Ксения Трачук - Анастасья. Парижский роман

Через месяц после её приезда учёба, заключавшаяся в посещении лекций в громадных переполненных аудиториях, и вовсе приостановилась: студенты-леваки снесли стену одного из зданий. Предлог для этого выбрали самый никчёмный: студенческим профсоюзам не понравилось введение ограничений на посещения общежитий посторонними. 53 53 Университет Париж-Нантер (Université Paris-Nanterre) является традиционно популярным среди студентов, близких к левым и крайне левым партиями, и славится своими сильными студенческими профсоюзами. Тем не менее описанные в романе события являются плодом воображения автора.

Эти плохо одетые, непричёсанные и невоспитанные полуподростки слонялись по кампусу без всякого дела; там и сям возникали какие-то выступления, вывешивались лозунги, выкрикивали ругательства… Поговорить Нине было просто не с кем: в её магистерской программе, где, как предполагалось, преподавали международное право, не нашлось ни одного человека, кто вообще мог поддержать разговор. Все изъяснялись на противном жаргоне, а иностранных студентов было раз-два и обчёлся. Жуткая публика, жуткая атмосфера, никаких знаний и уж тем более полезных знакомств – всё это Нина прекрасно понимала.

«Это мой шанс, – думала она, стоя на входе в амфитеатр 54 54 Амфитеатр – amphi – наименование большой лекционной аудитории. , где только что начал выступать с лекцией директор Ля Гранд-Эколь Жан де Кортуан, редкий в этом убогом заведении гость из элитного парижского мира. – Если только он не задержится со своей дурацкой лекцией… Надо рвать когти!»

Наконец двери открылись, и де Кортуан с каким-то хорошо одетым юнцом быстрым шагом направился к выходу. Студенты оставались внутри, поскольку после де Кортуана должен был выступать какой-то министр, и ему, судя по количеству охранников внутри аудитории, грозил весьма агрессивный приём…

– Месье де Кортуан, извините!

Атака Нины, бюст которой даже из-под пальто рвался наружу, началась.

– Позвольте, – благообразный мальчик-секретарь попробовал принять удар на себя, но Нина отстранила его одним движением руки.

– Месье де Кортуан, я из русской газеты «Ведомости». Пожалуйста!

– Извините, мы должны идти!

– Пожалуйста, один вопрос! – не унималась Нина.

Де Кортуан, не обращая никакого внимания на её отчаянные попытки, продолжал двигаться к выходу.

– Мадам, обратитесь в пресс-службу Ля Гранд-Эколь, – посоветовал Нине секретарь.

– Шарли, дай ей визитку, – бросил де Кортуан, собираясь наконец покинуть этот «вокзал», как он мысленно называл современное здание университета Нантера.

И вдруг из-за угла, как чёрт из табакерки, выскочил патлатый тип с плакатом «Че Гевара, вперёд!» – и ринулся прямо на Жана де Кортуана. Хилый секретарь ошарашенно отпрянул, однако Нина в мгновение ока бросилась наперерез хулигану и поставила ему ловкую подножку. Патлатый тут же оказался на полу, где его, чертыхаясь на все лады, настигли запоздавшие стражи порядка.

Всё-таки в тамбовской спецшколе Нина недаром была чемпионкой по карате!

***

– Итак, вы представились корреспондентом российской газеты, чтобы взять у меня интервью. А затем спасли меня от сумасшедшего троцкиста.

– Совершенно верно!

Поярчук, одетая в эффектный топ, подчёркивавший все достоинства её фигуры, сидела напротив де Кортуана в его кабинете в Ля Гранд-Эколь, приятно отличавшемся от простоватых интерьеров Нантера. Джонни, как про себя называла его Нина, выглядел добродушно и жевал жвачку – она надеялась, что это хороший знак.

– Я всегда восхищалась Ля Гранд-Эколь и теми изменениями, которые произошли в философии и имидже этого института с тех пор, как его возглавили вы. Поэтому для меня большая честь взять у вас интервью – пусть и не для «Ведомостей», но для русско-французской интернет-газеты, которую недавно запустили мои друзья. Она называется «Русский Париж».

– Я к вашим услугам! Впрочем, должен принести извинения: французские службы безопасности оказались не на высоте и подвергли вас неоправданному риску. – В обществе де Кортуан славился галантными фразами, которые он расточал так же легко, как в частной жизни рассыпал ругательства. – Они сосредоточили свои усилия на охране оратора в аудитории – ему, кстати, действительно пришлось туговато. Увы, у него не было такого телохранителя, как вы!

– Итак, вы согласны на интервью? – обрадовалась Нина.

– Приступайте! – Де Кортуан широким жестом показал, что готов отвечать на любые вопросы: в этот день у него было прекрасное настроение.

– В прошлом году в Нью-Йорке вы сказали, что ваша главная мечта – сделать Ля Гранд-Эколь похожим на Гарвард. Вы уже произвели революцию: ввели обязательные курсы на английском, дали возможность каждому студенту год обучаться за рубежом, привлекли новые кадры… Но не кажется ли вам, что этого мало?

– Что вы имеете в виду? – уточнил де Кортуан, слегка подняв брови.

«Эта русская неплохо осведомлена – пожалуй, даже слишком хорошо для рядовой студентки Нантера…» – невольно подумал он.

– Ля Гранд-Эколь не лишён недостатков, – продолжала Нина. – Один из них, например, – элитарность: дорога в эти стены по-прежнему доступна лишь избранным…

– О, это досадное наследие прошлого, увы, – вздохнул Джонни. – Но у меня на этот счёт есть и хорошая новость. Ваше издание будет одним из первых, кто сможет рассказать о новом проекте – запуске программы для наиболее талантливых студентов из неблагополучных кварталов Парижа. Лучшие ученики смогут бесплатно обучаться в Ля Гранд-Эколь и получать стипендию. Будут организованы подготовительные курсы и специальный отбор. Пока этот проект находится на стадии разработки, но, в качестве исключения, вы можете написать о нём. Другие вопросы?..

Джонни по-настоящему оценил напор этой особы: наглецы любого пола вызывали у него смесь восхищения и раздражения. И всё же он надеялся побыстрее отделаться от неё, предвкушая, как на обеде в Guy Savoy, назначенном на два часа дня, в деталях расскажет своему бойфренду Кристофу эту забавную историю…

– А можно… вопрос личного характера? – не унималась Нина. – Вы верите в судьбу?

Что за идиотские вопросы! Де Кортуан явно терял время.

– Я верю в упорный труд, настойчивость и талант, – всё же ответил он. – Это определяет судьбу.

– И вы довольны результатом вашего труда – вашей судьбой? – продолжала неугомонная русская.

– Вряд ли пора подводить итоги. Надеюсь, что у меня ещё будет возможность достичь большего, – лавировал Джонни.

– Например?

Де Кортуан задумался. Разговор, начавшийся с Ля Гранд-Эколь, перетёк на его персону, а эта щекотливая тема не входила в его планы.