Брук Лин - Капкан

– Значит, я по части мальчиков? – шепчет, улыбаясь краем губы.

– Я ошибаюсь? – нервно сглатываю.

Если голубые влияют на женское тело именно так, то дайте мне троих.

– То есть, мужчины, которым ты неинтересна, автоматически становятся пид*рами? – насмехается, сжимая сильнее пальцы на шее.

Сумасшедшая. Как я только решилась сказать такое Роланду? Понятия не имею. Не могу ничего сказать в ответ. Отмалчиваюсь, а взгляд плавно спадает вниз к его губам.

«Хочу» – отбивает в голове. И я всеми силами стараюсь избавиться от этого желания, понимая, что в данную секунду Роланд читает меня, как открытую книгу.

– Отвечай, – шипит и наслаждается моим видом загнанного в угол мышонка.

– Допустим, – прорезается голос. – Либо слепой, либо голуб…

Не даёт договорить. Резко притягивает мое лицо к себе и впивается губами в губы.

Взрыв атомной бомбы ничто, по сравнению с тем, что происходит сейчас со мной. Задыхаюсь, потому что забываю, как дышать. Забываю, где я, кто я. Забываю обо всем. Этот поцелуй будет похлеще любого секса. И если так, то какой же с ним может быть секс? От этой мысли, тело бросает в жар!

Все заканчивается так же неожиданно, как и начинается. Роланд отрывается от меня, но не отпускает. Смотрит с ухмылкой и тянется к моему уху. Жду, как коснётся губами шеи, доведёт до безумства, но шёпот его слов прерывает все желания:

– Все намного проще, малышка, ты просто меня не возбуждаешь.

Обескуражив, отстраняется от меня, хитро улыбаясь. Нахожусь в лёгком замешательстве, что уж там, нахожусь в ужасе. Поняв, что он собирается уходить, полностью насладившись вкусом собственной победы, я взвинчено перебираю все возможные варианты, чтобы не дать себе пасть в грязь лицом. И в эту самую секунду, заметив красный отпечаток своей помады на кончике его губ, я отвечаю на его ухмылку – ухмылкой. Оторвавшись от стены, медленной походкой от бедра приближаюсь к нему.

– Хорошо, Роланд! – томно прошептав, касаюсь пальцем его губ и стираю следы своего присутствия на коже.

Внимательно следит за каждым моим движением, прожигает дыру во мне, поглощает в себе мой рассудок. Необъяснимый, тяжёлый, но такой магнетический.

Поднимаю глаза. Зацепившись с ним взглядами, убираю палец с его лица и подношу к своим губам. Пройдясь по нему кончиком языка, слегка облизываю его, а после просто наслаждаюсь эмоциями Роланда.

Будь ты сдержанным аристократом или законченным извращенцем, такой откровенный сексуальный посыл девушки никогда не пройдёт для тебя бесследно. Огни пламени полыхают в его глазах и заставляют сходить с ума, представляя, чтобы было, будь мужчина менее горделивым.

– Нужно ведь было забрать то, что принадлежит мне? – пожимаю плечами, прикусив нижнюю губу. – Приятного вечера, Роланд, – подмигнув, разворачиваюсь и ухожу, оставляя за собой приятный шлейф мускуса и кедры.

Завернув за угол, замечаю Крис, которая ловит машину. Не успев отдышаться и прийти в себя после произошедшего, ускоряю шаг и, приблизившись к ней, удивлённо разглядываю её заплаканное лицо.

– Что случилось?

– Я еду в отель! Не хочу здесь больше находиться!

Перед нами останавливается такси, и я сажусь в него вместе с ней. Не хотелось бы оставлять её в таком состоянии одну.

До самого отеля, пока нас сопровождают третьи лица, мы едем, не проронив ни слова, но только оказываемся за дверьми нашего номера, Крис, обнажив настоявшие эмоции, начинает рыдать, не сдерживая себя. Слезы девушки оказываются для меня большим шоком, и, растерявшись, я не нахожу ничего более утешительней объятий.

Она продолжает плакать у меня на груди, стискивая зубы, крича сквозь них. Истерика в чистом виде. Пройденный рубеж терпения. Знакомое мне чувство. Искренне хочется поддержать её, найти хотя бы одно подходящее слово, чтобы успокоить. Но я знаю, что это невозможно. Слезы – это не признак слабости. Скорее, признак морального истощения, когда тебя выжали настолько, что больше нет сил держать все в себе.

Спустя несколько минут, почувствовав, что она начинает успокаиваться, усаживаю её на кресло, а сама наливаю ей стакан холодной воды.

– Спасибо, – поднимает взгляд и слегка улыбается. – Правда, спасибо, что рядом.

Улыбаюсь в ответ и протягиваю воду.

– Если захочешь поговорить, я обязательно выслушаю и постараюсь понять.

Мы молча проходим на террасу. Достаём сигареты из общей пачки и закуриваем. Вечерний бриз и лёгкие волны становятся прекрасными успокоительными средствами.

– Меня звали Христина, мы познакомились с ним у него в клубе, – неожиданно, начинает свое откровение. – Я приглянулась ему, он – мне, и все очень быстро завертелось. Свидания, подарки, отменный секс. Что ещё от мужика надо? – смеётся, но по голосу слышно, что вспоминая наводят на неё грусть. – Где-то через месяц, я уже работала на братство и получала баснословные суммы, учитывая, что раньше зарабатывала от силы по десять тысяч в месяц. Знал бы он тогда, чем обернутся мне большие деньги… Они, как оказалось, несут с собой ещё больше проблем, чем их отсутствие. Марихуана сменилась на кокс, зависимость от наркотиков стала неуправляемой.

С ужасом смотрю на неё, а она лишь поджимает губы.

– Да, наркотики погубили не только мое тело и здоровье, но и мою душу. Демид стал подозревать меня, начал следить и, однажды, узнал всю правду. Я думала он вышвырнет меня из братства. Зачем им наркоманка? Но, вместо этого, они отправили меня лечиться, полностью оплачивая все счета. Демид нашёл лучшую клинику заграницей, приезжал ко мне, навещал. Ну как я могла не влюбиться, как могла не полюбить, когда он единственный на всём белом свете, кому оказалось не плевать на меня? – замечаю, как начинают дрожать губы, и она быстро делает очередную затяжку. – Через год я вышла. Вернулась в братство, мы съехались с Демидом и стали жить вместе, – улыбается, взглядом утыкаясь в небо. – Он сделал мне предложение, представляешь? Я была тогда самой счастливой. Полгода все шло прекрасно. Много дел, поиски дома, в которое собирались переехать после свадьбы. Я всегда мечтала надеть белое пышное платье. Побыть принцессой хотя бы раз в жизни, как бы глупо это сейчас не прозвучало. За это время, я даже сигарету в рот не брала. Понимала, что есть ради кого быть лучшей своей версией.

Она замолкает. Уходит в свои мысли, а глаза снова наполняются слезами.

– Крис, ты можешь потом рассказать, давай пойди поспи, отдохни, – взволнованно смотрю на неё, понимая, как эти воспоминания душат ее.

– Нет, Медея, – поворачивает голову в мою сторону. – Эта история начинает душить меня. Я хочу хотя бы раз ею с кем-то поделиться. Может быть станет легче.

С пониманием киваю. У всех есть такая история, которую прячешь глубоко в себе, забиваешь её новыми историями, жизнями, лишь бы заглушить самое главное – то, что тебя никогда не сможет больше покинуть, хоть ты душу дьяволу продай.