянию душевно разбитого Глеба. Он и сам не знал, зачем вышел на улицу. Просто в магазине стало невыносимо душно – Глеб не мог дышать чрезмерно спёртым магазинным воздухом. Он неприкаянно блуждал по улице, как потерянный, совершенно не обращая внимания на трезвонивший в кармане телефон.

Спустя незаметно пролетевший час бесцельного блуждания среди помертвевших с безжизненной серостью домов Глеба настигла заслуженная кара за совершенную им неисправимую ошибку: какая-то птица обильно нагадила ему на голову. В тот миг он сразу подумал: может, это бабушка так показала ему свою неостывшую обиду на него.

Когда Глеб вернулся в магазин, начальник набросился на него с унизительными поучениями.

– Простите, но я должен сейчас уехать на несколько дней, – произнёс Глеб, прервав пылкие речения начальника.

– Что? – возопил тот. – Уехать на несколько дней?! Ты спятил? Завтра приезжает генеральный директор, которому ты должен продемонстрировать…

– У меня умерла бабушка, – пояснил Глеб. – Завтра её похороны.

– Она всё равно уже мертва – ей без разницы приедешь ты или нет!

– Это нужно мне, – твёрдо возразил Глеб. – Когда она была жива, я не приехал из-за работы, но сегодня я не позволю работе помешать мне проводить бабушку в последний путь.

– Я не отпущу тебя с работы, – категорично заявил разгневанный начальник.

– Я в любом случае уеду! – отрезал Глеб.

– Тогда можешь попрощаться не только с бабушкой, но и с работой.

Не промолвив ничего в ответ, Глеб ушёл. Уже на выходе его догнал Василий и, останавливая, сказал:

– Подожди… Раз уж твой рабочий день уже закончился, ты не мог бы выручить меня?

– Как? – осведомился безрассудно безотказный Глеб.

– В холодильнике находится торт, не мог бы ты передать его моему дяде. У него сегодня годовщина свадьбы, – жалобно смотря на Глеба, умолял Василий.

Немного побродив в тернистых дебрях нерешительности, Глеб согласился.

– Спасибо огромное! – возликовал Василий и бросился обнимать Глеба. – Ты даже не представляешь, как сильно выручишь меня.